Идол

– Бренна, мой папа пил, чтобы сбежать от реальной жизни со мной и мамой. Не могу быть бременем еще для кого-либо. Не могу. Я хочу, чтобы Киллиан знал, что я в порядке сама по себе. Что могу справиться и без того, чтобы он держал меня за руку.

– Но ты не в порядке, - красивое лицо Бренны морщится.
– Ты несчастна.

Я встаю и отряхиваюсь.

– Знаешь, что? Это так. Я скучаю по Киллиану так сильно, что это съедает меня заживо. Но хуже всего то, что я жалею себя. Кисну, как какая-то тряпка.

Лицо Бренны меняется.

– Ладно...

– Завтра идем на Позднее Ночное Шоу?

– Да.

– Устроишь, чтобы Киллиан увидел меня?
– знаю, она может. Между ней и Скотти, они могут захватить мир, если пожелают.

– Конечно.

– Тогда ладно. Я прорепетирую песню.

Направляюсь в свою комнату. Но одно ясно наверняка - плотный пузырь, в котором я держала свои эмоции, лопнул. И теперь ничего не может сдержать эту волну. Мне нужно найти обратную дорогу к счастью.

Глава 29

Киллиан

Не представляю даже, куда нас черти занесли. И мне реально без разницы. Джакс как обычно может кричать: "Привет, вставьте какой угодно, на хрен, город". Наша гримерка похожа на все остальные - полная хлама и людей, которым не нужно находиться здесь.

Пронзительный смех бьет по нервам. Я не забочусь о том, чтобы взглянуть на смеющегося. Скотти принес небольшой телевизор. Либби сегодня учувствует в Позднем ночном шоу. Она в Лос-Анджелесе. Я в Нью-Йорке. В нескольких часах от нее.

Скотти кивает мне, включает телевизор и садится на стул рядом, скрещивая ноги, словно какой-то ублюдок, коим он, по сути, и является.

На экране публика хлопает, а об участии Либби уже объявили. И вот она выходит на крошечную сцену хорошо знакомым мне размеренным шагов. Бренна разработала для нее образ: ниспадающий, почти богемный сарафан длиной до колен и грубые ковбойские сапоги. Либби в ее чистой форме.

Моя грудь сжимается от ее вида, укол тоски пронизывает сердце. Так больно ее видеть. Я взволнованно прибавляю громкость, когда она кивает зрителям.

Либби играет несколько аккордов на своей Martin, затем наклоняется ближе к микрофону. Ее красивые губы такие гладкие и розовые, и призрак их прикосновения щекочет кожу моей шеи.

– Мой самый лучший друг преподал мне этот урок, - произносит она сладким ванильно-кремовым голосом.
– Просто мне потребовалось время, чтобы в это поверить.

Мое сердце гулко и быстро стучит. Это я тот самый друг? Ненавижу, что спрашиваю себя об этом. Боже, пусть это буду я.

Либби начинает петь песню Принца "Cream". Идеальная тональность и исполнение. На ее губах играет легкая улыбка, почти кривая, но сладко-горькая. И она смотрит в камеру - прямо в объектив, словно наконец-то овладела своим талантом. Ее песня подтверждает это, слова рассказывают о шансе достигнуть того, чего хочешь в своей жизни.

Волосы у меня на затылке встают дыбом. Дрожь бежит по телу так же сильно, как в тот момент, когда я впервые вышел на сцену. Я на самом деле могу почувствовать, как мир переключается, изменяя ее и мою жизнь во что-то новое. Снова.

Девушка пытается повиснуть на моей руке. Но я отмахиваюсь, не отводя взгляда от экрана.

– Видишь ее?
– говорю, не обращаясь ни к кому в частности.
– Вот это моя девушка. Разве она не охренительно сияет?

Уип опускает взгляд на экран и гордо улыбается.

– Это она, мужик.

Я поворачиваюсь к Джаксу.

– А я заставил ее почувствовать себя так, будто не хотел ее, отправляя куда подальше. Потому что идиот.

Джакс вздыхает и проводит рукой по волосам.

– А я мудак. Киллс, мужик, я предложил ей покинуть тур. Сказал, что она будет тебя отвлекать. Но это исходило от моего собственного внутреннего дерьма, того, что пытается вернуть всё, как было раньше.

Мне стоит разозлиться. Но я так устал делать вид, что всё в порядке.

– Мы разбиты, Джакс, - говорю я ему, пока смотрю на экран.
– Мы снова соберем себя воедино, но уже никогда не станем прежними.

– Блядь. Знаю.

Поражение в его голосе вынуждает меня толкнуть его плечо своим.

– Мы уже не те, кем были. Мы стали лучше. Эволюция, Джакс. Не регресс.

Он качает головой, но борется с улыбкой.

– Всё равно, прости. Я тоже по ней скучаю.

Дымчатый голос Либби снова привлекает мое внимание.

– Она предначертана мне. Это ясно. Я был ее с той секунды, как она облила меня из шланга и разбудила. Моя жизнь больше не жизнь без ее присутствия.

– Знаем, мужик. Мы все это знаем, - Джакс кладет руку мне на плечо.
– Отработай это шоу, а затем езжай к своей девушке.

Либби

Уходит вечность на то, чтобы смыть макияж с лица. К тому времени, как заканчиваю, моя кожа розовая, словно злится на меня. Но я чувствую себя хорошо. Легко. Иногда требуется вся жизнь, чтобы решить стать ее хозяином. И тогда всё меняется. Поймет ли это Киллиан? Я пела эту песню для него и в равной степени для себя, пытаясь рассказать ему, что наконец-то взяла всё в свои руки. Жизнь - это не то, чем ты занимаешься. Теперь я это понимаю. Благодаря нему.

Я слышу, как Бренна заходит в номер, и выхожу к ней. В одной руке у нее коробка с пиццей.

– Твое выступление было невероятным, - она танцует победный танец, и я смеюсь.

– Ты уже три раза говорила это.

– Ты должна втройне почувствовать мое восхищение, - отвечает она, показывая язык.
– В противном случае до тебя не дойдет.

– Значит, до меня дошло, - беру пиццу и откусываю большой кусок. Так здорово. Что-то я проголодалась.

Бренна отделяет свой кусок.

– Ребята сейчас в Нью-Йорке.

Я замираю с куском во рту.

– Я думала, они в Лондоне.

– Были. Сегодня утром прилетели в Нью-Йорк для финального концерта тура. Они всегда заканчивают тур в родном городе.

– Верно. Я забыла, - тоска ложится на мои плечи тяжелым одеялом. Я бы отбросила его, если бы могла совладать с данным чувством. Хотя не сработает. Так что откладываю кусок пиццы и ищу воду в мини-баре.

– Сейчас они на сцене, - говорит Бренна, осторожно наблюдая за мной.
– Скотти записывает это, так как хотел, чтобы ты посмотрела.