Игра Канарейки

Ждать долго не пришлось. Шани появилась из этого же люка минут через десять, вся вымазанная в тине и слизи, но целая. Почувствовав, что свой долг она выполнила, Канарейка коротко улыбнулась и направилась к ближайшей корчме.

Вечерняя публика для барда – самая благодарная. Вечером корчмы наводняют плотники, докеры и стражники в увольнении. Такое ощущение, будто все они ставят перед собой цель напиться как можно скорее и как можно качественнее. Такой публике уже почти всё равно, что у певицы уши немного острее, чем положено, а на поясе висят два кинжала. Такая публика никогда не замечает, что сидя с ними за одним столом какой-то старый нильфгаардский аристократ заказывает Канарейке своего соперника на чёрном рынке.

– Я не могу вам ничем помочь, – сказала эльфка. Она надела маску святой наивности, пытаясь отвадить мужчину в чёрном расшитом золотом костюме. Имени его она с первого раза не запомнила.

– Сударыня, - аристократ попытался сдержаться и не скривиться, обращаясь так к простолюдинке. Получилось у него плохо. – Вы же – Канарейка?

– Да, милсдарь. Но вы что-то путаете. Я – певица.

Для пущей убедительности Канарейка провела по струнам лютни.

– Пою.

Нильфгаардец прищурился, внимательно посмотрел на Канарейку, задержав взгляд на её груди дольше необходимого. Аристократ наклонился к эльфке, резко пахнуло шалфеем и спиртом.

– Я плачу тысячу флоренов, – произнёс нильфгаардец тихо, на грани слышимости. – Тысячу флоренов за смерть затраханного наркомана, которого охраняют ещё трое таких же наркоманов.

Канарейка криво улыбнулась и повторила:

– Я не помогу вам ничем.

Эльфка попыталась встать со скамьи, но аристократ резко схватил её за запястье. Пьяный кмет, сидевший за соседним столом, поднял вопросительный взгляд маслянистых глаз на эльфку и нильфгаардца. Подозрения в пьяной голове долго не держались, поэтому отчего-то решив, что эти двое – ссорящаяся супружеская чета, кмет отвлёкся на свою кружку.

– Мне говорили, Канарейка от работы не отказывается, – прошипел аристократ.

Свободной рукой эльфка выхватила из бокового кармашка нож и приставила его к горлу нильфгаардца, закрывая лезвие от любопытных глаз пальцами. Маска наивности слетела с её лица, оставляя место звериному азарту.

Аристократ тут же отпустил её руку. Канарейка подмигнула ему, встала из-за стола, прихватив лютню, отошла к дальней стене и запела:

Доли бродяжьей мне ли не знать –

Горный ручей да краюшка луны;

Может, в пути суждено мне пропасть,

Только твоей в том нету вины.

Песни мои станут петь у огня

В пыльных харчевнях дальней земли,

И прокричат по весне про меня

Дикие гуси – братья мои. *

Кметы, докеры, солдаты и сапожники не сводили глаз с поющей эльфки, довольно улыбались и пытались отстукивать ритм кружками о столы, но у них не получалось. Взбешённый нильфгаардский аристократ, Сэимус аэп Тальесин, вышел из корчмы, готовый поклясться на собственной крови, что эта проклятая Канарейка ещё будет ползать у него в ногах. Он хлопнул дверью корчмы и чуть не столкнулся с кем-то.

– Добрый вечер, - улыбнулся ему лысый купец в выцветшем жёлтом камзоле. Его улыбка была приветливой, а глаза чёрными, как ночь.

Нильфгаардец остановился, вся его злость вдруг будто растворилась.

– Добрый, – растерянно ответил он, ещё не зная, с кем столкнулся.

А Геральт проснулся в трюме корабля, выругался похлеще краснолюдского сапожника – кто-то стянул с него дарёный гамбезон.

Комментарий к III. Каналы

*Строфы из песни «Бродяга» группы «Мельница»

Тут какой-то стихийный нильфгаардец и опять Геральт со своим дурным доспехом. А ещё “Мельница”. Потому что мельница крутая.

А ещё торжественно клянусь, что скоро повествование будет меньше прыгать и станет менее клиповым.

========== IV. Исполнители ==========

Хобби у него такое –

попадать куда не следует.

Дийскстра

Гюнтер О’Дим назначил встречу на распутье рядом с деревней Янтра. Почему встреча должна была состояться именно в полночь, Канарейка не понимала, но спросить у клочка пергамента, найденного ею в корчме под собственной кружкой горячего мёда, возможности не представилось.

Эльфке было не по себе. Если Гюнтер попросил, нет, назначил встречу, так будет правильнее при упоминании купца, значит, ему что-то нужно. Когда Гюнтеру О’Диму что-то нужно, стоит молчать и выполнять. Канарейка усвоила этот урок за несколько месяцев знакомства с ним, и теперь сидела на небольшом вытоптанном в поле подсолнечников пятачке на краю деревни Янтра.

До полуночи было ещё порядком времени, хотя уже темнело. Эльфка начинала замерзать в тонком кожаном доспехе, но разжигать костёр посреди сухих стеблей подсолнухов определённо не стоило. Только Канарейка собралась встать, как до неё донеслось фырканье лошадей и хриплый женский голос, отдающий грубые рваные приказы. Эльфка непроизвольно схватилась за рукоять клинка и отпрыгнула в сторону, в гущу толстых листьев. Буквально через пару мгновений на пятачок вышёл разбойник в драном засаленном камзоле. Мужик шмыгнул носом, смачно схаркнул и развязал тесёмки на паху с вполне определённой целью.

Канарейка не могла решить, что предпринять. Она слышала голоса пяти или шести головорезов. Эффект неожиданности мог бы сработать максимум с двумя, да и то если этого подсолнечного приблуду Канарейка уберёт беззвучно. С четырьмя разбойниками в открытом бою певица бы скорее всего не продержалась. А ещё она не знала, насколько серьёзно они вооружены.

Эльфка сжимала зубы и старалась даже не дышать.

– Я не позволю вам трогать этих людей, – прозвучал в шагах десяти знакомый уверенный голос.

Ведьмак?

Бандит поспешно закончил свои дела, выхватил из-за пояса нож и стал красться туда, откуда звучал голос Геральта.

– Этот ублюдок сбежал с моими деньгами, – отвечала женщина-командир. – Мы больше никого не тронем.

– Вы никого не тронете в этой деревне.

Ведьмак ответил в своей обычной искусственно безразличной манере и медленно вытащил из-за спины меч.

Канарейка метнула нож в открытую шею крадущегося разбойника. Он был далеко от ведьмака, и тот даже не обратил внимания на упавшего замертво головореза. Его тут же скрыли большие яркие головы подсолнухов. Зато это заметил бородатый мужик в доспехе рыцарей Ордена Пылающей Розы. Он сдёрнул с пояса свой невесть откуда добытый ятаган и крикнул высоким противным голосом:

– Наших бьют!

Тут же вспыхнула драка.

«Откуда здесь ведьмак? – думала эльфка, вытаскивая из горла убитого свой нож. – Это не может быть просто совпадением, когда тут замешан Гюнтер О’Дим».

Канарейка меланхолично вытирала лезвие ножа о полу плаща, пока Геральт рубил разбойников в десятке шагов от неё. «Неужели это всё затевалось для того, чтобы я встретилась с ведьмаком?»

Эльфка замотала головой собственным мыслям. Умный и сильный мужик, верно ведь? А почему бы и нет, собственно? Убийца чудовищ определённо стоил её внимания. Он был как-то по-своему, топорно, но обаятелен, на вкус эльфки, так хорош собою, да и силён, что уж говорить – он-то без проблем разберётся с шестью сильными головорезами.