Игра Джералда

Джесси облизала сухие губы сухим языком и попыталась сосредоточиться. В голове был полный сумбур, а ей нужно было собраться с мыслями – как в тот раз, когда она собиралась взять баночку с кремом, которая теперь валялась на полу, совершенно бесполезная. Но собраться с мыслями было не так уж просто. В голове вертелись строчки

(просто намажь пятки жиром)

из того старого блюза, она по-прежнему чувствовала запах отцовского одеколона и очень явственно ощущала ту твердую штуку, жмущуюся к ягодицам. А потом, был еще и Джералд. И он как будто ей говорил: Он вернется, Джесси. Что бы ты ни делала, он вернется. И он проучит тебя, моя гордячка, моя красавица.

Джесси бросила настороженный взгляд в ту сторону, где лежал Джералд, и быстро отвела глаза. Ей показалось, что Джералд ухмыляется ей той стороной лица, которую пес оставил нетронутой. Она еще раз попыталась заставить себя думать… потом еще раз и еще… и наконец в голове начали появляться какие-то более или менее связные мысли.

На то, чтобы обдумать все действия и несколько раз прокрутить их в голове, ушло минут десять. Сказать по правде, «прокручивать» было особенно нечего – ее план был смертельно опасным, но при этом предельно простым. Однако она все равно мысленно отрепетировала каждый шаг, причем несколько раз, чтобы заранее предусмотреть все вероятные ошибки, потому что даже одна незначительная ошибка может стоить ей жизни. Но все вроде бы было нормально. Ошибок быть не должно. Была только одна загвоздка: все нужно сделать быстро, пока кровь не начнет сворачиваться. А там уже два исхода – либо она освободится, либо потеряет сознание и умрет.

Джесси в последний раз прогнала в голове все свои предстоящие действия – медленно и обстоятельно, как будто рассматривала вязаный шарф на предмет зацепок и спущенных петелек. Солнце неумолимо клонилось к закату. Бродячий пес на заднем крыльце встал, бросил обглоданный хрящик и направился в лес. Он уловил давешний черный запах. Сейчас, когда он был сыт, ему захотелось убраться подальше даже от легкого дуновения этого страшного запаха.

Глава 30

Двенадцать, двенадцать, двенадцать – мигали часы. И не важно, сколько сейчас было времени. Время пришло.

Но сначала еще один важный момент. Сейчас ты взвинчена до предела, и это очень хорошо, но все же держи себя в руках. Ты уже уронила баночку с кремом, а если уронишь и этот проклятый стакан, тогда ты точно пропала, подруга.

– Собака, ты меня слышишь? Не вздумай сюда приходить! – пронзительно выкрикнула Джесси, не зная о том, что пес уже пару минут как ушел в лес. Она подумала, что, может быть, стоит еще помолиться, но потом решила, что исчерпала уже все свои просьбы к Богу. Теперь ей оставалось надеяться только на голоса… и на себя самое.

Она потянулась к стакану правой рукой, уже без прежней медлительной осторожности. Какой-то частью сознания – наверное, той, которая всегда восхищалась Рут Ниери, – она понимала, что осторожность сейчас не главное. Главное – не испугаться в самый последний момент и довести дело до конца.

Вроде как я теперь самурай, подумала Джесси и улыбнулась.

Она обхватила пальцами стакан, на секунду застыла, глядя на него чуть ли не с удивлением – так, наверное, садовник разглядывает какой-нибудь экзотический цветок, непонятно с какой такой радости выросший на грядке с горохом или фасолью, – и сжала руку. Потом она крепко зажмурилась, чтобы осколки стекла не дай Бог не попали в глаза, приподняла стакан и с силой ударила им о полку, наподобие того, как бьют о стол скорлупу сваренного вкрутую яйца. Звук бьющегося стекла был до абсурда нормальным — с таким же обыденным звуком бьются стаканы в мойке или когда падают на пол, если кто-нибудь неуклюжий смахнет их локтем со стола. В возрасте пяти лет Джесси перестала пользоваться детской пластмассовой кружкой с таким смешным желтым утенком и с тех пор перебила столько стаканов, что и не сосчитать. Так что звук был знакомым. Самый что ни на есть банальный звук бьющегося стекла. Никакого тебе торжественного резонанса, который бы обозначил начало уникального в своем роде действа: Джесси рискует жизнью в надежде оную жизнь спасти.

Она почувствовала, как отлетевший осколок стекла ударил ей в лоб, как раз над бровью, но больше в лицо не попало. Еще один осколок – судя по звуку, большой – отскочил от полки и упал на пол. В предчувствии сильной боли Джесси плотно сжала губы, так что они превратились в тонкую белую линию. Пальцам должно было быть очень больно, но больно не было. Почему-то боли не было вообще – лишь ощущение слабого давления и едва уловимого тепла. По сравнению с болью от судорог, которая терзала Джесси последние пару часов, это было вообще ничего.

Наверное, я очень удачно разбила стакан. А почему бы и нет? Должно же мне когда-нибудь повезти.

Но когда Джесси подняла руку, то увидела, что ей не так уж и повезло. Темно-красные капельки крови выступили из мелких порезов на кончиках пальцев: на большом, указательном, среднем и безымянном, – и только мизинец остался нетронутым. Тонкие осколки стекла торчали из пальцев, как иглы какого-то непонятного остекленевшего дикобраза. Наверное, из-за онемения в руках – и еще, может быть, из-за того, что осколки были очень острыми, – Джесси вообще не почувствовала, как стекла вонзились ей в пальцы. Как завороженная Джесси смотрела на свою правую руку. Густые капельки крови уже падали на матрас – красные капли на розовом фоне.

Джесси мутило при виде этих узких и длинных осколков, которые торчали из пальцев, как портновские иглы из специальной такой подушечки для иголок. Ее бы, наверное, стошнило, если бы было чем.

Замечательный из тебя получается самурай, – фыркнул кто-то из НЛО-голосов.

Но это же мои пальцы! – мысленно завопила Джесси. – Неужели тебе непонятно?! Это же мои пальцы!

Она почувствовала, что впадает в панику, заставила себя успокоиться и снова сосредоточила все внимание на осколках стакана, которые еще оставались у нее в руке. Это была закругленная верхняя часть – может быть, четверть от целого, – которая с одной стороны разломилась на две половинки. Одна из этих половинок напоминала изогнутый заостренный коготь, который зловеще поблескивал в лучах солнца. Так что ей все-таки повезло… может быть. Главное – чтобы хватило мужества. Джесси подумалось, что этот осколок похож на оружие для какой-нибудь воинственной феи из детской сказки – этакая крошечная сабелька для кровавых сражений под мухомором.

Ты отвлекаешься, дорогая, – сказала Малыш. – Разве можно сейчас отвлекаться?

Ответ был вполне однозначным: нет.

Джесси осторожно положила закругленный осколок на полку, так чтобы потом достать до него, не особенно напрягаясь, и чтобы острый саблеобразный конец торчал вверх. На тонком острие скола вспыхнула искорка – отражение солнечного света. Джесси решила, что этот осколок вполне подойдет для того, что она задумала. Надо только быть осторожной и не давить слишком сильно. Иначе она может смахнуть его с полки или обломить острый конец.

– Просто будь осторожной, – сказала она себе. – И тогда у тебя все получится. Просто представь…

Но вторая половина задуманной фразы

(что ты разрезаешь ростбиф)

показалась ей не особенно продуктивной, поэтому Джесси решила не произносить ее вслух. Она приподняла правую руку, так что цепочка наручников натянулась до предела, и поставила ее так, чтобы запястье оказалось как раз над сверкающим острием стекла. Ей хотелось смахнуть с полки все остальные осколки – чтобы не напороться на них и не отвлечься от главного, – но она не решилась. Ей хватило эксперимента с баночкой крема. Если она случайно уронит или разобьет заостренный осколок, ей придется искать более или менее подходящую замену. И не факт, что замена найдется. Такая предосторожность казалась чуть ли не абсурдной, но вряд ли была излишней. Если она собирается спастись, ей не отделаться малой кровью. Крови надо гораздо больше.

Делай так, как ты это себе представляла, Джесси… главное – не испугаться.

– Я не испугаюсь, – прохрипела Джесси осипшим от жажды голосом. Она потрясла рукой в надежде смахнуть осколки, застрявшие в пальцах. И у нее это получилось. Только одно острое стеклышко, вонзившееся глубоко в кожу под ногтем большого пальца, осталось на месте. Джесси решила пока оставить его в покое и заняться главным.

То, что ты собираешься делать… это же просто безумие, – прозвучал у нее в голове нервный голос. Но теперь это был не какой-то там голосок с НЛО. Этот голос Джесси узнала сразу. Это был голос матери. – Но знаешь, меня это не удивляет. Типичная реакция Джесси Махо – сразу же впадать в крайности. Я это видела тысячу раз. Ну подумай как следует, Джесси. Зачем тебе резать себя и рисковать умереть от потери крови?! Кто-нибудь наверняка придет и спасет тебя; а все остальное – это просто бредятина. Умереть в летнем домике?! Умереть в наручниках?! Так не бывает, поверь мне. Так что послушайся матери хотя бы на этот раз. Не стоит бросаться в крайности. Не режь себе руку этим стеклом. Не надо!