Игра

– Нани, можно? – спросил я, воспользовавшись разрешением и входя в бабушкину комнату. Тут было уютно. Разноцветные подушки и покрывала теплых оттенков с вышитыми орнаментами так напоминали Лакхнау. Наверное, поэтому Кхуши любит, любила, бывать в этой комнате.

– Конечно, Чоте. Присаживайся. – В голосе Нани не было слышно той неприступности, которая появилась после нашего брака, но и до обычной теплоты было далеко. Скорее ее голос звучал спокойно и чуть устало. Она сидела в кресле, задумчиво поглаживая свою любимицу Лакшми.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил я то, что пришло из сердца, а не то, с чем я появился в ее комнате. Меня кольнуло осознание того, как мало внимания я уделяю своей семье. Мой поступок, – да, мой, а не Кхуши, – причинил всем боль, а я так закрылся в своей правоте, что даже не попросил прощения за необходимую, но все-таки выходку, которая тяжелым ударом оказалась для любящих меня людей. Да, я не верил в ритуалы, но бабушка – она была другая. Она выросла в другое время, в другой среде, и я должен был уважать ее мнение, даже если не придавал значения ритуалам и прочему, считая это незаслуживающими внимания мелочами.

Я планировал построить свой разговор с точки зрения логики, убеждая бабушку, что наша женитьба – свершившийся факт, мы одна семья и члены семьи не могут игнорировать друг друга, и так далее. Но грусть, которая сквозила в ее глазах, осунувшееся и постаревшее лицо сами собой вызвали слова:

– Прости меня, бабушка. – Я встал перед ней на колени и взял ее холодные руки в свои. – Прости меня. И прости Кхуши. Мы не хотели делать вам больно. Так получилось, так сложились обстоятельства. – Я говорил и говорил, объясняя, что моя работа позволяет мне отвлекаться, и что я все равно чувствую любовь своей семьи, а вот Кхуши – нет. Она потеряла свою семью и не приобрела семью мужа. Мне было важно донести до нее глубину горя и боли, испытываемых Кхуши. Не знаю почему, но это было очень важно. Наконец, выдохшись, я замолчал.

Нани высвободила свои руки из моих, отчего внутри у меня все оборвалось, но тут же успокоение пришло с ее словами:

– Я прощаю вас, прощаю обоих. – Я нерешительно поднял голову и поймал ее улыбку. – Ты действительно полюбил, Чоте. Я так рада за вас с Кхуши. Теперь все будет хорошо, теперь в твоей жизни появилось счастье. – Она глубоко вздохнула, прежде чем произнести следующие слова: – Я принимаю твой брак и принимаю Кхуши как невестку. Пришли ее ко мне, но не сегодня, завтра. Я устала и хотела бы отдохнуть. – Ее голос был теплым, как ласковое солнце. Я и не подозревал, какая тяжесть была у меня на душе, поняв это, только когда огромный груз спал с моих плеч.

– Хорошо, Нани. Спасибо тебе. – Наклонился к ее ногам, принимая благословление, и, провожаемый доброй улыбкой мамой моей мамы, вышел из комнаты.

В нашей комнате было ожидаемо пусто. Я был уверен, что Кхуши будет избегать меня. Хотя нет, в ванной лилась вода, значит, она там. Закрыв дверь, я сел за ноутбук, собираясь по многолетней привычке проверить рейтинг своей компании, когда Кхуши все-таки вышла из ванной и, старательно делая вид, что не замечает меня, пошла к бассейну.

Я окликнул ее, поднимая взгляд от сухих строчек рейтинга. Ох, лучше бы я этого не делал. Вопреки собственным мыслям, я откинулся на кресле, внимательно рассматривая девушку. Она стояла спиной ко мне. Облегающая ткань и шелк волос, требующий погрузить в них свои руки.

– Повернись. – Я не узнал свой голос, напоминавший сиплый шепот.

Вздрогнув, она подчинилась.

– Подойди ко мне. – Еще тише.

Как завороженная, глядя в мои глаза, она сделала шаг вперед. Не сдержавшись, я резко подался вперед, и это отрезвило ее. Глаза вспыхнули, сопротивляясь и заставляя меня мысленно простонать. Как же мне нравился ее огонь.

– Я услышу вас отсюда, мистер Райзада, – отчеканила она и сделала шаг назад.

Резко выдохнув, я сказал правду:

– Ты меня с ума сведешь.

Судя по воинственным огонькам, она поняла меня буквально.

– Что еще я сделала?

«Сказал бы я тебе, что…», – подумал я, а вслух произнес:

– Зайди завтра к Нани, она хочет с тобой поговорить. – Огоньки погасли, их место заняли растерянность и нескрываемый страх. – Кхуши, не бойся, все хорошо, она больше не сердится. – Слова слетели с губ, до того, как я понял, что не хотел ее успокаивать. Она недоверчиво посмотрела на меня. Глаза стремительно наполнялись слезами. Прежде, чем я успел что-то сказать, она выдавила тихую благодарность и убежала к бассейну.

«…Пусть плачет. Мне нет до этого дела», – подумал я, отсекая желание подойти и успокоить Кхуши. Мне совсем не нравились мои порывы защитить ее. Совсем не нравились. Стиснув зубы, я заставил себя сидеть на месте и всматриваться в монитор, вникая в информацию. О необходимости присутствовать на вечеринке в качестве моей жены я решил сказать ей завтра.

====== Глава 11. Пари. Размен счёта. ======

Кхуши.

Здравствуй, утро нового дня! Сегодня я проснулась рано в предвкушении двух радостных событий. Приезжает Нанке и, если верить Зазнайке, Нани простила меня.

– Богиня, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! – взмолилась я, сложив ладошки в молитвенном жесте.

Вскочив, я увидела, что Арнав еще спит. Тихонько, стараясь не разбудить, я прокралась в ванную и быстро приняла душ. Взяв расческу, вышла, намереваясь расчесать волосы у бассейна. Утро, решив, что хорошего понемножку, подставило подножку, и я споткнулась о порог комнаты. Равновесие я с трудом, но удержала, а вот расческа, совершив незамысловатый пирует, шлепнулась на кровать за Арнавом.

– И что ты не бумеранг? – прошептала я, наклоняясь над мужем за ней. Моя рука нащупала расческу, когда поверх моей талии легла рука и, легким движением притянув к себе, уронила на Арнава. Уже понимая, что попала, я подняла голову и встретила сонный взгляд мужа, который с каждой секундой становился все осознаннее. Ленивая мягкая улыбка коснулась его губ, на которые я волей неволей опустила свой взгляд.

– Ммм… доброе утро, – прошептал Арнав. – Я совсем не против, чтобы меня так будили. – Сделав паузу, чтобы я осознала, что лежу на мужчине, и дождавшись румянца на моих щеках, он продолжил: – Только я предпочитаю, чтобы моя жена находилась подо мной… – И резко опрокинул меня на спину, нависая надо мной и уперев руки с двух сторон от моей головы. Его глаза держали мой взгляд, не давая отвести его ни на миг. Почему я не сбежала? Он бы отпустил меня. Я точно знаю. Но я лежала и ждала, что будет дальше. Сквозь смущение пробивалось любопытство. Он прекрасно понял мое ожидание и, погладив мою щеку, прошептал:

– Тебе понравится.

Нежно, о Богиня, как нежно он по очереди прикоснулся губами к уголкам моих глаз, принуждая прикрыть их. Дорожку поцелуев от глаз по щекам к губам я ощущала легкими покалываниями горящей кожи. Прикосновение к губам было едва ощутимым, желанным, как первые капли дождя после засухи. Мои губы сами приоткрылись ему навстречу, мечтая пережить все восхитительные ощущения первого поцелуя. Он не разочаровал. Требовательность поцелуя нарастала с каждой секундой соединенных губ, ласкающих языков. Реальность исчезала, а я растворялась в ощущениях. Я почти не осознавала, что он спустил бретельки сорочки с моих плеч и ласкает руками и губами мою грудь. Яркая вспышка сквозь закрытые веки ослепила меня, когда он втянул губами сосок, лаская языком ореолы вокруг него. Его руки были везде – на талии, на груди, на бедрах. Он спускался поцелуями ниже и ниже, попутно снимая с меня по сантиметру уже совершенно ничего не прикрывающую ткань сорочки. Руки уже не гладили – впивались в кожу, напряжение желания можно было резать ножом, таким оно стало осязаемым. Оставив меня без одежды, он лег на меня, плотно прижавшись всем телом, и я почувствовала твердость мужского органа. Неосознанным женским движением я выгнулась ему навстречу, приподнимая бедра, почти задыхаясь от немыслимых ощущений.