Игра с судьбой (продолжение темы "Рекрута")

Тот явно был глубоко погружен в свои мысли, поэтому некоторое время тупо смотрит на меня, не понимая, что от него требуется.

– Ты же знаешь теперь, что вся моя жизнь прошла за монастырскими стенами, - напоминаю свою историю.

– Ну?
– кивнув, вопрошает Алексашка, все еще не понимая, что я от него хочу.

– Ну и в итоге я абсолютно ничего не знаю о мирской жизни. Понимаешь? Аб-со-лют-но.

– Ну, дык понимаю. Чего ж я, - Алексашка взмахивает вожжами так, что те бьют по бокам лошадей. Сани ускоряют ход.
– Чему ж я-то тебя, Дмитрий, научить-то могу?

– Просто расскажи о том, что я спрошу. Вот, например, какой нынче год на дворе?

– Да што ж вас там, в монастыре этом странном, вообще в неведении обо всем держали?

– Иноки храма науки часов не наблюдают, времени не знают, ибо живут вне времени, отдавая всего себя служению храму и преумножая познания своими трудами, - оттарабаниваю взбредшую в голову белиберду, словно заученную заповедь. И уже нормальным голосом повторяю вопрос: - Дак какой год-то?

– Семь тысяч двести седьмой год ныне, Дмитрий, - наконец просвещает меня Алексашка, продолжая качать головой, выражая удивление такой моей неосведомленности.

Услышав названную цифру, слегка теряюсь. Это что за год такой? Я куда попал? В будущее что ли?

– От Рождества Христова?
– пытаюсь уточнить конкретнее.

– Чего это вдруг?
– удивляется собеседник.
– Мы ж не Европы какие-нибудь. От Сотворения Мира знамо.

– Ясно, - вздыхаю облегченно. Как это я сам не сообразил, что это то еще старое летоисчисление, кажется, византийское. Жаль не знаю, сколько лет разницы между этими летоисчислениями. Тысяч пять или шесть... Та-ак, новое летоисчисление на Руси ввел Петр Первый. Значит его еще нет, или он еще до этого не додумался. Кстати, кто сейчас на троне?

– Еще один важный вопрос, Александр. Поведай темному монаху, кто сейчас сидит на российском престоле?
– озвучиваю вопрос и настороженно слежу за реакцией возницы.

Однако тот лишь сокрушенно качает головой, видать, смирился с моей дремучестью, и отвечает:

– Уже год как на престол взошла юная Ольга Федоровна Годунова.

Фигасе! Это какая-такая Ольга Федоровна, да еще Годунова? Как бы плохо я ни знал историю, но никакой Ольги Федоровны быть не должно. Тем более - Годуновой. Не ну, быть-то она могла и быть, но только не на престоле. Не было у нас такой царицы. Годунов Борис был. Потом, кажется, началась череда каких-то лже-Дмитриев. Так, надо прояснить обстановку.

– Будучи иноком, - говорю, как бы между прочим, - слышал о неком царе Борисе Годунове. Он, вроде бы, после Ивана Грозного царствовал. Или ошибаюсь?

– Не ошибаешься, инок...

– Не смей называть меня иноком!
– решаю определить кое-какие позиции, слегка наехав на Алексашку.
– Я уже давно не инок. Ректором-настоятелем мне жалован чин старшего научного сотрудника, что соответствует дворянскому званию!

– Ды, это, - мужик явно растерялся, соображая как среагировать на неожиданный наезд.

Делаю вид, что остываю и миролюбиво говорю:

– Называй меня Дмитрием, или же запросто Дмитрием Станиславовичем. Титулы можно не перечислять, - и не дав Алексашке осмыслить услышанное, возвращаюсь к прерванному разговору: - Так значит был такой царь - Борис Годунов.

– Был, а как же. Аккурат после Ивана Васильевича и царствовал.

– А нынешняя царица кем ему приходится?

– Не царица - Императрица Ольга Федоровна дочь Федора Борисовича Второго.

– Федор Борисович? Сын Бориса Годунова? А почему Второй?

– Потому и Второй, что Первый Федор Борисович был сыном Бориса Федоровича Первого, занявшего престол после Ивана Васильевича. А вот сын Федора Борисовича Первого - Борис Федорович Второй был отцом Федора Борисовича Второго, чьей дочерью является нынешняя Императрица Ольга Федоровна.

– Ясно, - говорю, понимая, что сходу мне в этой мешанине Федоровичей и Борисовичей все равно не разобраться. Да и не это главное. Главное то, что не было в истории этих царей. Пусть я мог не знать о какой-то императрице Ольге - допустим поправила Россией годик без всяких значимых деяний, не оставив следа в истории - но такого количества Годуновых точно не было. И что из этого следует? Алексашка морочит мне голову? Я сошел сума, и все происходящее со мной - обычный глюк? Я попал куда-то не туда, не в нашу историю? Параллельный мир? Параллельная ветвь истории? Что выбрать из перечисленных вариантов?

Ладно, пока не буду спешить делать какие-либо выводы. Пока допустим достоверность полученной информации. Пусть сейчас семь тысяч двести седьмой год от Сотворения Мира, пусть на Российском престоле сидит некая Ольга. Юная, кстати.

– Сколько ж годков императрице?

– Десять недавно исполнилось, - отвечает Александр, погоняя лошадей.

Вот те на, действительно юная. Как же она правит-то? Впрочем, Петру, если мне не изменяет память, тоже десять лет было, когда он царем стал.

– Что ж с ее отцом приключилось, что дочка в таком возрасте править империей стала?
– продолжаю выспрашивать княжьего денщика.
– И почему дочь на престол взошла? Нет сыновей?

– Эх, - шумно вздыхает собеседник и сокрушенно качает головой.
– И о горе великом ты тоже не знаешь, значит.

– О каком горе?

– Отравили всю семью царскую во время обеда. В одночасье умерли и Федор Борисович с Софьей Павловной, и трое наследников. Благо Ольга Федоровна наказана была за какую-то шалость и не обедала в тот раз вместе с семьей.

– Да как же так могли отравить-то?
– искренне удивляюсь услышанному.
– Неужто для императора кто попало еду готовит и на стол подает?

– Оно понятно, что кто-то из приближенных яд подсыпал. Да и знамо кто, только доказать нельзя. Да и не до доказательств в ту пору было.

Алексашка снова замолчал, словно выдал мне исчерпывающий ответ. Да что ж мне, каждое слово из него вытягивать? Налить бы ему грамм пятьсот для размягчения языка.