Игра Ловца

Джейме, пошатываясь, подошел к двери и закрыл ее на засов.

— Спасибо, — буркнул он: что же, следует признать, что сейчас отродье Саломеи спасло ему жизнь. Рядом с ухом послышался тихий смешок и тень, скользнув у него над плечом, обвила мертвого Свифта подобно змее. Призрачные пальцы коснулись носа и подбородка мертвеца, вошли в широко распахнутые глаза и резко дернули.

— Пекло! — Джейме невольно отшатнулся — вместо лица Свифта на него уставилось разбойная небритая рожа с седоватой щетиной. Рука тени вновь коснулась мертвого — теперь на Джейме смотрела пожилая женщина с брезгливо поджатыми губами. Объяснять, что это значит Джейме было не нужно — все, что надо о Безликих, он уже знал от нового Мастера над Шептунами. Внезапная догадка пронзила его — и как он не понял, что кроется за внезапной сменой настроения у Робина Аррена?

— Надо сообщить Серсее, — Джейме метнулся к столику, где лежало перо и бумага, когда его остановил новый стук в дверь.

— Кто там? — хрипло выкрикнул Джейме.

— Лайл, — ответили за дверью.

— Докажи!

— Чего?!

— Докажи! — упрямо повторил Джейме, — как мы называли друг друга в детстве?

— Ты спятил?

— Докажи, тогда открою.

За дверью смачно выругались, отпустив в адрес Джейме ряд эпитетов, которые тот не слышал с тех самых пор, как играл в Воина с детьми отцовских вассалов. Кривая усмешка искривила губы Лорда-Командующего и он отодвинул засов.

— Что все это зна… — вошедший в комнату Лайл Крейкхолл прервался на полуслове, увидев мертвеца, — а это еще кто?

— Неважно, — мотнул головой Джейме, — скажи пусть найдут моего оруженосца.

— Твоего… что?

— Оруженосца, — ответил Джейме, — где-то должен лежать его труп.

— Лорд-Командующий, у нас нет времени на оруженосцев, живых или мертвых, — отчеканил Лайл, — у меня плохие новости.

— Куда уж хуже, — хмыкнул Джейме, — что там еще?

— Только что в море появились корабли, — сказал Лайл.

— Разве это плохие новости? — удивился Джейме, — даже раньше, чем я надеялся… — он осекся, только сейчас разглядев лицо Лайла. Таким серьезным он его не видел уже давно.

— Это не Имперский Флот, — сказал Крейкхолл, — это корабли Браавоса.

— Лев попался в капкан!

С вершины нависавшего над городом холма, Джон Ройс с чувством глубокого удовлетворения наблюдал за тем, как выстраиваются перед гаванью Чаячьего Города браавосийские галеи.

— Если они здесь, значит Имперскому Флоту конец, — сказал Ройс сопровождавшим его лордам. — Цареубийце уже не выбраться.

— Пойдем на штурм? — спросил его лорд Корбрей.

— Спешить некуда, — отмахнулся Ройс, — этот город — крепкий орешек.

Все можно было решить одним ударом, еще несколько дней назад, с сожалением подумал Ройс. Поначалу он хотел сохранить втайне новый приказ Робина Аррена, но, видать, кто-то донес Цареубийце о его планах и он затворил горд. Когда Ройс потребовал его впустить, упирая на их «союзничество», Джейме в ответ предложил войти в город только самому Ройсу, вместе с остальными лордами-командирами. Все стало яснее ясного — и Ройс вернулся к своему войску, взяв город в осаду.

— Подождем немного — и горожане сами выдадут нам Ланнистеров, — вслух сказал он. — Вот если он сумеет удержаться там хотя бы три дня — можно и на штурм. К тому времени, как раз подойдут Линдерли и Колдуотеры… кстати, что от них слышно?

— Я трижды посылал ворона в Змеиный Лес, — пожал плечами Лионель Корбрей, — и из Орлиного Гнезда — не только Линдерли, но и Колдуотерам. Ответа до сих пор не было, так что я отправил в Змеиный Лес своего брата.

— Что там могло стряcтись? — пробормотал Ройс и пожал плечами, — впрочем, если они опоздают, тем хуже для них. Будет обидно пропустить участие в битве, что забьет последний гвоздь в гроб Империи.

* * *

Так думал и Лукас Корбрей, нетерпеливо понукая своего коня, скачущего по лесной дороге. Вместе с братом они шли на юг, после того как Робин созвал вассалов, однако на полдороге к Чаячьему Городу, Лионель отправил брата назад: узнать, почему до сих пор нет ответа из Стылых Вод и Змеиного Леса? Лукас подчинился с большой неохотой, уверенный, что задержка вызвана совсем пустячной причиной, из-за которой Лукас пропустит славную победу над Ланнистерами. Наверняка Линдерли и Колдуотеры уже в пути, поэтому вороны и не могут их найти, полетев прямо в их замки. Но лорды взяли с собой и мейстеров, а кроме них послать воронов некому. То и дело Лукас нетерпеливо привставал в седле, вглядываясь в вившуюся перед ним дорогу: не пылит ли где вдалеке войско опоздавших лордов? Но миля следовали за милей, а Лукас так и не встретил ни потерянного войска, ни кого-то, кто видел или хотя бы слышал о нем. Так он добрался до родового замка, где он мог переночевать и перекусить. Наутро он выехал из Дома Сердец, пересек реку и углубился в Змеиный Лес.

Густая чаща, тянувшаяся вдоль восточных отрогов Лунных Гор, поражала гнетущей тишиной. Могучие дубы, кряжистые вязы и плакучие ивы подходили к дороге сплошной стеной, сплетаясь в вышине ветвями, из-за чего лес даже днем наполнял черно-зеленый полумрак. Гнетущее безмолвие нарушало лишь журчание небольших ручейков да редкое кваканье лягушек, доносящееся от больших прудов в глубине леса. Однако подлинными хозяевами чащи были змеи от двух до пяти футов в длину. Темно-зеленая чешуя позволяла им сливаться с покрывавшим землю слоем мха и конь Лукаса то и дело испуганно всхрапывал, когда на пути, словно из ниоткуда, появлялась очередная гадина, бесшумно переползавшая через дорогу.

Лукаса же больше беспокоило то, что ему по-прежнему не встречалось никаких следов человека. Казалось, очень давно никто не следовал этой дорогой, что было совсем невозможно: пусть даже рыцари Линдерли и Колдуотеров до сих пор сидят по замкам, — хотя такое поведение граничило с откровенной изменой сюзерену, — куда делись крестьяне, торговцы, вообще любые люди, которые должны были время от времени проезжать тут? Сам Корбрей не раз бывал тут, но никогда доселе этот лес не выглядел столь безлюдным. Встревоженный Лукас все сильнее пришпоривал коня, стремясь как можно скорее выехать из этого мрачного леса к ближайшему человеческому жилью.

Уже темнело, когда Лукас увидел первое человеческое существо. Дорога тут делала поворот и конь, подгоняемый хлыстом, несся во весь опор, когда перед ними вдруг выросла тонкая белая фигура. Конь заржал, вставая на дыбы, пока Лукас руганью и уговорами пытался усмирить его, одновременно рассматривая встреченного путника. Точнее путницу — высокая молодая женщина, в легком одеянии из белого шелка, подчеркивавшего каждое движение ее грациозного тела. Высокую грудь украшало роскошное ожерелье с большими изумрудами. Руки ее, — гибкие, изящные с длинными пальцами, — непрестанно двигались, словно не находя себе места и в их жестикуляции было что-то завораживающее. Светлые волосы прикрывала странная шляпка, отороченная белоснежным мехом. Молча она смотрела, как Лукас Корбрей, усмирив, наконец, коня, спешивается и подходит к ней.

— Леди? — с поклоном произнес он, — вы из Змеиного Леса?

Женщина покачала головой, в ее больших зеленых глазах мелькнуло странное выражение. Внезапно, она резко развернулась и исчезла в лесу.

— Леди, стойте! — Лукас кинулся следом, но тут за его спиной испуганно заржал конь и вдруг, сделав огромный прыжок, исчез в чаще.

— Тупая скотина! — выругался Лукас, устремившись вслед за конем. Не сделав и десяти шагов, он потерял дорогу и испугался, что может заблудиться. Проверив, хорошо ли выходит из ножен меч, Корбрей двинулся, как ему казалось, обратно. Он не был трусом, но перспектива остаться здесь на ночь, его совсем не радовала. С наступлением темноты лес оживал: со всех сторон слышались шорохи и негромкое попискивание, откуда-то слышалось уханье совы, а в проглядывавшем сквозь ветви звездном небе реяли летучие мыши. Однако больше всего Корбрей опасался наступить на одну из тварей, давших имя лесу: по слухам, многие здешние змеи были весьма ядовиты.