If you were gay

Окружающие с интересом прислушивались к разворачивающемуся спектаклю. Гарри почувствовал себя очень плохо.

– Рон, это не то, что ты думаешь…

– Не то, что я думаю, значит!
– перешел на ультразвук Уизли.
– А как же это называется? Пэнси, любовь всей моей жизни, неужели ты не осчастливишь своего рыцаря жаркими объятиями? Неужели ты останешься глуха к нашим воспоминаниям, нашим бурным… - в этот момент Рон схватил «Пэнси» за руку и резко потянул к себе - Малфой истошно завизжал, цепляясь за Гарри, в результате чего все трое некоторое время барахтались на начищенном до блеска и оттого очень скользком полу, радуя зрителей. Особенно мужская часть Зала заинтересовалась задравшейся юбкой «Паркинсон». Наконец, после того, как Гарри и Рон выяснили всю биографию друг друга вплоть до десятого колена, а Пэнси-Драко пообещала, что завтра же шарахнет рыжего Авадой (но не промеж глаз, как водится, а чуть ниже), к ним подошел явно наслаждающийся происходящим Дамблдор, катающий во рту лимонную дольку. От его теплого отеческого взгляда «Пэнси» завизжала еще громче, а Гарри, наоборот, попытался сделать вид, что его вообще здесь нет.

– Молодые люди, - профессионально засверкал директор голубыми глазками из-за очков-половинок, - пожалуй, нам пора продолжать Бал, как вы считаете? И знаете, мистер Уизли, мне отчего-то кажется, что мисс Паркинсон не оценит ваших чувств. Поэтому, чтобы вы не мучили себя напрасными переживаниями… - Дамблдор сделал молниеносный взмах палочкой, что-то еле слышно прошептав, после чего рыжий сразу же перестал душить Гарри и заметно обмяк, после чего медленно встал, улыбнулся в пространство и зашагал к столу с пуншем и сладостями.

– Обливиэйт! Он применил Обливиэйт!
– прошептал Драко.
– Ой, не к добру это!

Гарри не ответил - он был слишком занят тем, чтобы подняться с пола, не растеряв при этом остатки достоинства.

– Ну, а вы, мистер Поттер и мисс Паркинсон, - продолжил директор, и Гарри почудилось, словно в глубине голубых глаз на мгновение вспыхнул красный огонек, - наслаждайтесь обществом друг друга, пусть оно и несколько… нетрадиционное, - старик перешел на шепот.
– Танцуйте, дети мои, потому что скоро наступает время ежегодного конкурса на Короля и Королеву бала. Развлекайтесь, мальчики, - Дамблдор уже шел к преподавательскому столу, а Гарри и Драко испуганно застыли, не замечая ничего вокруг.

Глава 20. Поцелуй принца

– Как он узнал? Старый маразматик, чтоб его дементор сожрал! Чтоб его гиппогриф задавил, чтоб Хагрид ему в бороду соплохвоста запустил, чтоб ему на МакГонагалл жениться, - отчаянно ругался Малфой, оттащив своего незадачливого партнера к колоннам.
– Ну как он узнал?!

– Дамблдор всегда всё знает, - мрачно ответствовал гриффиндорец, - он даже мантию-невидимку насквозь видит. Похоже, это конец - нам с ним не совладать.

– Ну нет, это мы еще посмотрим, кто кого коронует, - злой Драко пнул ни в чем неповинную колонну.
– Придется задействовать план «Б».

– Что еще за план?
– подозрительно спросил Гарри.
– Уточни-ка. Мы всё же партнеры.

– К счастью, пока нет, - хмыкнул слизеринец, который, похоже, пришел в более или менее нормальное расположение духа.
– Ты вот что: жди меня здесь, я сейчас смотаюсь быстренько в туалет и кое-что прине…

– Поттер, Паркинсон, вот вы где! А мы вас везде ищем. Нельзя начинать конкурс без самой красивой пары этого бала, - сладко улыбающаяся Минерва МакГонагалл внезапно нависла над ними, словно карающая длань Рока. Правда, карающая длань Рока вряд ли носит платье из плюша странного темно-зеленого цвета, но это детали.
– Сегодня у нас межфакультетский конкурс - участвуют только пары, где партнеры с разных факультетов. Прошу вас на сцену.

Обреченно переглянувшись, ребята прошествовали к импровизированной сцене, где уже переминались с ноги на ногу их давнишние знакомые - не без удивления Гарри заметил, что Гермиона пришла не с кем-нибудь, а с Гойлом, который выглядел смущенным, но, кажется, очень счастливым. Джинни, которую обнимал за талию Блейз, смотрела на Гарри довольно грустно, но тот решил из принципа не замечать предательницу и мстительно лизнул Пэнси в щеку, чем заработал ощутимый пинок по лодыжке («Обалдел, Поттер?!») - но оно того стоило. Эрни МакМиллан и Падма Патил не вызывали особенных эмоций, как и Эббот с Терри Бутом; удивила Гарри только Лаванда, которая появилась в паре с Миллисентой. А Драко-Пэнси не переставая тихонечко канючил о том, что если бы он знал, да он бы никогда, пригласил бы самую распоследнюю слизеринку, и все б вышло как нельзя лучше… Естественно, выходило, что виноват, как и всегда, Мальчик-который-стоял-рядом. Мотая головой в знак отрицания, Гарри отчаянно пытался уловить смысл правил дурацкого конкурса.

– Итак, мы начинаем наш традиционный рождественский конкурс, - рассказывала МакГонагалл.
– Мы всей душой надеемся, что эта игра поможет святому делу объединения факультетов в одну счастливую семью!
– тут она всхдипнула от полноты чувств, а Драко, очевидно, по той же самой причине, больно наступил Гарри на ногу и сжал его руку, словно в тисках; гриффиндорец никогда не ожидал в хлипком на вид Малфое такую силу рукопожатия.

– Та пара, которая сможет доказать свою любовь и преданность друг другу, пройдя через страшные испытания, победит и до следующего утра будет носить чудесные головные украшения гоблинской работы, - МакГонагалл продемонстрировала парящие в воздухе подушечки, на которых красовались действительно очень неплохие короны, усыпанные драгоценными камнями. Девушки дружно вздохнули: каждой хотелось примерить такую красоту.
– Первый тур начинается!

– И заканчивается, - бормотал Драко, пытаясь с завязанными глазами попасть вилкой с кусочком бифштекса в цель и пятый раз промахиваясь.
– Кто придумал, что это должен быть бифштекс? Почему не что-то приятное, типа винограда или банана?!

– Потому что виноград - это банально. А бифштекс с кровью символизирует страстную любовь, - ответствовал голос Невилла откуда-то сбоку: он уже прожевал свою порцию мяса и теперь был чрезвычайно доволен собой.

– Банально или нет, но мы проигрываем, - беспечально заявил Гарри, измазанный подливой.
– И это не самое плохое, что может с нами произойти.

– Но Малфои не проигрывают, - возмущенно взвился Драко, срывая наконец с глаз черную бархатную повязку. Открывшееся ему зрелище перепачканного в соусе Поттера было таким забавным, что слизеринец не удержался и огласил окрестности радостным звонким девичьим хохотом.

– Ну прости, но ты выглядишь… так сексуально, - выговорил он наконец, задыхаясь от смеха.
– А мы проиграли.

– Ага.

Следующий тур заключался в том, чтоб найти своего партнера на ощупь. Это было даже приятно - сначала Гарри «нашел» Ханну, потом Гермиону (ее, оказывается, было совсем не противно «находить»), потом в его объятиях оказалась Джинни (пощечина его совершенно не расстроила)… И, наконец, после шести или семи неудачных попыток (Гарри не считал - зачем торопить приятные мгновения?) он ухватил «Пэнси» - это определенно была она, потому что ни у одной девушки, насколько помнил брюнет, не было бюста размера E+. Плотно обхватив партнершу руками, Гарри торжествующе сдернул повязку и уставился в ее (его?) синие глаза. Это было определенно интереснее, чем пощечина Джинни… это было настолько интересно, что он даже на мгновение забыл о конкурсе и судьях, думая только о том, что синий цвет гораздо лучше зеленого или карего, и все это странно, но… - додумать Гарри не успел, потому что Драко вывернулся и предусмотрительно отошел на пару шагов, испуганно поглядывая на гриффиндорца.

– Не забывай, с кем имеешь дело, Поттер, - прошипел он.
– Я не Пэнси… пока.

– Что ты имеешь в виду?
– недоумевающее вопросил Гарри.
– Пока что?

– Ничего, начинается следующий тур, - вывернулся Малфой, отворачиваясь, брюнет же продолжал пребывать в некоторой задумчивости. Думая о высоком, он пропустил объявление третьего тура и очнулся лишь когда Драко невежливо ткнул его острым локтем в бок.

– Вставай в позу, дубина гриффиндорская.

– Чего?

– Вставай в позу, говорю. Сейчас мы с тобой будем изображать попеременно разных животных - я изображаю, ты отгадываешь… окклюменцию и легилеменцию ты ведь изучал уже? Хотя кого я спрашиваю…

Справедливость требовала признать, что Гарри показывает льва довольно-таки правдоподобно - хотя, конечно, не так уморительно, как Невилл изображал жабу. Драко для порядка помялся пару секунд, потому как ответ он легко считал в первый же момент: ну кого еще может показать миру Гриффиндорская Гордость? Решив не оригинальничать, в свою очередь слизеринец «стал» змеей, хотя изображать из себя ползающее по полу пресмыкающееся в таком коротком платье было трудновато.

А вот следующее представление Гарри Малфой запомнил на всю жизнь - его названный братец кружился на месте, подпрыгивал, пищал что-то неразборчивое и изображал руками наличие у себя больших ушей-лопухов. Переждав смех зала, Драко сосредоточился, выдал ответ, «увиденный» в мыслях своего партнера - и проклял все на свете, когда выяснилось, что придурок попросту перепутал названия животных, посчитав огнееда сухопутного бурозубкой карликовой магической. Драко твердо решил, что если выживет после объявления победителей, то непременно придумает для Хагрида, как для самого бездарного учителя по Уходу за магическими животными, страшную и быструю месть. Возможно, ядовитая кроликовая мантикраба (редчайший, вымирающий вид, по причине компактности и крайней ядовитости - любимое животное Люциуса Малфоя), подкинутая в кровать леснику, научит его с пиететом относиться ко всему живому, включая гриффиндорцев, и обучать их покачественнее…