Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Иголка в стоге сена
Шрифт:

— Ну, и где ты его собираешься искать? — страдальчески поморщился Газда. — Лес вон какой огромный, а ты сих мест не знаешь. Да и как ты захватишь в плен Волкича, если тебе приведется с ним свидеться?

У него десять конных душегубов с луками да саблями. А у тебя ни коня, ни клинка, ни ножа засапожного! Вспомни, как минувшей ночью мы на одной лошадке добирались от Самбора до леса…

…Не ты его — он тебя в плен возьмет при встрече. Хотя, зачем ты ему нужен живой? Сложишь голову ни за что, и все тут!

— Мест здешних я, и впрямь, не знаю, — согласился с казаком Дмитрий, — но они хорошо знакомы

тебе. Что до оружия, то мне хватит одной сабли или палаша, коих у вас немало припасено. Да и не один я пойду на Волка: нас тут четверо, а четверо против десяти — уже что-то!..

— Ты что, москаль, белены объелся? — фыркнул молчавший доселе Чуприна. — Мало тебе, что из темницы вызволили, собственной жизнью рискуя, так ты еще хочешь, чтобы мы за тебя головы сложили?! Каков молодец! Да я ради тебя пальцем не пошевельну!

Когда ты наверх по веревке поднимался, желание у меня было ножом тебя в шею ударить. Если бы не брат Газда, так бы и садонул!

— И получил бы от меня кулаком в зубы! — прервал его бурную речь Газда.

— Это за что же, брат? — не на шутку обиделся Чуприна. — Разве не его вина в том, что ты в темницу загремел и с жизнью чуть не расстался?

— Не его! — гневно сверкнул глазами Газда. — Уймись, Чуприна! Я сам поспешил ему на помощь, когда увидел, что в одиночку ему людей Волкича не одолеть. Ну а то, что я в плен попал, на то была божья воля.

Да москвич и в плену-то выгораживал меня, как мог, перед Воеводой, хотя его положение было не лучше моего. И когда Каштелян хотел предоставить ему горницу теплее да удобнее той, что мы в башне занимали, он сам от нее отказался, чтобы не разлучаться со мной!

— Добрый поступок! — кивнул головой старый Тур. — Ты мне все больше по сердцу, московит. Только вот война, в которую ты нас втянуть хочешь, — не наша война. И кровь свою мы не будем проливать за панов ни польских, ни московских, уж не обессудь…

…И вот еще что: сними-ка ты с нас присягу, что мы тебе принесли в прошлую нашу встречу. Мы ведь согласились присягнуть, чтобы тебе легче было провести нас через кордон. А раз это дело, тебе не под силу, то и в присяге нам проку нет!

— Вот-вот! — снова влез в разговор Чуприна. — Пользы нам с нее, как с козла молока! Так что, давай, снимай ее с нас, покуда мы сами с тебя голову не сняли!

— Что ж, вы люди вольные, и приказывать вам я не могу, — грустно усмехнулся Бутурлин, — от присяги я вас освобождаю. Об одном лишь хочу попросить: помогите мне найти Волкича, а там я уже решу, что мне делать дальше…

Уговаривая меня бежать из Самбора, ты обещал, Газда, что поможешь выследить душегуба. Я потому лишь решился на побег, что поверил тебе. Выходит, ты мне солгал, Петр?

На лицо казака набежала мрачная тень. Уговаривая Дмитрия бежать вместе с ним, он не особо задумывался о средствах. Главное было убедить приятеля в необходимости побега, а как, для него было не столь важно. Теперь ему предстояло держать ответ за свои слова, легкомысленно оброненные в Самборской темнице.

— Есть такой грех, — поднял на боярина хмурый взор Газда, — а что мне было делать? Сам знаешь, в Самборе я оставаться не мог — там меня ждала петля. Но и тебя не мог бросить. Узнав о моем побеге, старый хряк Воевода вздернул бы тебя на дыбу. Выбор у меня был невелик: отдать тебя

ляхам на растерзание или обмануть. Из двух зол я выбрал меньшее зло…

— Меньшее?! — впервые за все время общения с казаком Дмитрий вышел из себя. — Да мне теперь до скончания века не оправдаться перед Воеводой! Он ведь как мыслит? Сбежал боярин из-под стражи — значит, повинен! Да если бы речь обо мне одном шла! Воевода готовит обвинение против Москвы, а отвести от нее удар может лишь признание Волкича в том, кто истинно наказал ему убить Корибута!

Ужели мыслите, что я об одном себе пекусь? Сколько веков литвины с московитами кровь друг другу пускали! Реки, наполняясь той кровью, из берегов выходили! И вот теперь, когда забрезжила надежда на крепкий мир, кто-то вновь хочет поссорить наши державы!

Ведаю, что не питаете вы любви к польской шляхте, да и московскую знать вам любить не за что. Но разве о них речь?

Война сметет тысячи христианских жизней, и большая часть погибших будет не панами и боярами, а простыми бедняками! Если вы, потерявшие на войне жен и детей, того уразуметь не сможете, то кто же тогда поймет?

Бутурлин умолк, яростно тряхнув русой головой, и в схроне воцарилась гнетущая тишина. Слышно было лишь, как потрескивают в костре сучья.

Устало склонив голову, Газда ворошил золу сломанной веткой и, казалось, чуть слышно напевал какую-то тягучую, грустную песню. Ему больно было сознавать, что, пытаясь уберечь друга от расправы, он навлек на него новые беды.

Да, теперь Дмитрию трудно будет доказать свою невиновность Воеводе. И со своим Князем ему будет нелегко говорить, если он доберется до Московии.

Едва ли Московский Владыка поверит, что Бутурлин бежал из Самбора по наущению какого-то беглого разбойника. Спасти боярина могло лишь одно — поимка убийцы Корибута, который бы выдал устроителей резни на заставе.

Газда хорошо разумел это. К тому же, московит был прав: начнись между Унией и Москвой война, сотни весей сгорят в огне пожарищ и тысячи невинных душ сложат головы во время осад, приступов и битв. Совесть Газды, всегда несговорчивая, вновь властно напомнила о себе.

— Ладно, брат москаль, — принял он, наконец, решение, — так и быть, выйду с тобой на ловлю Волка! Только обещать ничего не могу. Один бес знает, где сей зверь схоронился. Может статься, его уже след простыл…

— Может, и не простыл… — подал голос рассудительный Тур. — Пока вокруг леса рыщет Самборская стража, он будет тихо сидеть в своей берлоге. Если отыскать то место да нагрянуть нежданно, может, и удастся взять в полон зверя…

— Ты знаешь, где его искать? — с надеждой поднял на него глаза Дмитрий.

— Я — нет, — покачал седым чубом казак, — но есть люди, коим Старый Бор ведом лучше моего. Если кто и сможет выследить беглого татя, то лишь одни они. Не знаю, правда, согласятся ли сии люди тебе помочь, боярин, но попробую их уговорить. Поутру мы к ним поедем…

— Вы что же, братья, решили на поводу у москаля идти?! — взъярился вдруг Чуприна. — Или мало вам тех бед, что он уже на вас навлек?!

— На меня он пока не навлек никакой беды, — пожал плечами Тур, — да и на тебя тоже. Если затея ловить Волка тебе не по сердцу, оставайся здесь, сторожи схрон до нашего возвращения. Неволить тебя мы не будем!

Поделиться с друзьями: