Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Игра Канарейки
Шрифт:

Как-то внезапно выяснилось, что кидаться ножами в видение, в которое заведомо не попадёшь и угрожать настоящему, бессмертному атаману было не так страшно, как когда он сам, пусть и изуродованный, но всё же узнаваемый, безжалостно заносит карабелу.

Канарейка парировала удар, отскочила в сторону. Она не привыкла вести затяжной ближний бой, всё время увёртывалась и отбегала, бросала по одному ножики и пыталась унять бесконтрольный, дикий страх.

– Маленькая хрупкая пташка трепещет в моих руках, – хрипло проговорил этерал, когда сталь звякнула о сталь. – Хватит ли тебе смелости любить меня?..

Откуда…

Канарейка потеряла бдительность. Этерал быстро замахнулся, полоснул её по скуле и шее. Брызнула кровь. Если бы эльфка не успела отскочить, скорее всего, она была бы сейчас мертва. А так остался неглубокий, но довольно болезненный порез.

Она упала на колено, зажимая рукой кровотечение. Этерал медленно, петляя, шагал к ней. Он был почти похож на Ольгерда. Настоящего.

– Ты всего лишь кошмар… И к тому же не мой. Откуда ты знаешь? – сиплым голосом спросила Канарейка.

Этерал жутко улыбнулся, продолжил:

– …или убить меня?

Эльфка отпрыгнула в сторону, и лезвие карабелы вонзилось в паркет.

– Карина! – крикнул ведьмак бодро. Одной сверкающей вспышкой серебряного меча он снёс головы двоим тварям. – Считай! У меня уже два!

Геральт перекатился, со спины подкравшись к зазевавшемуся этералу, поджарил его столбом огня.

Не то чтобы в Канарейке взыграл жуткий азарт, перекрывший весь страх перед этой тварью. Но ведьмак напомнил, что он здесь, что она не одна. Эльфка действительно успела это забыть.

И она затанцевала с мечом в руках. Этералы были сильны и быстры, но вдвоём ведьмак и убийца отлично справлялись.

Закончили на счёте пять-семь в пользу ведьмака.

Комната мгновенно стала прежней, огонь в очаге стал гореть бледнее, а мебель вернулась на свои места. Канарейка, не обращая на это внимания, оторвала от рубахи полосу ткани, промокнула кровь на шее.

Двери комнаты распахнулись, внутрь шагнула Ирис фон Эверек. Она становила взгляд на Геральте, произнесла на выдохе:

– Ты – не он…

========== XXXV. Ошибки ==========

Имей в виду, ведьмак, ты связался с опасным человеком.

Самый большой страх Ирис

Ирис сидела на кровати, поджав под себя ноги. На женщине была надета длинная шёлковая рубаха, волосы расплетены, украшения лежали на тумбочке рядом. Ирис фон Эверек поднялась в спальню и готовилась ко сну уже довольно давно, нарочито медленно переодевалась и смывала косметику. Уже было поздно и нужно было спать, но Ольгерд всё никак не возвращался. Опять засиделся в своём кабинете, заперся там и не пускает никого внутрь.

За последние пару месяцев он стал совсем другим, хотя изо всех сил и пытался скрыть это от жены. Ирис волновалась и тоже прятала это. Так жизнь и продолжалась.

Дверь распахнулась, в комнату вошёл Ольгерд. Взглянул на жену, направился к тазу с водой.

– Уже поздно. Ложись спать.

Он стал умывать руки по локоть в успевшей остыть воде. Влага в тазу мгновенно порозовела.

– Ольгерд, это кровь?! – Ирис вскочила на кровати, пытаясь заглянуть мужу на плечо.

– Чернила, – холодно ответил фон Эверек. – Писал письма, опрокинул чернильницу. Спи.

– Пойдём, я допишу твой портрет. Всё равно не спится.

– Завтра.

Я очень устал. – Ольгерд промокнул руками лицо, потянулся за полотенцем. Ирис перехватила его руку, нежно потянула в сторону мастерской, находившейся за боковой дверью.

Ольгерд занял своё место рядом с высоким столиком, на котором лежали фрукты, положил руку на эфес карабелы, замер.

Ирис выглянула из-за мольберта:

– Улыбнись. Так, как когда я согласилась выйти за тебя замуж.

Ольгерд растянул уголки рта в вымученной улыбке. У него определённо не получилось. Ирис выглянула из-за мольберта ещё раз, уже с пятном краски на щеке, нахмурилась.

– Подумай о чём-то хорошем, пожалуйста.

Фон Эверек свёл брови, нахмурившись, когда его жена исчезла за холстом, замер, словно глядя внутрь себя. Он стал похож на восковую фигуру. Канарейка впилась ногтями в ладони.

– Теперь наш выход, – сказал Геральт, заметив, что Ирис тоже застыла.

Ведьмак сгрёб в охапку несколько фруктов и миску, стоявшую на столе в стороне, принялся располагать их на высоком столике рядом с атаманом так, как они были набросаны на картине. Это заняло у Геральта порядочно времени и бранных слов.

Канарейка уловила едва заметный наклон головы Ольгерда, когда время пошло снова, тихий шорох движущейся по холсту кисти. Так продолжалось несколько минут – тихо и спокойно, ведьмак молча подпирал стену, скрестив руки, и ждал развития событий.

Вдруг атаман взглянул прямо на эльфку: не сквозь и не мимо, а прямо на неё. Вот только так не могло быть. Это всё, весь этот мир – воспоминания Ирис фон Эверек, её кошмары и грёзы. Ольгерд кивнул, будто приветствуя, перевёл взгляд и отошёл к окну.

– Ольгерд, вернись на место. Я ещё не дописала. – Ирис была в творческом запале, обращалась к своему мужу необычно строго – как будто он был непоседливым ребёнком, вертящимся на месте, который не мог усидеть и четверти часа.

В душе атаман метался, поэтому и не мог стоять спокойно, долго заниматься одним делом. В противном случае его быстро хватал в ледяные тиски страх, одолевали тремор и нехватка воздуха. Он уже совершил свою главную ошибку, и она не давала Ольгерду ни минуты покоя. Неизвестно было, можно ли это ещё как-то исправить её, но стоять и позировать для портрета фон Эверек точно не мог – время Ирис теперь на его глазах утекало. Он был бессмертен, и его часы остановились, а её, кажется, наоборот пошли в два раза быстрее. Для Ольгерда теперь не было времени. Для Ирис оно было только в том, чтобы ловить того, прежнего фон Эверека, которого она полюбила когда-то. Она хотела запечатлеть своего мужа тем юным, смешным и неуклюжим в разговорах человеком, вспыльчивым и любящим.

Без сумрачного потухшего взгляда.

Время убегало, она всё больше забывала его такого.

Самый страшный кошмар Ирис – забыть Ольгерда таким.

Фон Эверек вдруг сорвался с места, буквально вылетел из комнаты. Геральт бросился вслед за ним, пока дверь не успела захлопнуться. Канарейка поспешила за ними, но замерла у порога, обернулась. Ирис осела на пол, из её глаз брызнули слёзы.

Ольгерд сидел в центре начерченной на полу пентаграммы, склонив голову. Ведьмак расставлял свечи на вершинах звезды, когда в комнату вошла Канарейка.

Поделиться с друзьями: