Игра богов. АВРИЕТ

Из-за того, что Миллер не мог поддерживать мой темп ходьбы, мне приходилось постоянно замедляться. Ближе к вечеру мы дошли до опушки дальнего леса, откуда дорога уходила вниз под небольшим углом. Бреокса скрылась из виду.

— Ты, случаем, не в курсе, по пути к твоей мельнице есть какие-нибудь враги или опасность?

— Про курс не знать, но опасность не быть, когда я однажды ходить Бреокса, — ответил людоящер.

— Тогда идём дальше. Часа через три подыщем место для ночлега, — подытожил я.

Чем дальше мы шли, тем шире разливалась река, разделяя густой лес по двум берегам. Иногда из него появлялись причудливые животные, с осторожностью подходившие к водопою, но, завидев нас, тут же прятались. Сколько бы я ни всматривался, пытаясь получить информацию о новых зверях, ничего не выходило, расстояние было слишком большим.

Когда мы останавливались перевести дух, Миллер без каких-либо угрызений совести спускался к реке и спокойно припадал к воде, опуская в неё чуть ли не всё лицо разом. Я же мог только позавидовать организму людоящера. Испей я такой водицы, мигом бы пришлось искать лопух.

«Интересно, а тут есть болезни, инфекции?» — задумался я, глядя, как жадно людоящер пьёт речную воду.

Пройдя ещё несколько часов, я решил сделать привал. Из-за густеющей темноты дальше идти было совсем трудно. Да и судя по Миллеру, надолго его не хватит. Людоящер находился явно не в самой лучшей форме.

— Разобьём лагерь вон на том утёсе, — указал на небольшую возвышенность над речкой, — а сейчас разделимся и соберём дров для костра.

— Хорошо, Стас, без человек, — ответил людоящер и пошёл в лес.

Поднявшись на утёс, я расчистил место под спальник, разложил его и достал один из предметов набора повара: котелок. В моей корзинке с едой чего только не было, и я быстро смекнул, что лучшим выходом будет сварить суп из солонины и овощей, которые любезно укомплектовал Гарроро. И наешься, и напьёшься. Долго не думая, спустился и натаскал наверх крупных камней. Выложил их по кругу, обозначая место нашего очага, и пошёл помогать Миллеру с хворостом.

Через двадцать минут мы уже сидели напротив разгорающегося костра. Миллер оказался не так прост. Когда пришло время разжигать костёр, я вспомнил, что не купил огниво, и уже хотел выругаться. Но людоящер быстро смекнул, что и как, спустился к реке, а потом поднялся, держа в руках два тёмных камня. Выбив из них яркую искру, он быстро воспламенил трут.

Наполнив котелок водой из бурдюка, я нарезал в него лук, несколько известных мне овощей и немного солонины. Помешивая всё деревянной ложкой из набора повара, обратился к людоящеру:

— Слушай, Миллер, а расскажи мне об этих монстрах. Что они собой представляют, какой уровень, урон?

— Я не совсем помнить, но монстры большой разноцветный. Уровень невысок, Стас должно справиться.

— Ясно. А ты случаем не слышал от путников что-нибудь про порталы? Откуда иные появляются.

— Про такое я не знать.

— Печально, — пробубнил я, всматриваясь в копоть, покрывающую котелок.

Я достал две глиняные пиалы, одну из которых вручил Миллеру, на что тот сразу среагировал.

— Я и не думать претендовать на есть. Стас, без человек, очень добрый.

— Ради бога, Миллер, говори просто: «Стас». И всё, не надо никакого продолжения.

— Как скажет Стас.

— Вот так-то лучше, — улыбнулся я.

Вы приготовили суп из солонины с овощами

Вы изучили рецепт суп из солонины с овощами

«Давненько не видел подобных записей, приятненько», — обрадовался я.

Расправившись с половиной супа, прилёг на спальник. Когда Миллер доел свою часть похлёбки, он взял котелок с пиалами и спустился их отмывать. Я просил его не делать этого, но людоящер был непреклонен. Затем он подкинул ещё сухих веток в костёр и начал приготавливаться ко сну. Разложив на земле ветки, Миллер достал охапки травы из инвентаря и расстелил их поверх сучьев.

«И когда только успел столько травы насобирать?»

Меня разбудил утренний крик лесных птиц, разносящийся с самых крон старых деревьев. Именно крик. То, что вылетало из глоток здешних пернатых, сложно было назвать пением. Миллер ещё спал, тихо посапывая при каждом вдохе.

Не став его будить, спустился к реке и умылся. Пошарив в котомке с едой, в поисках чего-нибудь на завтрак, обнаружил свёрток с сухими травами. По запаху сразу определил отвар, которым некогда легко отогнал похмелье. Собрав ещё немного хвороста, подкинул его в уже тлеющие угли нашего очага. Затем снова налил воды в котелок и закинул в него немного травы из свёртка.

Обоняние людоящера не позволило Миллеру долго отлёживаться. Как только аромат варева долетел до его плосковатого носа, он резко открыл глаза и вскочил.

— Где я? Кто здесь? — начал кричать он, пятясь назад, завидев костёр и меня, держащего двумя руками деревянную пиалу, из который выступал горячий дымок.

— Успокойся. Это я, Стас. Ты крепко спал, и я не стал тебя будить. Нам ещё долго идти, если верить карте, — спокойно ответил я, смотря на испуганного Миллера.

— Какой Стас? Я не знать Стас! Где мельница? Что случился?! — крутя головой по сторонам, кричал людоящер.

В этот момент я напрягся. По поведению Миллера было понятно, что тот не придуряется. За время своего обучения в университете я насмотрелся как на плохую, так и на хорошую актёрскую игру. Поэтому был полностью уверен, что людоящер верит в то, что говорит.

«Может, он ударился головой? Хотя нет, я бы заметил. Мы шли всегда рядом. Разве что в лесу, когда тот собирал сучья. Да и то вряд ли, из поля моего зрения он не пропадал. Тогда что же?»

— Послушай, Миллер. Меня зовут Стас. Ты нанял меня, чтобы я помог тебе расправиться с монстрами, которые напали на твой дом. И сейчас мы на полпути к нему. Ну же, вспоминай! — произнёс я, наблюдая за реакцией людоящера.

Миллер немного успокоился, а потом взял себя в руки и упал на колени в низком поклоне.

— Простить меня, господин человек. Если всё ваше сказать верно, то я очень благодарный вам. Иногда я терять память. Это редко происходить. Прошу простить старый Миллер, — боязно ответил людоящер.

— Да всё хорошо. Встань с колен, мне как-то не по себе от этого. Называй меня просто — Стас. И вон возьми лучше пиалу, да налей отвару. Глядишь и память вернётся, — с добродушной улыбкой ответил я.