Игра с отчаянием

Но ей не суждено было додумать эту мысль. Внезапно под потолком появился маленький и пока полупрозрачный алый квадратик. Расширившимися от трепета глазами Кёко следила за ним, не прекращая ужасно кашлять и задыхаться. Квадратик упал точно на верхний красный круг, и тот загорелся. С ужасом Кёко наблюдала, как за ним один за другим загораются остальные. Несколько секунд они просто светились — и вдруг все практически одновременно лопнули, словно мыльные пузыри. Потеряв опору, остальные фигуры медленно стали падать. Все кошки вдруг разбежались.

Грохот, потрясший помещение — и кашель убийцы прекратился. Ирису Кёко была похоронена под множеством разноцветных фигур.

***

После трансляции в зале суда загорелся свет, но никто не спешил хоть что-то говорить. На головы одноклассников свалилось слишком много потрясений для одного дня: личность убийцы, барьер, казнь… Они до сих пор пребывали в состоянии шока, не в силах хоть как-то систематизировать полученную информацию.

Тау быстро оставила попытки их “расшевелить”. Видя, что все слишком подавлены и задумчивы для реакции на неё, она откинулась на троне и, скрестив руки на груди, громко объявила:

— Суд окончен! Попрошу освободить помещение.

В этот момент со стороны лифта раздался звонок, и двери открылись с привычным металлическим скрежетом. Все на автомате проследовали к нему и расположились внутри. Марибель, в отличие от пути в зал суда, буквально забилась в угол, подальше от Минато, опустив глаза и стараясь не смотреть на него. Она знала, что во время поездки он будет бросать на неё взгляды, полные боли или осуждения. “Наверняка он разочарован во мне”, — с горечью думала Супер Мечтательница. А Минато испытывал смешанные чувства: с одной стороны, он действительно чувствовал себя потерянным из-за её молчания; с другой же, он всё ещё пытался найти Марибель какое-то оправдание, потому что он видел в ней хорошего человека. “Она осталась тут совсем одна, без поддержки друга, — размышлял он. — Неудивительно, что она боится высказать всё, что у неё на душе”. И тут же память услужливо подкидывала слова, сказанные Тау после истории с запиской: “Люди без предпосылок и с чистой совестью сюда не попадут просто так”.

На этот раз только Эрика смогла сохранить видимость спокойствия, хотя и была раздражена тем, что не она первая пришла к ответу. Даже Марти не пытался притвориться беззаботным — на его лице отражалась мрачная задумчивость. После того как двери лифта сомкнулись, скрыв зал суда, и лифт тронулся, Супер Барабанщик ещё некоторое время молчал. Внезапно он, не поворачивая головы, тихо спросил у стоящей рядом Супер Азартного игрока:

— Хитаги, а ты смогла бы убить человека, которого любишь?

Хитаги, всё ещё находящаяся под впечатлением от пережитого из-за барьера, внимательно взглянула на него. На лице Марти было совершенно серьёзное выражение. Тогда она, чуть помедлив, проговорила:

— Смотря что бы он сделал. Если что-то очень подлое и жестокое — да.

Марти повернулся к ней и, некоторое время глядя ей в лицо, вздохнул, ничего не отвечая. Ни барабанщик, ни азартный игрок в этот момент не обратили внимания на мрачный, печальный взгляд Супер Мечника…

Комментарий к Poem for Everyone’s Souls

Слова Кёко о том, что Марибель напоминает ей кошку, — отсылка к треку из “Ghostly Field Club” “Strange Bird of the Moon, Illusion of the Mysterious Cat”, где “кошка” — Марибель, а “птица” — Ренко.

========== Your Memories ==========

Сколько она себя помнила, Ирису Кёко была очень застенчивым ребёнком. Ей всегда было трудно даже банально заговорить с другими, не то что попытаться найти с ними общий язык. Друзей у неё никогда не было: даже если ей удавалось хоть немного наладить с кем-нибудь контакт, вскоре ей приходилось навсегда расстаться с этим человеком из-за очередного переезда. И постепенно она просто перестала пытаться. “Зачем заводить здесь друзей, если я всё равно скоро уеду?” — безразлично думала она. Так Кёко стала той тихой неразговорчивой девушкой, с которой познакомились ученики “Пика Надежды”.

Уже в младшей школе Кёко стала предпочитать компании людей животных. Она ни с кем не разговаривала, проводя большую часть свободного времени в живом уголке. Ей нравились все животные, но особенно она выделяла кроликов: эти создания казались ей абсолютно милыми, с их мягкой пушистой шёрсткой белого цвета, забавными длинными ушами и красными глазами-бусинками.

В одной школе она особенно долго задержалась. Тут живой уголок был не очень-то популярен, так что Кёко могла подолгу наслаждаться одиночеством. Большинство ребят отдавало предпочтение обитающей где-то возле школы кошке. Эта кошка была ласковой всеобщей любимицей. Кёко тоже пыталась с ней играть, но её аллергия давала о себе знать, так что в итоге она оставила и эти попытки. К тому же, в её любимом живом уголке обитал прелестнейший кролик. Он был очень милым и робким. Его левое ухо было надорвано. Ирису сразу же нашла с ним общий язык, и, благодаря мыслям о встрече с другом, школа впервые за долгое время стала для неё в радость.

Но однажды Кёко, в приподнятом несмотря на дождь настроении, пришла проведать своего друга в вольер и обнаружила ужасную картину: туловище её белого пушистого любимца безвольно распласталось на земле в луже крови, а голова лежала неподалёку. В нос ударил тошнотворный металлический запах. И среди всего этого кошмара выделялась фигура кошки, чья мордочка была перепачкана в крови, оттого что она облизывала останки. Кёко в ужасе попятилась назад. Её забил озноб. Ей хотелось закричать, но подступающий к горлу кашель не дал ей это сделать. Что-то сломалось в тот день в детской душе Ирису. В голове мешались две мысли, вторая из которых постепенно вытесняла первую: “Почему?” и “Сдохни…”

После того случая Кёко долго ещё не появлялась в живом уголке какой-либо школы из тех, в которые она была зачислена. Ей частично удалось преодолеть себя лишь в средней. С тех пор каждый живой уголок, где она побывала, становился таковым в полном смысле этого слова: звери были счастливы от заботы, которую им дарила Ирису, и каждый раз тянулись к ней, едва завидев её. Вот только другие ученики не замечали её достижений. Для них Ирису Кёко была пустым местом. И Кёко была вполне довольна своим положением.

Единственным животным, которое она презирала помимо человека, стала кошка. Их Ирису избегала, как огня.

Кёко никогда не считала то, что она делает, выдающимся. Она скептически отнеслась к идее поступления в престижный “Пик Надежды”, но родители решили, что там, в общежитии и без постоянных переездов, ей будет лучше. Кёко была крайне удивлена тому, что её талант сочли достаточно веским для принятия.

Стоя на пороге здания академии, Кёко решила для себя две вещи. Первая: без постоянной смены места жительства будет действительно неплохо. Вторая: даже находясь в постоянном окружении одних и тех же людей, она не станет заводить друзей. В конце концов, привязанности не имеют смысла.

Вот только у жизни были свои планы на Ирису Кёко.

Я всегда знала, что люди не заслуживают моего доверия. Неудивительно, что тот, кто мне понравился, оказался таким же, как все. За свои ошибки надо отвечать — как ему, так и мне…

***

Дверь комнаты тихонько отворилась, и Сатоши вошёл, не забыв запереть за собой. “Мне ведь не нужны лишние свидетели или невовремя вернувшийся хозяин, верно?” — с улыбкой подумал он. Затем Супер Художник огляделся: в целом обстановка напоминала ему ту, что была в его собственной комнате, преимущественно из-за одинаковой планировки помещений. Не увидев ничего интересного на столике, Сатоши уверенно прошёл к прикроватной тумбочке и открыл первый попавшийся ящик: внутри лежало пасхальное яйцо с фигуркой кролика, которое Кёко получила в начале заключения от Хитаги. Сатоши улыбнулся и подумал: “Кролики ей так подходят…”