Идя сквозь огонь
Шрифт:
— Это еще зачем? — глаза Воеводы широко раскрылись от изумления.
— Дмитрий прознал, кто возит бронебойные стрелы лесным татям. Боярин видел того лиходея в лицо. Он и Москве немало кровей попортил, поставляя оружие татарам…
— Вот как?! — криво усмехнулся Воевода. — У себя, в Московии, боярин не изловил ирода, так к нам ловить пожаловал! Что ж, пусть едет, любопытно, каким способом он намерен избавить нас от сей напасти!
— Только он не один едет… — понизил голос Флориан, не зная, как сказать дяде о побратиме московита. — Помните Газду, того молодца, что
— Кого?! — оборвал его на полуслове Кшиштоф. — Бунтовщика, похитившего из Самбора разбойничий скарб? И у него хватило дерзости явиться на подвластные мне земли?!
— Но, дядя, Газда уже не тот, каким вы его знали, — поспешил уверить Самборского Владыку Флориан, — он остепенился, поступил на службу Москве. Сам слышал, как боярин Воротынский, правая рука Великого Князя, уважительно отзывался о нем…
— И что сие меняет для меня? — сурово нахмурил брови Воевода. — Разбойник есть разбойник, как бы о нем ни отзывались чужие Владыки!
— Однако ныне он — подданный Московского Властелина и вассал Бутурлина!
— Лишь это мешает мне вздернуть его на осине! — проворчал, с трудом взяв себя в руки, Кшиштоф. — То, что Бутурлин берет в подручные всякую рвань, — для меня не новость. Дивно только, что Московский Князь оказывает сей шушере покровительство!..
Ну да ладно! Где московит со своим слугой обретается нынче?
— Они остановились на постоялом дворе у Матвея, — ответил Флориан, довольный тем, что ему удалось сдержать дядин гнев в безопасных для Газды пределах, — ждут вашего возвращения из похода…
— Пусть ждут! — махнул рукой Воевода. — Хуже будет, если они начнут сами ловить татей в моих владениях!
Самборский Владыка пробежал глазами по разложенным на траве вещам мертвого шпиона и остановил взгляд на подзорной трубе с чехлом из дубленой кожи.
— Дай-ка мне сию вещицу, племянник, — обратился он к Флориану, — уж больно она мне приглянулась!
— Будьте осторожны с ней, дядя! — улыбнулся юноша, подавая ему вожделенный предмет. — Своему прежнему хозяину она не принесла удачи!
— Как знать, может, мне принесет! — пожал плечами Кшиштоф. — Доныне она служила врагам Унии. Пусть же теперь послужит ее защите!
— Да будет так! — согласился с ним Флориан.
Глава 40
В жизни Эвелины не раз случалось, что вполне безобидный по содержанию сон, оборачивался кошмаром. Теперь нечто подобное происходило с ней наяву.
Когда отряд Рароха, спасшего их с Ольгердом от разбойников, подъезжал к Самборскому Острогу, княжна думала, что все страшное в ее жизни осталось позади.
Но надежды ее обманули. Благородный спаситель оказался не тем, за кого себя выдавал. Подъехав к воротам замка, рыцарь потребовал впустить в крепость его отряд, якобы посланный Воеводе Королем в помощь против лесных татей.
Ни Кшиштофа, ни его юного помощника в замке не оказалось, стражник же, оставленный за главного, не смог отказать в крове благородному рыцарю, рядом с коим на коне восседала сама княжна Корибут.
Он велел немедленно отворить перед
вельможными гостями ворота, и отряд Рароха, бряцая оружием, въехал на замковое подворье. То, что произошло после, показалось Эвелине дурным сном.Прежде чем малочисленные воины гарнизона осознали, что происходит, люди Рароха силой обезоружили их и заточили в подземелье. Старший стражник воспротивился чужакам, но, получив удар булавой по шлему, очнулся уже связанным. В считанные минуты замок был захвачен пришлыми вояками.
Видя, что происходит неладное, Ольгерд схватился за меч, но жолнежи Рароха ринулись к нему со всех сторон и, стащив с коня, отняли у шляхтича оружие.
— Что здесь происходит? — не веря увиденному, произнесла Эвелина. — Соблаговолите объясниться, пан Болеслав!
— Борьба за справедливость, моя панна! — с поклоном ответил ей Рарох. — Некогда окрестные земли принадлежали моему роду, а Самбор был его столицей. Отныне он будет служить законному хозяину!
— Остановись, безумец! — выкрикнул удерживаемый наемниками Ольгерд. — Твое самоуправство граничит с изменой!
— С изменой кому? — обернулся к нему с улыбкой недавний спаситель. — Потомкам клятвопреступника и убийцы, истребившего мой род?
Изменить можно другу или властителю, оказывавшему тебе помощь в борьбе с врагами. Но можно ли изменить татю, подло лишившему тебя имени и отчих владений?
— Кто же ваш враг? — с трудом вымолвила пораженная признанием шляхтича Эва. — Я вас не разумею…
— Уразуметь меня нетрудно, княжна! — горько усмехнулся Рарох. — Ягайло, от коего происходит нынешняя Королевская Династия, силой захватил владения моего рода, а сам род велел извести!
Чтобы сохранить жизнь, моему отцу пришлось отказаться от родового имени, а заодно и от претензий на земли предков. Но мне хватит сил вернуть утраченное, тем паче, что у меня есть могущественный союзник!
— Уж не о Швеции ли ты молвишь? — вопросил шляхтича Ольгерд, видя, куда клонит Рарох.
— А что, если так? — надменно усмехнулся рыцарь. — Не все ли равно, кто поможет мне избавиться от гонителей моего рода?
— Ты можешь не любить династию Ягайлы! — мучительно поморщился спутник Эвелины. — Но зачем предавать Унию?
— А что такое Уния? — криво улыбнулся Рарох. — Кабальный союз, навязанный знати Литвы, чтобы подчинить ее Польской Короне!
— Пан Болеслав, я мнила вас благородным рыцарем, — дрожащим от волнения голосом произнесла Эвелина, — а вы…
— А я и есть благородный рыцарь! — бросил на нее полный горечи взгляд потомок Недригайлы. — Но, боюсь, княжна, вам сего не уразуметь. Королевская чета отравила ложью ваш разум, и вы не можете отличить добро от зла…
Но я верю: в Самборе туман придворной лжи рассеется, и вы сами увидите, что мной руководят лишь самые благие побуждения!
— О, пан Болеслав! — простонал Ольгерд. — Ужели ты сам не видишь, что Шведская Корона использует тебя для достижения собственных целей? Подумай, как она поступит с тобой, когда ты станешь ей не нужен. Ты что же, веришь, что шведы придут на земли Литвы, чтобы даровать им свободу?