Игра в послушание

– А почему именно эти? Может быть, их подослали специально?

– Ну разумеется, их прислали специально, дорогой друг, ведь я с ними уже знаком. Это те самые смельчаки, которые оживили мумию и наделали переполоху в музее. Кстати, они совсем не знают немецкого.

Широко улыбаясь, Фриц придвинул к столику ещё два стула. Поблагодарив, Маринка Корзинкина и Славик Подберёзкин сели за стол.

– Со времени нашей последней встречи фройлян несомненно похорошела.

– Ну что вы, - смутилась Корзинкина.
– Только три дня прошло...

– Молодой человек, - обратился Диц к Подберёзкину, - я весьма рад нашей новой встрече.

Славик и немцы обменялись рукопожатиями.

– Кельнер!
– подозвал Фриц официанта.
– Принесите мороженого и крем-соды. Ассорти в большой вазе, воду в сифоне и два прибора.

Дети смущённо переглянулись. Маринка раскрыла записную книжечку и затараторила по писанному:

– Уважаемые господа, дорогие гости. Нами разработана специальная программа культурного досуга, рассчитанная на ваш полноценный отдых и расширение кругозора. Сегодня у нас Мариинский театр "Жизнь за царя", затем белые ночи - прогулка по набережным и катание на морском трамвайчике. Среда: Петергофские фонтаны, посещение дворца, подвижные игры в парке аттракционов...

– Хорошо, хорошо, гут, - Фриц захлопнул Маринкину книжечку.
– Я сдаюсь, их бин капитулирен. Однако мой друг Курт решительно настроен собрать все золотые и серебряные медали на этих соревнованиях, а потому вряд ли он сможет участвовать в наших подвижных играх... Вы видите, у него уже начинается послеобеденный отдых.

Курт и вправду совершенно осоловел от обилия русской речи, бифштекса и витаминного коктейля. Глаза его то и дело закрывались сами собой.

– С вашего позволения я провожу его в номер, - подмигнул Диц.

– Хорошо, - согласилась Маринка, - мы подождём.

– Ауфвидерзеен, - важно произнёс Курт, поднимаясь с места и срывая с себя салфетку. Диц проводил его, держа под руку и на ходу разъясняя смысл предшествовавшего разговора.

– Но вы обязаны быть постоянно возле меня, - возмутился Курт, - что ещё за славянские дети и непредусмотренные поездки!

– Видите ли принц, здесь, в России, это самая обычная практика. Это называется радушие, гостеприимство и ещё что-то в таком роде. Отказ вызовет ненужные толки, а также излишние внимание. Все ваши конкуренты носятся по концертным залам и театрам как угорелые, едва успев обсохнуть после тренировок.

– Хорошо, барон, вы меня убедили. Надеюсь, что ваша рекреационно-просветительская деятельность ни коим образом не повлияет на мой режим тренировок.

Уложив Курта в постель и плотно задвинув шторы, Фриц Диц вынул из чемоданчика табакерку и сунул её в карман.

Славянские дети сидели за столом точно так, как их оставили здесь пять минут назад. С той разницей, что ваза с мороженым ассорти была пуста, а в сифоне пузырилось не более чем на два пальца от дна "крем-соды".

– Я не заставил вас ждать?
– вежливо поинтересовался Фриц.

– Нет, спасибо, было очень вкусно, - поблагодарила Корзинкина.

– А почему ваш чемпион выступает от независимой сборной?
– обратился Славик к Дицу.
– Разве он не из Германии?

– Курт немец, это так, однако он родился в Южной Америке и ещё ни разу в жизни не бывал на своей исторической родине.

Это была абсолютная правда.

– Послушайте, - Фриц вдруг пригнулся и заговорил шёпотом.

– Да!
– отозвались шепотом Славик и Маринка.

– Я восхищён вашей изобретательностью и фантазией!

– Правда?

– Этот луч, объёмная проекция мумии, он до смерти перепугал воришек.

– Фантом-проектор, - уточнил Славин не без гордости.

– Уникальные кадры видеосъёмки в экстремальных условиях...

– По правде говоря, не очень хорошо получилось, - призналась Маринка.

– Дротики, начинённые транквилизаторами...

– Там было довольно темно...
– Славик предпочел бы не вспоминать свои позорные промахи.

– Мальчик-эльф, отключивший сигнализацию...

– Петя?..
– переглянулись Славик и Маринка и тут же прикусили языки: говорить с кем бы то ни было на эту тему, генерал Потапов им запретил. И уж совсем не следовало этого делать с иностранным гражданином, за которым они сами должны были наблюдать.

– А мы ничего такого не знаем, - ясные глаза Маринки Корзинкиной округлились.

– Ерунда какая-то, - Славик начал сердито расколупывать неровность на полированном столе.

Некоторое время Фриц с едва заметной улыбкой переводил взгляд с одного на другого, затем поставил на середину стола табакерку и откинул крышку.

Медленно привставая и одновременно вытягивая шеи, дети склонились над незнакомым предметом.

Серебряный ларчик был разделён перегородкой на два отделения: "спальню" из мягких лоскутков ткани и "ванную комнату" - с влажной губкой для умывания, полотенцем и ночным горшком, для которого немец приспособил обыкновенный напёрсток.

На мягких лоскутках, закинув ногу на ногу, лежал Петя Огоньков и делал вид, что ему всё на свете безразлично.

Внезапно ему прямо на лицо обрушился поток тёплой воды.

– Петя...
– всхлипнула Маринка и достала платочек.

Убиравший со стола официант тоже попытался заглянуть в коробочку, но Славик захлопнул крышку перед его носом и посмотрел на него укоризненно.

– Будете ещё что-нибудь заказывать?
– спросил официант.

– Оставьте счёт, вы свободны, - распорядился немец.

8

Джокер даёт подсказку.

Фриц Диц угадывает условия игры.

Седьмое испытание

Маринка Корзинкина приоткрыла крышку, и её глаза снова сделались на мокром месте.

– Петя! Огоньков! Ты здесь? Как же ты здесь живешь! А напёрсток зачем?..

Петя подскочил, словно ужаленный, и спрятал наперсток, который, по счастью, был пуст и вымыт. Затем он снова завалился на тряпки и, чтобы поскорее переменить тему, обратился к Славику:

– Ну что, Подберёзкин, где же твои гуманоиды?

– А что, так и не появлялись?
– рассеянно отвечал Славик.
– А где ты сам был все эти дни?

– После расскажу.

Хлюпнув носом, Маринка виновато сказала: