Игра вслепую

– А выпить мне ещё можно, Вацлав?
– поинтересовался я.

– Почему бы и нет? Алкоголиком стать все равно не успеешь.

Он вышел из комнаты, а Григорий занял позицию перед закрытой дверью и уставился на меня пустым взглядом. Я медленно поднялся на ноги, и он тут же выхватил пистолет.

– Ты же слышал, что твой босс разрешил мне выпить напоследок, укоризненно заметил я.

Дуло пистолета опустилось.

Я пошел к бару, продолжая непринужденно болтать:

– Уверен, что ты из Сибири, там все молчуны. Знаешь, тут нет водки, только виски. Но я не слишком люблю водку, я ведь шотландец, а не русский.

Я повернулся к Григорию со стаканом в одной руке и бутылкой в другой. Так я и полагал, пистолет был нацелен мне в живот. Так я и думал: одно неверное движение - и мне конец. Но вот баллончика с бутаном у меня в рукаве он не заметил, а это было главным. Я поудобнее сел на стул, немного поерзал, а когда убедился, что баллончик благополучно перекочевал в щель между спинкой и сидением. Тут я позволил себе немного расслабиться и с удовольствием выпил.

На каждом баллончике с бутаном имеется грозное предупреждение: огнеопасен. Уж если фирмы, которые терпеть не могут подобных надписей, их делают, значит, для этого имеются веские причины. Я подумал, что если бросить баллончик в камин, может получиться интересная картинка. Взрыв будет достаточно мощным, только я не знал, через какое время он произойдет. Бросить баллончик в огонь было очень легко, но кто-нибудь с хорошей реакцией может также легко его оттуда вытащить. Я не думал, что ребята Кенникена такие уж недотепы, как он их расписывал.

Кенникен вернулся.

– Ты сказал правду, - заявил он.

– Я всегда говорю правду, жаль что это не всегда понимают мои собеседники. Значит, ты согласен со мной насчет Слейда?

– Я вовсе не имел в виду ту глупую историю, - нахмурился Кенникен. Я говорю о том, что в твоей машине ничего нет. Где оно?

– Не скажу.

– Скажешь.

Где-то в доме зазвонил телефон.

– Давай заключим пари, - предложил я.

– Мне не нужна кровь на этом ковре, - возразил он.
– Так что вставай.

Трубку кто-то снял: звонки прекратились.

– Может, я все-таки сначала допью?
– миролюбиво заметил я.
– Тебя все равно вызывают.

Действительно, дверь открылась и Ильич из-за неё сделал Кенникену знак.

– Постарайся допить до моего возвращения, - бросил Кенникен и стремительно вышел.

Я не успел ничего предпринять, как он вернулся. Вид у него был слегка озадаченный.

– Человек, с которым ты был у гейзера, постоялец из гостиницы, его часом звали не Джек Кейс?

– Понятия не имею.

– И ты утверждаешь, что всегда говоришь правду, - грустно улыбнулся Кенникен и сел.
– Впрочем, это уже неважно. Ситуация изменилась.

– В каком смысле?

– Мне больше от тебя ничего не нужно. И я получил приказ не применять к тебе пыток.

– Спасибо!
– искренне обрадовался я.

– Можешь не благодарить, - мрачно ответил он.
– Мне приказали просто убить тебя.

Снова зазвонил телефон.

– Почему?
– хрипло спросил я.

– Ты мешаешь, - пожал он плечами.

– Ты бы лучше подошел к телефону, - посоветовал я.
– Вдруг приказ снова поменялся?

– В последнюю минуту?
– криво усмехнулся он.
– Не обольщайся, Алан. Как по-твоему, почему я вообще все тебе рассказываю? Ведь это у нас не принято.

Я-то знал, но не хотел доставлять ему слишком много удовольствия, поэтому промолчал. Телефон смолк.

– В библии есть хорошее изречение, - продолжил он.
– "Око за око, зуб за зуб". Я все задумал в соответствии с библией, но, к сожалению, не смогу это сделать. Но я видел, что тебе страшно, и это меня в какой-то степени удовлетворяет.

– Рейкьявик!
– возвестил Ильич, просунув голову в дверь.

– Иду!
– раздраженно отозвался Кенникен.

– А ты ещё немного понервничай, ладно?

– Дай сигарету, - попросил я.

– Молодчина!
– расхохотался он.
– Настоящий англичанин! Как же без традиционной последней сигареты? Держи! Еще что-нибудь?

– Да. Пригласительный билет на Миллениум.

– Извини, старик. Все билеты для тебя уже проданы, - расхохотался он и вышел из комнаты.

Я сунул в рот сигарету, похлопал себя по карманам, потом очень медленно поднял с пола клочок бумаги и со словами "Прикурю, пожалуй", склонился к огню. Вряд ли мой страж заметил, как я бросил баллончик в самый центр пламени. А я вернулся на место, жестикулируя и произнося какие-то пустые фразы. Мне нужно было, чтобы Григорий смотрел на меня, а не на огонь, и я своего добился. Но мне понадобилось немало выдержки, чтобы самому не смотреть в ту сторону. К тому же вернулся Кенникен.

– Дипломаты!
– произнес он, словно выругался.
– Будто мне без них делать нечего. Ладно, поднимайся и пошли.

– Я ещё не докурил.

– Докуришь на улице.

Взрыв в закрытом помещении был оглушительным. Горящий уголь обжег Григория, который заорал и уронил пистолет. Мне уголь опалил шею, но я стерпел, кинулся вперед, схватил пистолет и повернулся к Кенникену. Но тот успел сориентироваться и швырнул в меня настольную лампу. Я увернулся и одновременно выстрелил, а лампа угодила прямо в голову Ильича, который как раз решил выяснить, что происходит, и открыл дверь.

Я выскочил в открытую дверь и помчался прочь из дома, мимо раскуроченного "Фольксвагена", в темноту, к дороге. Я бежал по базальтовым плитам и все время помнил, что малейшая неловкость может обернуться сломанной или вывихнутой ногой, после чего меня тут же схватят. А что произойдет потом, было предельно ясно: расстреляют на месте.

Обернулся я только тогда, когда выскочил на ровную дорогу. В окнах домика плясало пламя, слышались крики, но за мной никто, похоже, не гнался. И тут же кто-то сзади одной рукой схватил меня за горло, а другой приставил к спине пистолет.

– Брось оружие!
– приказали мне по-русски.

Я подчинился - и тут же оказался лежащим навзничь на земле, а в лицо мне ударил луч электрического фонарика.

– Господи, это ты!
– произнес Джек Кейс.

– Убери фонарь, - попросил я, с трудом поднялся на ноги и начал растирать шею.
– Куда ты подевался, когда началась заварушка у гейзера?

– Извини, что так вышло, - покаянно сказал Джек, - но он ведь был в гостинице. Так что мне пришлось...

– Что?! Ты же сказал...

– Я не имел права признаваться тебе в этом, - с отчаянием в голосе сказал Кейс.
– Ты был в таком состоянии, что вполне мог его прирезать.

– Ничего не скажешь, ты настоящий друг, - с горечью отметил я. Впрочем, сейчас не до подробностей. Где твоя машина?

– Там, на дороге.

– Хорошо. Джек, сообщи Таггерту, что я отвезу посылку в Рейкьявик.

– Обязательно, только давай сначала выберемся отсюда.

– Как скажешь, Джек, - отозвался я и нанес ему резкий удар под дых, а потом рубанул по шее ребром ладони. Он рухнул к моим ногам, а я тут же распластался рядом с ним, потому что услышал звук мотора. Машина проехала мимо и помчалась в ту сторону, откуда я только что сбежал. Больше я никому не доверял, даже Джеку. В рукопашной схватке на ковре мы с ним были равны, но тут я легко вырубил его, потому что он не ожидал ничего подобного. Что ж, и я не ожидал, что он бросит меня на растерзание русским головорезам. Немного полежит и очнется, а я уже буду далеко.