Игра Бродяг

Затем Мудра сошел с трона и, поманив, повел странников за собой, неслышно скользя по прохладному каменному полу. Годсэнт и Девушка Без Имени робко ступали следом. От хвоста Мудры шел пар, зрима была его бесконечная тяжесть и пах он морской водой.

«Встаньте здесь», — приказал Мудра, указав на большую круглую платформу, размещенную в центре просторного балкона. Когда Годсэнт и Девушка Без Имени ступили на платформу, бог, подобрав хвост, втиснулся рядом с ними, и вдруг платформа взмыла в воздух. Пару мгновений спустя они оказались высоко надо скалой. Здесь, в небесах, было холодно, а далеко внизу темнела туча, но не она напугала странников, а тьма, окружающая скалу подобием черного бурлящего моря. Темному мареву не было видно конца. Странники вздрогнули, впервые осознав масштабы тьмы, и заплакали оттого, что люди были повинны в ее возникновении. Тоска по утраченному солнцу, стыд и чувство вины раздирали их души. Когда они вытерли свои слезы, они заметили блестящие капли на лице Мудры. Вытянув руку, Мудра указал им на лес, накрытый покровом тьмы столь плотным, что ни один луч не мог проникнуть сквозь.

«Вот туда вам предстоит отправиться. Вглядитесь. Что вы видите?»

Присмотревшись, они различили нечто, что люди могут рассмотреть лишь с помощью бога — бога, что рядом с ними, или того, что внутри. Если, конечно, они не прогнали одного и не убили в себе другого.

Голос Вогта стал очень тихим. Наёмница очнулась, возвратившись в реальность.

— Что же они увидели? — нетерпеливо уточнила она.

— Пламя — одинокую, слабеющую искорку, захлестываемую волнами тьмы. Пламя заворожило странников. Отразившись в их зрачках, оно навсегда запечатлелось в них маленькими огоньками. «Что это? — спросил потрясенный Годсэнт. — Что?»

«То, что способно осветить самый беспросветный мрак, либо же омрачить твой свет. То, что ищут по одиночке, но находят лишь двое. То, что способно спасти твою жизнь… или разнести ее в щепы. Сейчас оно почти угасло. Вы должны сделать так, чтобы оно разгорелось с новой силой и прогнало тьму. Проклятие будет снято, темнота не вернется… если вы не призовете ее снова».

«Я не понимаю, о чем идет речь, и что именно мы должны сделать», — признался Годсэнт.

«Узнав ответ заранее, ты навсегда утратишь шанс разгадать загадку. Ну что ж, — тут все головы Мудры вздохнули. Вздох унесся, как ветер, — отважитесь? Или откажетесь?»

Девушка Без Имени подошла ближе к Мудре и впервые открыто и прямо посмотрела на него. «Мы идем».

«Вперед, смельчаки. Если вы вернетесь, мой дом станет вашим домом. Идите, ничего не взяв с собой. Только помните, что тонкая река превращается в море».

И Мудра исчез, вдруг сжавшись в маленькое темное пятнышко и испарившись, как росинка под солнцем. Платформа опустилась, глухо стукнув о каменные плитки балкона. Примчались маленькие ящерки и сопроводили странников к выходу. Некоторое время ящерки следовали за ними, но едва они увидели границу света и тьмы, поляны и леса, как вскрикнули от страха и умчались прочь, в безопасность дома Мудры. Дальше странники отправились одни. А я закончил с моей историей на сегодня.

— Что ты пытаешься мне сказать, Вогт? — спросила Наёмница, задумчиво морща лоб. — И почему не скажешь прямо?

— С чего ты решила, что я пытаюсь?

Отступив на шаг, Наёмница посмотрела на него с кривой ухмылкой.

— Ты выглядишь простачком, Вогт, ты глядишь так наивно. Но у тебя всегда есть план, всегда есть некое намерение, даже если ты сам их не понимаешь.

— Да, — в глазах Вогта вспыхнули искорки довольства.

— Мне никогда не стать богом, — усмехнулась Наёмница. — Знаешь почему?

— Почему?

— Потому что у меня карие глаза.

Она встала, и не понимая, отчего ей стало так грустно, ушла к воде.

Темнело.

***

Окруженная вязкими сумерками, Наёмница прилежно размышляла над загадкой, но так ничего и не надумала. То, что ищет один, но находят лишь двое. Что это может быть? А ведь она сама долгие годы искала что-то, сама не понимая, что именно, но остро ощущая нехватку…

Темнеющее небо отражалось в реке. Вода мчалась так быстро, что от этого зрелища голова начинала кружиться… как будто уже было такое, что она смотрела на быструю воду, ощущая растерянность и дурноту… Воспоминание мелькнуло — и скрылось. А Наёмнице стало страшно.

— Вогт, — окликнула она, но он не ответил. — Вогт! — позвала она громче и вскочила на ноги, озираясь. — Вогтоус!

Страх сделал ее голос неуверенным и тонким. Она скулила, как маленький щенок.

— Вогт!

Внезапно руки Вогта обвили ее со спины. Наёмница вскрикнула и развернулась, оказавшись притиснутой к нему. Она посмотрела в его глаза, которые впервые видела так близко, глубокие и темные в сумраке, и слабо рассмеялась:

— Я думала, что… я такая глупая, — она уже ощущала неловкость, но Вогт продолжал ее удерживать. — Хватит, Вогт. Отпусти меня.

— Мне нравится и так, — возразил Вогт.

В этот момент Наёмница отчетливо поняла, что он сильнее. Она бессильно посмотрела в его глаза, пытаясь казаться сердитой, но вид у нее был скорее беспомощный.

— Вогт, отпусти меня.

— Нет, — он покачал головой.

Наёмница задрожала. Ей стало так же страшно, как в ту минуту, когда она заподозрила, что Вогт ушел, оставив ее одну. Или еще страшнее. Вогт потянулся к ней лицом, и она злобно забилась в его руках.

— Перестань! — закричала она, ударив его в плечо так сильно, как только смогла.

Вогт отпустил ее; от неожиданности Наёмница упала на траву. Вогт наклонился, чтобы помочь ей подняться. Наёмница отшатнулась. Она словно обезумела, в ее несчастной голове потемнело, и она обхватила макушку ладонями.

— Не приближайся ко мне! — взвизгнула она. — Я больше не буду заниматься этим, никогда!

Вогт поднял ладони в примирительном жесте.

— Сейчас все совсем по-другому, — попытался объяснить он. Он выглядел несчастным и столь же не понимающим происходящее, как и Наёмница. — Ты же знаешь — ты не должна меня бояться.

— Ничего я не знаю, — заявила Наёмница и заплакала.

Вогтоус не рискнул подойти и тихо сел неподалеку, осторожно наблюдая за ней. Наёмница горестно всхлипывала. Спустя час они все еще сидели каждый на своем месте и молчали. Потом Наёмница осторожно, на четвереньках, подобралась к Вогту и устроилась рядом с ним, обхватив колени руками.

— Прости, — виновато попросила она. — Я не знаю, что на меня нашло.

Поколебавшись, Вогтоус медленно обнял ее. Если он и ожидал протеста, то его не последовало.

— Я все равно тебя люблю, — ответил он.

Они долго сидели, прижавшись боками, на берегу реки, синей, как ночь.

— Во мне тоже темно, — пробормотала Наёмница, закрывая глаза. — Кромешный мрак.

— Почему же. Я отчетливо вижу яркую искорку.

Наёмнице было то ли очень хорошо, то ли очень плохо. Все так перемешалось с тех пор, как ей встретился Вогт, с тех пор, как он принял ее, лохматую и злую, взял с собой, словно ту птицу, съежившуюся на ветке в ожидании смерти.

***