Игла

Игла нахмурилась. Раз мальчишка слышал о ней, значит, жил в деревеньке неподалёку. Все они нет-нет, да заглядывали к бабушке в избу за помощью или советом.

— А я слыхал, что ты голая по лесу бегаешь, как дикий зверь на четвереньках, и говорить не умеешь! — выпалил он, будто ставя Игле в упрёк за то, что та не оправдала его ожиданий.

Игла прыснула, попыталась сдержаться, но не сумела и громко расхохоталась. Мальчишка сперва удивился ещё больше, а потом и сам засмеялся в голос. Стрела больше не искала добычи, лис запрыгнул на руки к Игле и она нежно потрепала его между ушей. Леший отступил, растворившись в тенях — он не любил людского общества.

— Как звать тебя? — спросил мальчишка, когда они уже не могли больше смеяться.

— Игла.

— Это же даже не имя.

Игла пожала плечами, за тринадцать вёсен бабушка так и не нарекла её, называя не иначе как «внучка». «Не моё на то право», — говорила она, качая головой.

— Очень даже имя, — фыркнула Игла, и лис фыркнул ей в тон. — Можно подумать, твоё имя лучше!

— В сто крат! — Мальчишка упёр руки в бока и вздёрнул подбородок.

— Ну, и как звать тебя? — прищурилась Игла. — Болиголов? Или Хвастуша?

Мальчишка скорчил рожу, а потом расплылся улыбке, щеголяя щербинкой между зубов.

— Светозар.

***

Карета подпрыгнула на кочке, и Игла проснулась. Дар сидел напротив, подперев подбородок рукой, и изучал Иглу скучающим взглядом. На его плечах лежала тёплая накидка с соболиным воротником, в ушах блестели золотые серьги. Изящные пальцы, на которых блестели перстни, лениво выстукивали по колену незнакомую мелодию.

— Где мы? — спросила Игла, отодвигая шёлковую шторку. За окном запряжённой шестёркой вороных коней кареты утопало в предрассветных сумерках бескрайнее поле. Конями никто не правил, и те скакали без отдыха третьи сутки. Игла беспокоилась, что чары Дара заведут их не туда.

— Где-то в на пути к Инежским горам, — пожал плечами тот. — А что? Тебе опять по нужде приспичило? Пойдёшь в поле или потерпишь до леса?

— Не в этом дело! — Щёки Иглы залил румянец. — Хотя, это тоже, остановимся за той рощицей? — Кощей выглянул в окно и кивнул, а Игла продолжила. — Хорошо бы остановиться где-то на ночь, передохнуть, разогнуть спину, поесть горячего. У меня уже все кости болят, а ты вообще сидишь без движения, не ешь и не спишь. Не знаю как ты, но я таким делом выдохнусь быстрее, чем мы доберёмся до цели.

Дар приподнял брови и вздохнул.

— Какие нынче ведьмы пошли. Даже не умеют сохранять тело в путешествиях. На что тебе чары даны — непонятно.

Игла сложила руки на груди.

— Хочешь сказать, что я тоже могу не есть несколько дней и даже по нужде не ходить?

— Разумеется. Надо лишь замедлить движение веществ в теле, пустить магию по венам, позволяя ей питать себя вместо пищи и сна. — Дар глубоко вдохнул, приложив руку к груди и медленно выдохнул. — Такие вещи стоит знать, мало ли где застанет тебя судьба.

— Например, в ящике с шипами? — хмыкнула Игла.

— Это называется саркофаг. Между прочим, Кощей его привёз из самой Чёрной Пустыни.

— Без разницы. Научи меня этому твоему замедлению веществ. Но сперва, выпусти в этой рощице. И поскорее.

***

К постоялому двору карета подъехала на закате. Игла выпрыгнула наружу и потянулась, разминая спину.

— Наконец-то! Горячий ужин и настоящая кровать! — в предвкушении выдохнула она.

Дар с сомнением оглядел старенький двухэтажный сруб с покосившимися ставнями.

— Напоминаю, что всё ещё могу научить тебя чарам...

— Обязательно, этим и займёмся после ужина. Идём! — Она потянула было его за рукав, но тут к карете подбежал взъерошенный мальчишка, с восхищением глядя то на скакунов, то на Дара, завёрнутого в меха.

— Почистить и напоить, еды не давать, — велел тот и бросил мальцу монету.

В трактире, который занимал первый этаж просторного сруба, было многолюдно и душно. Путники сидели за столами, галдели и смеялись, стучали кружками, играли в карты и кости. Пахло потом, пивом и щами. Завидев новых гостей, к Игле и Кощею выскочила круглолицая девушка, румяная от жары.

— Вечер добрый! — она широко улыбнулась, вытирая руки о грязный передник. — Чем могу услужить господам?

— Нам бы ужин и ночлег, — ответила Игла.

— Вам несказанно повезло! — воскликнула девушка. — У нас осталась последняя свободная комната. Еду подать наверх или отужинаете тут, со всеми? Сегодня мы предлагаем щи, пироги с капустой и пироги с яблоками.

— Пироги с яблоками! — воскликнула Игла, нашаривая на поясе кошель. — Мы поедим тут, только... сколько стоит ночлег?

— Для вас, — девушка окинула оценивающим взглядом Иглу и Дара. — Всего две серебряные монеты.

Игла округлила глаза.

— Сколько?

— Комната последняя, другой постоялый двор на сотню вёрст отсюда, — пожала плечами девушка. — Но дело ваше.

— Тогда... — Игла замялась, заглядывая в кошель, и продолжила поникшим голосом. — Тогда нам комнату и только щи...

Дар тяжело вздохнул, потёр переносицу и взял девушку за руки. А потом высыпал в её ладони серебряные монеты. Игла даже не успела заметить, когда он их достал.

— Нам комнату, а госпоже щи и пироги. И мёду.

— Пироги с капустой или с яблоком? — спросила девушка, с восторгом глядя на сияющие монеты.

— И те, и те, — велел Дар и направился к свободному столу в дальнем углу трактира.

— Госпоже? — хихикнула Игла, садясь напротив. — Стало быть, я теперь госпожа?

— Ты права, на госпожу ты не походишь. Скорее на мою служанку. Надо будет прикупить тебе приличное платье.

Игла обиженно надула губы и разгладила юбку.

— Мне и мой наряд по душе.

— О, я в этом не сомневаюсь.

Игла облокотилась на стол и подпёрла подбородок руками.

— А что, по-твоему, не так? Юбку я сама сшила, и душегрейку. Он, знаешь, какая тёплая?

— К твоим рыжим волосам подошёл бы изумрудный шёлк или тёмно-зелёный бархат. Нежно-голубой атлас тоже был бы неплох. Можно добавить соболиного меха, или потемнее, бобрового, к примеру.

— Звучит дорого.

— Красота бесценна.

— Потому, что ничего не стоит, — хмыкнула Игла, прислонившись к стене.

Дар откинул за спину белоснежные волосы и сощурил золотые глаза.