Игра с отчаянием
Шрифт:
— Да, Фурудо-сан, похоже, понятие тактичности вам совершенно незнакомо…
— На самом деле, в моём списке основных подозреваемых сейчас находятся трое, — продолжила Эрика как ни в чём не бывало. — Арисато-сан, Ирису-сан и Хан-сан. Вот только я никак не могу определиться, кто именно из них — убийца, — Эрика игриво усмехнулась, словно её совершенно не трогало происходящее.
— Да нет, вряд ли это Ирису… — пробормотал Ёшики, всё ещё смущённый тем, что из-за него все узнали о чувствах Кёко к Сатоши. — По-моему, то, что она не могла убить любимого человека, звучит достаточно убедительно.
— Может быть… — проговорила Хитаги, оценивающе разглядывая новоявленную подозреваемую. — Но к её кандидатуре подходит очень много улик из списка, как правильно заметил Санада-сан.
— Хитаги! — укоризненно вокликнул Дэймон, уперев руки в бока. На виноватый взгляд сестры он строго покачал головой и произнёс: — Неужели ты решила совершенно проигнорировать чувства человека? Ты хочешь уподобиться Фурудо-сан и видеть во всех людях преступников? И вообще…
Вдруг Дэймон осёкся, поражённый внезапной догадкой. “Да нет, не может этого быть!” — твёрдо сказал он сам себе, тряхнув головой. Вот только когда его посетило это предположение, мечник уже не мог перестать думать о нём; и чем дольше он думал, тем прочнее в нём укоренялась убеждённость в верности этой пугающей догадки. От ужаса осознания Дэймон весь побледнел, и его конечности задрожали.
— И вообще..? — повторил его последние слова Марти, ожидая развязки. Как ни странно, на этот раз он оказался в лагере тех, кто был готов защищать подозреваемого. В его голове просто не укладывалось, что влюблённая девушка может так жестоко убить объект своего обожания.
Дэймон опустил руки. Картинка очень хорошо складывалась в его голове, но принять эту правду было для него слишком сложно. Дэймон тупо уставился в одну точку на полу, не в силах сфокусировать взгляд на чём-то осмысленном. Мрачным тоном, Супер Мечник хрипло заговорил:
— Я только что понял одну важную вещь. — Дэймон поднял глаза на окружающих: все испытующе глядели на него, ожидая следующих слов. Мечник сделал глубокий вдох, чтобы немного успокоиться, и продолжил: — Дело в том, что неподалёку от учительской я наступил на какой-то предмет, который от этого раскрошился. В раздавленном состоянии он очень напоминает тот парализующий яд-порошок. Я всё недоумевал, что это такое, так как следов от яда там быть не могло. Но сейчас я осознал: так выглядит белая таблетка, на которую наступили.
Дэймон с мрачной торжественностью оглядел зал суда. Он встретил преимущественно недоумённые взгляды окружающих, но были и те, кто отличились: Эрика с широко распахнутыми из-за шока от появления новой для неё улики глазами, нахмурившаяся Хитаги, в голове которой с огромной скоростью складывались кусочки мозаики этого преступления… и побледневший, как мел, преступник. Наконец, Хитаги сделала глубокий вдох и заявила:
— Ну, теперь мне ясна картина происходящего. Может, я ещё не до конца поняла причины, но следствие теперь очевидно.
— И что всё это значит? — хрипло спросил Марти, хотя после слов Дэймона он тоже понял, на кого указывают улики.
Хитаги усмехнулась и приготовилась долго говорить.
— Ну, пожалуй, я пройдусь по всей этой истории. Думаю, она началась ещё с того легендарного случая в столовой. Тогда наш теперешний преступник ещё не помышлял об ужасном деянии; тогда в нём только появились ростки ненависти… но не к жертве, а к Хан-сан, которая, видимо, по мнению преступника слишком докучала Ууджиме-сану. Именно эта ненависть и сподвигла убийцу позднее всячески подставлять её, в том числе и написать ту анонимную записку Фурудо-сан. Но пока до этого ещё не дошло. Пока у нас только события до убийства. Среди них и посещение Ууджимой-саном комнаты своего будущего убийцы. Видимо, то, что он там и обнаружил, и послужило поводом того, что он остался в итоге без головы. Тут я, правда, не до конца уверена. — Хитаги повела плечами. — А теперь переходим непосредственно к дню совершения преступления. Итак, убийца подготовил фальшивые послания, чтобы подставить Хан-сан, взял яд, пилу, фартук и приступил к действию. Сначала он добавил в один из стаканчиков с коктейлем парализующий яд, случайно просыпав немного в учительской — видимо, именно там он всё и подготовил — и забыв там лист из собственного дневника. Затем он незаметно
подменил стаканчик Ууджимы-сана на стаканчик с ядом, а после отрезал парализованной жертве голову пилой. Именно тогда убийца и вырвал страницы из блокнота Ууджимы-сана, только я пока не совсем поняла зачем. Далее он отправился в кабинет искусств, сделав так, чтобы орудие убийства и очередную записку нашли и точно подумали на Хан-сан. Преступник наверняка знал, что она часто там бывает. Возможно даже, что он едва успел скрыться, прежде чем она пришла туда сегодня. И план бы прошёл без сучка и задоринки, даже несмотря на забытую дневниковую страницу, если бы не одно “но”. Одно маленькое, но такое значительно “но”. Дело в том, что по пути в учительскую или из неё — не имеет значения — убийца обронил одну из своих таблеток, которые всегда при нём. Таблеток от кашля, — торжественно закончила Хитаги и взглянула прямо на преступника.В этот момент Ирису Кёко почувствовала привычный зуд в горле и принялась торопливо нашаривать в кармане пакетик с лекарством. Нервы дали о себе знать, вызвав приступ аллергии. Уже давясь от кашля, она, наконец, выудила свои таблетки и кое-как проглотила более половины содержимого упаковки. Едва её дыхание более-менее пришло в норму, она смахнула выступившие слёзы и тяжёлым взглядом посмотрела на Хитаги.
— А знаете, — вдруг задумчиво произнёс Марти, — если вглядеться, то эти животные с вырванной страницы напоминают кроликов — помню, там их головы закрывали иероглифы, но-о… Вы ведь очень любите кроликов, мисс Ирису? — уточнил он, покосившись на Кёко.
Теперь убийственный взгляд Ирису был уже на Супер Барабанщике. Но тот был вполне закалён жизненным опытом и общением с Эрикой, так что ничуть не смутился. Кёко оглядела зал суда. И если раньше она до боли напоминала беззащитного кролика, то теперь уже казалась загнанной в угол, но ещё готовой отражать атаки коброй. В её красных глазах плескалась чистейшая ненависть. Большинство присутствующих в неверии уставилось на это воплощение презрения и жажды крови. Теперь уже ни у кого не было сомнений: в отличие от желающего всем помочь Минато и приведённой этой ситуацией в ужас Марибель, Ирису Кёко вполне способна отрезать живому человеку голову, даже если этот человек был когда-то ей любим.
Наблюдая за ними, Тау негромко засмеялась в кулак.
— Кажется, настало время голосования. Вы ведь уже определились, кто убийца на этот раз?
Требования Тау были выполнены. Конечно же, на этот раз большинство голосов были за Кёко. Сама Ирису упрямо проголосовала за Марибель, прекрасно осознавая бессмысленность своего действия. Сейчас она просто буравила Супер Мечтательницу враждебным взглядом, так что у той даже пробежали по спине мурашки, и молча слушала приговор.
— Всё верно! — наконец, жизнерадостно объявила Тау. — Наш сегодняшний отрезатель голов — Ирису Кёко, Супер Смотритель живого уголка!
Кёко впервые не выглядела напуганной — скорее, она было ужасно зла на тех, кто её раскрыл. Для остальных же наступил шок. Они просто не могли понять, что заставило её так жестоко убить человека, в которого она была влюблена. Больше всех была поражена Марибель: в её голове совершенно не укладывалось, за что же Кёко так сильно возненавидела её. Именно поэтому она неуверенно спросила:
— Почему вы так хотели подставить именно меня, Ирису-сан?
Кёко скучающе взглянула на неё. Она думала несколько секунд и пришла к выводу, что больше нет нужды что-то скрывать и можно быть честной. Тогда на её лице появилась слабая злобная улыбка и она тихим, но уверенным тоном, так непохожим на её обычную робкую манеру речи, произнесла:
— Разве неясно? Ты меня бесишь.
— Э? — Марибель вздрогнула и в удивлении захлопала глазами. Такое неприкрытое презрение ещё больше шокировало её.
Видя её недоумение, Кёко тяжело вздохнула и с явным нежеланием — всё-таки, она действительно ненавидела болтовню — объяснила:
— В первую очередь меня разозлило то, что ты вилась возле Ууджи в тот день. Серьёзно, как можно быть такой идиоткой и не понять, что твоё внимание его тяготит? — Кёко хмыкнула. — К тому же, ты до жути напоминаешь это гадкое создание…