Идол

Деревенские жители сваливали сюда мусор. Груды отходов постепенно заполняли узкую лощину, продвигаясь в направлении реки, поэтому Быня пошёл в дальний конец оврага.

Там он попытался воткнуть демона в землю. Задумался. Бросив ношу, вернулся за лопатой.

Сарайчик с инструментами закрывался сорванной с петель и прислонённой к косяку дверью, как и все двери в доме. Быня забывал, что в половине случаев их нужно не толкать, а открывать на себя. Отставив дверь в сторону, он вошёл внутрь. Свою лопату Быня любил - ни у кого второй такой не было. Ей он и огрел Ортазеба, склонившегося в овражке над павшим собратом. Несмотря на немалый вес, молодой бугай ходил очень тихо.

– Раз и ещё, - тыча толстым пальцем в неподвижные тела, сосчитал он.

Идти к дядьке за советом? Твари похожие, лучше уж сразу двух прикопать.

Быня любил сажать саженцы, и тяжёлая глина полетела во все стороны от работающего землекопа. Повертев демонов, чтобы определить, где у них комель и корневища, он сунул их в ямы, забросал грунтом и притоптал его вокруг торчащих голов.

– Ладно!
– изрёк Быня, с удовольствием глядя на хорошо выполненную работу.

Смутное беспокойство не оставляло парня и, бросив лопату, он пошёл посоветоваться.

– Дядько?
– растормошил он дядю.
– Поливать надо?

– Полей, - не приходя в сознание, легко согласился тот.

Вёдра у Быни тоже были свои. Хорошие вёдра, сделанные из старых бочонков с выбитым дном, аккурат по ведру на саженец.

Ортазеб очнулся от того, что ему стало мокро. Весь будто скован, голова трещит.

– Моя голова, - простонал он и открыл глаза. Над ним, в ослепительной короне из лучиков солнца, стоял помощник жреца и совершал ритуал бесчестья. Иначе говоря, Быня, увлёкшись посадками, по-простецки удобрял саженцы мочевиной.

– О нет..., - заскулил демон, - проси что хочешь, только перестань.

– А?
– удивился парень и, засмущавшись, накрыл голову Ортазеба ведром.

Просить что хочешь? Быня хотел пирогов и молока, причём всегда, но пироги у него ассоциировались с бабой Маней и никак иначе. А ещё ему надо было найти идола.

– Идол?
– пробасил детина.

– Ты хочешь знать, кто украл идола?
– раздался приглушённый ведром голос.
– Ведай же, смертный, в том повинны гномы!

– Не-е, - не поверил Быня.

– Я из общества добровольных стукачей и свидетелей Ио Говы, покровителя улик, призван проследить, чтобы гномы сполна заплатили за свои...

Быня не дослушал. Что он, дурак какой? Хотя и ходили слухи о пристрастии гномов к воровству одежды, да и граница была недалеко, но он точно знал, что гномы мелкие и такого тяжёлого истукана не утащат. Лгунов Быня терпеть не мог, не понимая, как можно говорить неправду. Разозлившись на вруна, он застучал лопатой по надетому на демона ведру. Звук получился сочным, и Быня слегка увлёкся. Только крики и ругательства, доносившиеся из-под ведра, вносили диссонанс в творческий процесс.

– Прекрати, прекрати, прекрати, - вопил Ортазеб, - не гномы это, не гномы!

– А кто?

– Эльфы.

– Не-е, эльфы тут не водятся, - снова не поверил Быня и заколошматил по ведру.

– А-а-а-а-а-а, - через некоторое время Ортазеб сообразил, что орёт в тишине, - а кто водится?

Быня задумался.

– Дриады?

– Точно, это дриады украли!
– подтвердил демон и приготовился к новой канонаде.

А Быня наивно верил поговорке, что и врун на третий раз скажет правду.

– Дриады... А как унесли? Они же хилые.

– Вселились в идола, - уверенно ответил Ортазеб.
– Он из дерева, а дриады с деревом управляются как бес с хвостом.

– Ладно, - не стал спорить Быня.

"Вот болван", - подумал Ортазеб, ожидая нового вопроса. Но помощник жреца молчал. Под ведром было душно и темно. Напрасно потом Ортазеб звал:

– Э-эй, смертный? Выпусти меня, а? Я тебя награжу. Любезный? Друг, ты тут? Слушай, брат, откопай меня, влага меня разъедает и воздух кончается, копыта отбросить боюсь... Повелитель?

Быня всего этого не слышал. С лопатой на плече, он шагал к большому дубу, росшему в полутора верстах к западу от деревни. В это же время королевский дознаватель рвал и метал в доме старосты, требуя улики и главного свидетеля.

Старый лес пережил опустошительные войны, нашествия скрипичных термитов и хихикающей саранчи, магические пожары и прочие напасти, но не вынес соседства с фермой по разведению боевых бобров-спиногрызов. От бобра не жди добра, гласила древняя дриадская мудрость. От прежнего леса остался один дуб. Правда, это был королевский дуб со славной тысячелетней историей, раскидистой кроной снаружи и королевой дриад внутри. А теперь в этом дубе жила и королевская свита. Бобриная ферма сгинула несколько лет назад, погребённая под рухнувшими плотинами, и возле могучего дерева разрослась молодая дубовая поросль. Но переселяться туда дриады не спешили, дур нет - менять приличное жильё на пусть отдельную, но хибару.

Кроме дриад, никто не знает, откуда они берутся. Сами они рассказывают про тычинки, пестики и опыление цветочков, хотя за подобным занятием дриад не замечали. Как бы то ни было, в дубе стало тесно от юных дев, даже несмотря на умение дриад увеличивать внутреннее древесное пространство. К тому же, в отличие от выросших в одиночестве и покое старших дев, молодёжь привыкла к гвалту и суете. Настоящие дриады молчат годами, эти же балаболки болтали без устали, и дуб гудел как растревоженный пчелиный улей, вызывая мигрень у королевы. Пришлось ввести полуденный тихий час, соблюдавшийся неукоснительно под страхом внеочередного наряда по уходу за корнями и борьбы с личинками. И надо же было, чтобы в самый застой тихого часа проснулся какой-то не в меру ретивый дятел. Или не дятел. Судя по стуку, этот дятел был размером с телёнка.

Быня лупил лопатой по стволу, пока из дерева не стали просачиваться дриады. Они расселись на ветках, с любопытством рассматривая наглеца, а королева Ариэль, приняв величественную позу напротив человека, смерила его уничижительным взглядом и снизошла:

– Какого хрена?

– Мне нужен идол, - ответил Быня, прекратив стучать.

– Идол? Из моего дуба?

Королева запаниковала. Слишком здоровый был детина, да и чудовищная лопата, если повернуть её острой кромкой, вполне заменит топор.

– Идол с капища. Верните, - безапелляционно возвестил Быня.

– А мы тут причём?!

– Ночью пропал. Надо вернуть.

Ариэль недоуменно воззрилась на парня. Но она оставалась дриадой, и, поведя плечами так, что её зелёная накидка немного сползла, частично обнажив высокую грудь, томно спросила:

– Может, хочешь что-нибудь другое?

Быня задумался. Его сегодня уже спрашивали, чего он хочет, и тогда он явно прогадал.

– Молока?
– с надеждой спросил он.

На ветвях началась эпидемия - все дриады закашляли и стали закрывать лица ладошками.