Игра с отчаянием

От этой фразы Марти окончательно не выдержал и начал хохотать в голос.

— Да-а, уморительная история… — кое-как протянул он.

Тау ещё некоторое время переводила недоверчивый взгляд с серьёзной Хитаги на смеющегося Марти. Наконец, она вздохнула и махнула рукой. После этого Тау нехотя удалилась, явно недовольная провалившейся попыткой разоблачения. Едва она исчезла из поля зрения, Хитаги перестала сдерживать свой смех, и уже два жизнерадостных голоса наполнили помещение. Изредка Марти с Хитаги перебрасывались короткими комментариями, прерывающимися очередным приступом веселья. Пунцовый от смущения и недовольства этой темой одновременно, Дэймон чувствовал себя откровенно лишним на этом празднике жизни. Наконец, он нашёл в себе силы тактично кашлянуть в кулак и осторожно заметить:

— У нас тут, между прочим, расследование убийства, отрезали голову…

— О, точно! — опомнилась Хитаги и виновато опустила глаза. — Прости.

— Damn, с Тау я чуть не забыл кое-что показать, — вспомнил Марти. Он достал из кармана записку из кабинета искусств и протянул её Хитаги. Та приняла бумажку и пробежалась глазами по посланию. Пока она читала, её брови поднимались всё выше. Закончив, она удивлённо взглянула на Марти.

— Где ты её нашёл? В кабинете искусств? — спросила Хитаги.

Марти кивнул. Заинтересованный Дэймон тем временем подошёл к сестре и взял у неё записку. Пока он читал, Хитаги стояла в глубокой задумчивости, потирая подбородок. А Марти не смог сдержать разочарованного цоканья: его надежды не оправдались, и теперь незаметно выяснить содержание этой записки не представлялось возможным. “Хоть прямо спрашивай…” — раздражённо подумал он, но тут же отметнул эту мысль как можно дальше. Выдать, что он чего-то не знает? Ещё чего!

— Ну теперь ясно, кто и кому угрожал… — закивал Дэймон, ещё больше подгревая интерес Марти.

— Тогда почему во всех записках одинаковый почерк? — задала вопрос Хитаги, ни к кому конкретно не обращаясь и скорее озвучивая тему собственных измышлений.

Некоторое время троица молчала, пока Дэймон не спросил:

— А вы что думаете, Флай-сан?

От обращения к себе Марти едва заметно вздрогнул и, собрав всю свою силу воли, как можно невозмутимее заявил:

— Ну, я пока не могу сказать ничего определённого…

Хитаги быстро подняла на него глаза. От её изучающего взгляда Марти невольно почувствовал холодок. Она буравила его глазами некоторое время, прежде чем на её лице расползлась жестокая улыбка и она поинтересовалась:

— Марти-сан, ты что, не умеешь читать иероглифы?

— Умею! — быстро и как можно увереннее возразил барабанщик, чувствуя, как у него предательски краснеют кончики ушей. Не способствовала его попыткам успокоиться и становившаяся всё шире улыбка Хитаги.

— Врёшь, — победоносно заявила она, довольно щурясь. — Ведь если я попрошу тебя зачитать это всё вслух, ты обязательно собьёшься. Спорим, у тебя в справочнике всё на английском?

Марти уже заметно вздрогнул. В раздражении он осознал, что на щеках уже горит выдающий его с головой румянец смущения. “И почему я совершенно спокойно могу соврать практически о чём угодно, а если кто-то узнаёт о моём неумении делать что-то, краснею, как девчонка! — подумал он, скрипя зубами. — Бьюсь об заклад, я сейчас очень похож на неё…”

Последняя мысль, как ни странно, помогла ему немного успокоиться и проигнорировать Хитаги, буравящую его насмешливым взглядом, а также укоризненно покачивающего головой Дэймона. Последний, хоть и молчал всё это время, очевидно злорадствовал, что выдавала лёгкая ухмылка на тонких губах. Марти быстро отвернулся и, всё ещё не до конца избавившись от предательского румянца, постарался перевести тему.

— Кстати, я читал, что вы тут нашли парализующий яд в кабинете химии… — начал он, но был перебит Хитаги.

— Это тебе твой справочник перевёл? — с дружеской насмешкой уточнила она.

Марти осёкся и весь сжался от смущения и раздражения одновременно. Наконец, он покосился на улыбающуюся Хитаги, тяжело вздохнул, махнул рукой и продолжил:

— Я к тому, что это и найденная тобой тут записка говорит об убийце, как о психопате, похоже, затаившем на нашего мистера Художника злобу. Кто-то вполне мог это хорошо скрывать, но я знаю одного человека, который уж точно не ненавидел мистера Ууджиму, а совсем наоборот, — окончательно успокоившись, он взглянул на своих слушателей и, видя, как они заинтригованы, после небольшой паузы торжественно объявил: — Мисс Ирису.

Оба Хицугири одновременно издали возгласы удивления. Марти остался доволен их реакцией. Дэймон после небольшой паузы, во время которой он обдумывал слова барабанщика, наконец уточнил:

— То есть, Флай-сан, вы имеете в виду, что Ирису-сан нравился Ууджима-сан?

— Exactly! — подтвердил Марти, кивнув. — Неужели, вы не замечали того взгляда влюблённой девочки, которым она всегда на него смотрела?

На некоторое время повисло неловкое молчание. Хитаги с Дэймоном переминались с ноги на ногу, пока Марти вопросительно смотрел на них.

— Ну, я не очень представляю, как выглядят влюблённые девочки… — наконец, осторожно призналась Хитаги. Дэймон также покачал головой. Марти вздохнул.

— Неужели? — спросил он.

— Ну, на нас, простых смертных, нечасто смотрят влюблённые девочки, чтобы мы очень хороши знали, каков их взгляд, — заметил Дэймон.

Марти пожал плечами.

— Наверное, я просто уже к этому привык, — задумчиво произнёс он. — На меня постоянно кто-нибудь так смотрит, и не только девочки… Хотя я бы предпочёл, чтобы парни на меня так не смотрели: я, знаете ли, как-то больше по девушкам… — Марти передёрнуло — видимо, от мысли о влюблённых в него парнях.

Хитаги понимающе кивнула. К этому моменту ей слегка поднадоело дразнить Марти его незнанием японской письменности, поэтому она взяла записку и проговорила:

— Если хочешь знать, то обнаруженная тобой записка гласит: “Ты допустила серьёзную ошибку. Тебе не стоило скрывать от одноклассников свою тайну. Сожаления сейчас ничего не изменят. Теперь пожинай плоды своей лжи”.

Марти несколько раз удивлённо моргнул.

— Надо же, как всё обернулось… — только и смог сказать он.

Список улик обновлён.

Записка с угрозой:

Под одним из стульев в кабинете искусств обнаружено послание следующего содержания: “Ты допустила серьёзную ошибку. Тебе не стоило скрывать от одноклассников свою тайну. Сожаления сейчас ничего не изменят. Теперь пожинай плоды своей лжи”.

Ещё некоторое время поискав, троица решила двигаться далее. Вот только встал вопрос куда.

— Какие ещё места могут быть связаны с гибелью Супер Художника? — задалась вопросом Хитаги, растерянно хмуря брови.

— Так, кабинет искусств уже был, а также кабинет химии и музыкальный класс… — перечислил Марти.