If you're going through hell keep going

— И почему я был уверен, что вы, в итоге, придёте ко мне за помощью?

— Не обольщайся. Мы здесь только потому, что Брук тебе доверяет, — произносит Скотт.

Он придерживает Стайлза за плечи. Я киваю в сторону дивана, и Скотт провожает парня туда.

— Мне нужно, чтобы ты помог мне окончательно пробудить волчью силу, — я не отрываясь смотрю на Питера. — И, желательно, быстро, потому что времени у нас в обрез.

— Завтра суперлуние, — мужчина закатывает рукава своей через чур обтягивающей тело кофты. — Ты понимаешь, что это может быть опасно?

— Мне всё равно, — я пожимаю плечами. — Если это спасёт Лидию и Стайлза, я готова рискнуть. Мне терять нечего.

Питер молча прищуривается, словно пытается посмотреть сквозь меня или же прочитать мои мысли.

— А почему ты не попросишь Скотта? Из нас двоих именно он — истинный альфа.

— Мы тоже, кстати, задаёмся тем же вопросом, — Стайлз вытягивается в полу сидячее положение, откидывая голову на спинку дивана.

— Потому что я прошу тебя, и всё. Так ты поможешь или нет?

Питер коротко кивает.

— Ладно. Что ты умеешь?

— Ээм, ничего? Если бы я что-то умела, я бы сюда не пришла.

Стайлз довольно хмыкает, Питер закатывает глаза.

— Закрой рот. И вместе с ним закрой глаза, — произносит мужчина, и мне приходится слушаться. — А теперь просто сделай это — представь, как вместо твоих ногтей на пальцах появляются когти. Но при этом не делай это видение объектом всех мыслей. Просто представь, что это какой-то обыденный для тебя процесс, который ты выполняешь уже на рефлексах, как … Как принимаешь душ, ешь, дышишь.

Я видела пару раз, как это делает Скотт — резко раскрывает кулак, демонстрируя звериные когти.

И я повторяю это движение с закрытыми глазами.

— Получилось? — спрашиваю я, а затем открываю один раз и щурюсь в надежде, что всё действительно вышло. Однако, первый блин — комом, и мои ногти всё ещё были моими ногтями.

— Попробуй ещё раз, только перестать думать об этом так сосредоточено.

Но и вторая, и несколько следующих попыток увенчиваются провалом.

— Это бесполезно, я вам говорю! — я тяжело вздыхаю и расслабленно опускаю руку. — Видимо, мы все меня переоценили. Какой от меня толк, если я не могу ничего сделать?

Я иду к Стайлзу и плюхаюсь рядом с ним на диван.

— Не говори так, — Стилински кладёт свою руку мне на плечо и слегка сжимает. — У тебя всё ещё получился.

Я поворачиваюсь к нему лицом и улыбаюсь, и парень улыбается мне в ответ.

— Брук? — зовёт Питер. — Подойди-ка сюда, — я вздыхаю, встаю с места и иду обратно, однако, когда я подхожу к Хейлу, он хватает меня за предплечье и тянет к Скотту. — Держи её, да, желательно, покрепче.

Мы с МакКоллом перекидываемся вопросительными взглядами. Питер протягивает Скотту мою руку, и тот с недоверием берёт её.

— Что ты задумал? — спрашивает парень.

Питер отворачивается от нас и встаёт лицом к Стилински. Я вижу, как Стайлз распахивает глаза и начинает ёрзать на месте.

— Питер? — я зову мужчину, однако, он не откликается и лишь делает шаг навстречу Стайлзу. — Питер?

Скотт всё ещё держит меня за руку.

— Я тут подумал … Возможно, тебе просто не хватает мотивации.

Я вижу, как на руках Питера появляются когти. Он медленно движется в сторону Стайлза, который не знает, куда деться.

— Питер! — я оборачиваюсь к Скотту. — И ты ему позволишь? — глаза МакКолла в панике бегают от меня к другу и обратно, — Хейл, не трогай его!

— А ты меня заставь, — произносит Питер так сладко, словно ему доставляет удовольствие сам процесс.

Мужчина подходит достаточно близко к Стилински, который уже, кажется, вжался в диван по максимуму.

Я же чувствую, как во мне всё это время вскипает ярость — тягучая и раскалённая, словно магма. Никогда раньше я не испытывала ничего подобного.

Я не знаю, что будет делать Хейл, но вот только Стайлз слишком слаб, и может не выдержать даже пощёчины.

Питер хватает Стилински за рубашку и приподнимает так, что парень нависает над диваном, его не касаясь.

Я дёргаюсь вперёд, однако Скотт, почему-то, продолжает меня удерживать.

— Скотт, пусти! Питер!

Я чувствую, как ярость, вспыхнувшая быстро, словно спичка, достигает точки кипения — в глазах всё мутнеет, словно покрываясь пеленой.

И дальше всё происходит как-то словно без моего участия — свободная рука сама с силой хватает Скотта и отталкивает от себя, а затем ноги сами ведут меня в сторону Питера и Стайлза.

— Я сказала, не трогай его! — с моих губ срывается то ли крик, то ли рычание, и я хватаю Хейла за предплечье.

Я вижу, как по руке начинает бежать кровь, но мне не больно, потому что она не моя.

Питер опускает Стилински на ноги, и тот тут же плюхается на диван. Я, в свою очередь, выпускаю руку мужчины из своей хватки и вижу, что на его коже осталось пять глубоких порезов.

Широко растопыриваю пальцы, удивлённо смотря на когти, что появились вместо ногтей.

— Спасибо, — бурчит Питер, осматривая раненую руку. — И это твоя благодарность?

— У меня получилось … — я всё ещё не свожу взгляда с пальцев.

— Ага. Из-за того, что волчья сила застряла где-то слишком глубоко в твоём сознании, сейчас она появляется лишь тогда, когда ей помогают твои эмоции. Мне пришлось заставить тебя поверить в то, что я могу причинить боль близкому тебе человеку. И, как видишь, это работает!

Питер хватает меня за запястье.

— Я всё ещё зла на тебя, так что советую отпустить, — произношу я сквозь зубы.

Хейл закатывает глаза, однако, руку всё-таки отпускает.

Я ещё пару секунд гляжу на когти, пытаясь зацепиться за это ощущение и запечатлеть его в памяти, а затем опускаю руки, расслабляюсь и тяжело выдыхаю. Поднимаю глаза на Стайлза и вижу его оттопыренные в кулаках большие пальцы в знак одобрения; оборачиваюсь через плечо и вижу Скотта, который улыбается мне.

— И я бы не тронул его, кстати, — Питер смотрит на свою руку, раны на которой уже почти затянулись, а затем оборачивается на Стилински.

— Ладно, — я поднимаю ладони на уровень лица и вижу, что пальцы вернулись в норму. — Что дальше? Будем выть на луну или бегать за кошками?