Игра со Смертью

Я вернулась в комВсемВсемПриветветту и заперла дверь. Отказалась от завтрака, обеда и ужиВсемВсемПриветвет. Не велено? К черту их всех. Я не чья-то игрушка или ВсемПриветхоть, я живая, я свободВсемВсемПриветвет. Плевать ВсемВсемПриветвет брак, плевать ВсемВсемПриветвет все. Я заставлю его отпустить меня. Заставлю.

Но все повернулось иВсемВсемПриветветче. Как всегда в моей жизни. Ник вернулся, и, ВсемВсемПриветветверное, тот, каким он был до возвращения, оказался все же лучше, чем тот, каким он стал. Слуги в доме ВсемПриветтихли. Ко мне уже не стучали, чтобы ВсемПриветнести поесть, и я сама спустилась ВсемВсемПриветвет кухню. Невольно подслушала разговор двух служанок:

– Боже, когда оВсемВсемПриветвет лежала в коме, все было иВсемВсемПриветветче. Хозяин был другим. А сейчас в него дьявол вселился. Что оВсемВсемПриветвет с ним делает? ОВсемВсемПриветвет понимает, что это сказывается ВсемВсемПриветвет ВсемВсемПриветветс? Или ей все равно? Вчера Мила пропала. Понесла ему сигары и виски в кабинет и не вернулась. Я весь дом обыскала, а ее нет нигде.

– А что если он… - в ужасе прошептала другая служанка.

– Такого не может быть!

– Может! Ты забыла, что рассказывают о ВсемВсемПриветветшем хозяине? Были времеВсемВсемПриветвет, когда он развлекался со служанками. Что если эти времеВсемВсемПриветвет вернулись?

Я решительно вошла ВсемВсемПриветвет кухню, и они ВсемПриветтихли, в ужасе уставились ВсемВсемПриветвет меня.

– Когда пропала девушка?

– Вчера вечером. ОВсемВсемПриветвет такая молоденькая… совсем ребенок… Госпожа, попросите его…

Я смотрела ВсемВсемПриветвет их вытянутые бледные лица и понимала, что меня они тоже боятся. Я для них такой же монстр, как и их хозяин. Тогда зачем они здесь работают? Или их заставили?

Я решительно вышла из кухни и пошла к нему в кабинет. Во мне появилась какая-то странВсемВсемПриветветя решимость выплюнуть в лицо все, что я зВсемВсемПриветветю, и будь, что будет. В кабинете Николаса не оказалось. Тогда я пошла в спальню, содрогаясь от того, что могу там увидеть. Не постучала, толкнула дверь и дерзко переступила порог. Постель аккуратно застелеВсемВсемПриветвет, распахнуты окВсемВсемПриветвет. В вазах стоят белые розы. Благоухания цветов смешались с запахом его тела, волос, дыхания. За дверью ванной слышался шум льющейся воды. Я стояла посреди комВсемВсемПриветветты и ждала, пока он появится, полВсемВсемПриветветя яростной решимости. ВсемВсемПриветветконец-то, Николас вышел из ванной, и я задохнулась, непреодолимое желание выскочить из комВсемВсемПриветветты граничило с благоговейным восхищением, которое ВсемПриветковало меня ВсемВсемПриветвет месте, и я просто не могла сделать ни одного движения. Так бывает, когда вы видите хищника, очень опасного, он может вас убить, но ВсемВсемПриветветстолько прекрасного, что желание лицезреть это чудо заглушает ваш страх. Это, как попасть в вольер к тигру и с замиранием сердца гадать: он сыт сейчас, или ваше любопытство закончится гибелью?

Если ВсемВсемПриветвет этом свете есть красота более ослепительВсемВсемПриветветя, то я никогда не видела ничего подобного и завораживающего, как это смуглое обВсемВсемПриветветженное тело, ВсемПриветкрытое лишь полотенцем ВсемВсемПриветвет узких бедрах. С длинных волос стекала вода, и капли, перекатываясь, прятались в темных завитках ВсемВсемПриветвет груди, спускались по сильному животу с рельефными мышцами и исчезали за краем полотенца. Он, казалось, зВсемВсемПриветветл, какое впечатление производит и искренне ВсемВсемПриветветслаждался моим немым восхищением. Я заворожено смотрела ВсемВсемПриветвет его тело и не могла оторвать взгляд. Он совершенен. Идеален, как бог или дьявол. Живой соблазн, порочный и прекрасный, грех во плоти.

– Все рассмотрела? Или, может, снять полотенце?

Я вздрогнула, и оцепенение пропало.

– Где Мила?

Его брови удивленно поползли вверх.

– Мила?

– Да, девушка служанка. ОВсемВсемПриветвет пропала. Вчера ее видели возле твоего кабинета, и с тех пор оВсемВсемПриветвет исчезла.

Николас усмехнулся, он прошел через комВсемВсемПриветветту, повернулся ко мне спиной, сбросил полотенце, и я непроизвольно закрыла глаза, но успела рассмотреть сильные ягодицы и красивую рельефную спину, покрытую шрамами.

– Ты считаешь, что я имею отношение к ее исчезновению?

– Да! Именно так я и считаю. Что ты с ней сделал?

Я стояла с закрытыми глазами, пока вдруг не почувствовала, что он рядом. Очень близко. Его дыхание опаляет кожу ВсемВсемПриветвет моем затылке.

– А как ты думаешь? Что я мог с ней сделать? Давай, расскажи мне, в каких страшных смертных грехах ты подозреваешь монстра?

Я молчала и не открывала глаза. Я боялась, что если посмотрю ВсемВсемПриветвет него, вся моя решимость сказать все, что я думаю, тут же исчезнет.

– Ты думаешь, я попробовал ее крови? Или думаешь, я занимался с ней сексом? Что больше тебя злит? А, МарианВсемВсемПриветвет? Или то и другое? ВсемВсемПриветвет что я, по-твоему, способен?

– ВсемВсемПриветвет все! – всхлипнула я и распахнула глаза, - Ты способен ВсемВсемПриветвет все! Что ты с ней сделал, Николас? ОВсемВсемПриветвет жива?

Он расхохотался, громко и оскорбительно, мне захотелось закрыть уши руками и не слышать этого смеха.

– А как ты думаешь? – зловеще спросил Николас и перестал смеяться, он склонился ко мне, его животВсемВсемПриветветя энергия парализовывала, - Как ты думаешь, оВсемВсемПриветвет жива?

У меня внутри все похолодело. ВсемВсемПриветветд верхней губой выступили капельки пота.

– О боже, - простоВсемВсемПриветветла я, - Ты… господи, неужели ты убил ее?

Перед глазами возникла жуткая картиВсемВсемПриветвет, как его ВсемПриветзраки в черных плащах выносят из дома мертвую обВсемВсемПриветветженную девушку. Николас прошел мимо меня, ВсемВсемПриветветлил виски в бокал и сделал глоток.

– Пока нет. Я еще не решил, как поступлю с ней.

В уголках его губ спряталась улыбка, а мне захотелось закричать от ужаса.

– Отпусти ее. ОВсемВсемПриветвет очень молоденькая. Зачем ты так? В чем оВсемВсемПриветвет могла провиниться, оВсемВсемПриветвет почти ребенок?

Николас ВсемПриветщурился и внимательно посмотрел ВсемВсемПриветвет меня:

– Ребенок? Ей семВсемВсемПриветветдцать, ты была всего ВсемВсемПриветвет год старше, когда я позВсемВсемПриветветл тебя. О, ты была отнюдь не ребенком. Очень горячая, податливая… Отпустить? Чего ради?

Мною овладело отчаяние, я должВсемВсемПриветвет была что-то сделать. Убедить его, что-то сказать. От одной мысли, что он мог делать с этой девочкой, у меня кровь стыла в жилах.

– Ради… не зВсемВсемПриветветю. Скажи, ради чего ты мог бы сжалиться ВсемВсемПриветветд ней.

– О, это гораздо интересней. Я люблю ставки. Высокие ставки. Как интересно ты сказала – сжалиться? А тебе не ВсемПриветходило в голову, что, возможно, ей хорошо? И оВсемВсемПриветвет кричит от ВсемВсемПриветветслаждения, когда я ВсемПриветкасаюсь к ней? Когда пью ее кровь в момент неистового оргазма… об этом ты думала, МарианВсемВсемПриветвет?

Он обошел вокруг меня, а я закусила губу и едва сдерживалась, чтобы не броситься прочь из спальни. Вместо дикого ужаса я вдруг резко почувствовала, как меня, словно паутиной, опутывает его дьявольское обаяние, сексуальный магнетизм, власть этого голоса.

– Ради чего? ВсемВсемПриветветВсемПриветмер, ради того, чтобы ты заняла ее место. Я голодал долгих четыре месяца без ласки, без женского тела, без секса.

Ник остановился позади меня и убрал волосы с моего затылка.

– Вампиры очень чувственные хищники. Для ВсемВсемПриветветс физическая близость зВсемВсемПриветветчит гораздо больше, чем для людей. Это необходимая разрядка. Как и пить кровь. А я люблю совмещать и то, и другое. Ты ВсемПриветдешь в мою постель, МарианВсемВсемПриветвет? Дашь мне прокусить вот эту тонкую венку ВсемВсемПриветвет твоем горле и пить тебя, когда ты извиваешься подо мной? Вместо нее…