Игра с судьбой

Не смотря на общую атмосферу, майор не чувствовал какой-то угрозы или иного особенного отношения к внеплановым гостям Синдиката. Ощущал скорее безразличие и ни на что другое не претендовал. Однако, передать свои мироощущения Розе у него не получалось: девушка хоть и работала с местными, стараясь хоть как-то отплатить за месяцы содержания, всё равно продолжала ждать какого-то подвоха. Морф понимал её настроения, ведь как ещё может мыслить человек, за кем в своё время наёмники успели поохотиться? Рассказывала, что её даже узнал один из тех, кто работал на профессора Германа восемь лет назад, и не смотря на уверения в недействительности контракта, более в район встречи с наёмником не совалась. Майор боялся, что беспокойство могло перерасти в паранойю, и вот тогда точно существовать в Мертвом городе станет сложнее.

Во время собрания, когда обсуждалось произошедшее и план действий по текущим вопросам, Морфей узнал, что почивший генерал Таченко вполне себе жив и здравствует, с завидным упорством стараясь отобрать у Синдиката «Агропром». Мужчина не был удивлён – логично, что Вермутова болтовня дала свои плоды, но беспокоился, что влияние их может оказаться куда больше, чем просто чья-то жизнь. В конце концов, и один человек может влиять на историю, ведя ход событий по совершенно непредсказуемому пути. Однако, рассказывать о причинах оживления «долговского» генерала не стал: сначала думал, что Физик и остальные знают, а потом умолчал, ссылаясь на непринадлежность проблемы к себе. Глава Синдиката сам расскажет, когда посчитает нужным, если вообще станет это делать.

Вермута на базе сталкер уже не застал, как и лесную шатуншу, но по странному обрадовался, когда узнал, что она жива. На секунду почувствовал свою важность. Словно так и должно было случится, и кто знает, какой бы вклад в настоящее внёс и сам Морф, не спаси он в прошлом оригинал девушки.

Судя по рассказам, дела на «Агропроме» складывались странно: «Долг» хитрил, вертелся во вредоносной деятельности, и люди понимали, к чему всё идёт. Нападение на комплекс было вопросом времени, и период от выхода на связь «Свободы» с предложением встретиться до непосредственного действия, Физик провёл в тотальном напряжении. Чего конкретно боялся – не говорил, но жутко корил Вермута за упрямство, ругаясь так, как, со слов Минора, не верещал никогда ни одной из своих личностей. Вторая более агрессивная ипостась наоборот была более спокойной в плане переживаний. В плане действий же то и дело Лоик собирался бросить все имеющиеся силы Синдиката на «Долг» и загасить группировку, с чем отчасти Морфей был согласен. Но «Наёмники» сидели и ждали приказов, не желая себя дискредитировать и иди поперёк решений главы.

В конце концов, в какой-то момент с «Агропрома» попросили поддержки, и по метаниям группировки сталкер понял, что вот она – кульминация, и все, кроме местного разводящего, безоговорочно верили в победу. Участвовать в обороне института Морф отказался – не до конца восстановился, периодически выпадая из жизни из-за лютых головных болей, да и Роза была против, сопроводив его желание помочь слезливым водопадом. Никакими аргументами уговорить девушку не удалось, поэтому мужчина остался на базе группировки, в ряде прочих её членов в случае чего готовясь держать оборону. Но прошёл день, на Мёртвый город так никто и не напал, а на утро стало известно, что столкновение на «Агропроме» мерхи проиграли.

К следующему дню на базе воцарилось тяжелое напряжение. Не спавший ни минуты осунувшийся Физик ждал выхода на связь своего командира, но тот всё молчал, полностью отключив устройство от сети, и облегчить его ожидание не могла даже пришедшая в числе остальных девушек Лада. Та всё не отходила от мерха, что-то ему втолковывая звенящим полушепотом, сама явно держась из последних сил. «Наёмники» знали, что их глава исчез, но, в отличие от центрального разводящего, не поддавались панике, ведь по инструкции у того было ещё трое суток, чтобы дать о себе знать – лично или через посредников.

И на эти трое суток группировка погрузилась в тягостное ожидание.

Охрана медицинского дома стала непривычно молчаливой, и Морфей сходил с ума от скуки, просиживая время на лавочке у порога в обнимку с автоматом. Раньше хоть в карты рубились, или травили истории о невероятно сложных контрактах – наверняка, выдуманных, как считал майор, а теперь… Спросишь что – буркнут и молчат. Сталкер такой коллективной сплоченности в группировке поражался.

Отобедав и вернувшись на свой пост, майор понемногу начинал дремать, щелкая на автомате флажком переключения режима огня, но до конца провалиться в сон не смог. Заряд бодрости принесли с собой пришедшие к дому Минор и Фенек.

– Морфей Секьюритович, чего скучаешь? – Знакомо ухмыляясь, выдал вместо приветствия круглолицый мерх.

Он одарил мужчину отчеством Секьюритович после первого раза, когда майор не пустил затонского разводящего к Корду. Посчитал интерпретацию слова «охрана» забавным и не желал её отпускать. К слову, Минор был одним из немногих, кто старался придерживаться приподнятого настроения духа, каламбуря то ли в попытках развеселить людей вокруг, то ли – стараясь совладать со своим собственным беспокойством. Даже шатунша, по памяти Морфа будучи энергичной, была мрачнее тучи и, по слухам, отнюдь не от поражения группировки. Она к «Наёмникам» отношения не имела, и грубо отфыркивалась, когда кто-то приравнивал её к ним.

– Цирк сегодня какой-то невесёлый. – Одарил майор наёмника ответной ухмылкой, вяло кивнув в сторону охраны группировки. Те смерили сталкера унылым взглядом, развеселив своей реакцией Минора ещё больше.

– Допиздишься – они из тебя подставку для ножей сделают, чесслово. – Мужчина, серьезнея, тихо цыкнул языком, и пристроился на лавке рядом со Морфеем. Майор знал, зачем пришли эти двое, но хотел, чтобы инициатива разговора пошла от них, что и произошло. – А пока этого не случилось, предлагаю обсудить дела насущные. Точнее – дело, отсыпающееся внутри этого чудесного пансионата.

Морф не собирался нарушать данное ранее обещание на разрешение разборок с Кордом, но оттягивал его исполнение как мог. Не смотря на случившееся, мужчине было жаль старого командира и понимая, что тот с наибольшей вероятностью долго не протянет в живых из-за полученных ран, желал старому сталкеру смерти от них, нежели чем погибнуть от пыток затонского латентного садюги.

– Выкарабкается – тогда и порешаем. – Буднично пожал плечами майор. – Если выкарабкается, конечно.

– Ну хоть поговорить то с ним можно? – Не дала возмутиться Минору Фенек, стоящая в стороне от них.

Девушка, как любой местный мутант, активно продолжала шарахаться от Морфа, наблюдая за ним каждый раз как со страхом, так и с недюжинным любопытством. Сталкера, знавшего причину её страха, поведение сталкерши забавило, но объяснять ей он ничего не спешил, решив сделать это только когда Фенек сама спросит.

– А чё с ним говорить? – Озвучил крутившийся на языке майора вопрос наёмник, любопытно глядя на шатуншу. Та, секунду поразмыслив, недовольно свела к переносице седые брови и резанула мужчину капризным взглядом.

– Мне нужно! Это вам плевать на причины заказов, а я хочу знать, за что ему желают смерти.

– Хорош сучиться. – Непривычно холодно прошипел Минор. – Мне тоже много чего нужно, но я делаю то, что приоритетнее. Сейчас нам надо что-то по итогу решить с этим уродом.

– Да дай ты ему в себя прийти! – Грозно повысив голос, Морфей решил дать понять надоедливому мерху раз и навсегда, что пока он доступа к старому сталкеру не получит. – Он никуда не сбежит, ёмаё!

– И ты не сучись. – Ответил ему затонский разводящий, вальяжно отмахнувшись мясистой ладонью. – Не буди шестиструнного самурая. Уж ты не девчушка, по башке настучу и стыдно не будет.