Игрейн. Леди с надеждой

Инира кончиками пальцев натянула ткань на свой помолвочный браслет. Лидда и Роберта обменялись довольными взглядами. Я вновь в эпицентре интриги - мною крутят как хотят, добиваясь своей цели и попутно позволяя мне разрешить свои проблемы. Не тем способом который угоден мне. Не тем путем, который мне приятно пройти. Ничего не изменилось, абсолютно ничего.

После ужина Роберта выказывает желание проводить меня до моих покоев.

– Почему Инира знает, что твой возлюбленный умчался по своим боевым делам, а ты нет?

– Потому что ей он сказал, а мне нет,- в сердце собирается раздражение.

– Потому что она была рядом, а ты нет,- припечатывает Роберта.- Быть женой боевого мага, значит положить на свои плечи не только его дом. Ты должна знать, что и как делает твой муж - ты его опора. Цветы, конфеты, прогулки под луной - все это у тебя будет, но редко. И упаси тебя Бригитта что-то от него требовать.

– Зачем ты меня мучаешь?

– Влюбиться в бойца просто - наглость, запредельная уверенность в себе, поступки на грани этикета и приличий, а то и вовсе за гранью. Все это привлекает нас, женщин, от сопливых девчонок до уже старых и дряхлых матрон. Боевой маг - любовник, это масса положительных эмоций, неутомимый и жадный в постели, он будет появляться в твоей жизни по ночам, с букетами цветом, матерными комплиментами. И твой супруг будет сидеть в своем кабинете боясь высунуть нос в коридор, потому что ему не справиться - ни на дуэли, ни так.

– Роберта.

– Но муж, муж совсем другой. Вечно занятый, постоянно вымотанный, он будет носиться по всей территории маркизата - увы, не бывает так, чтобы для бойца не нашлось работенки. Он не заметит ни нового платья, ни роскоши твоей косы. Он будет домогаться до тебя в любое удобное и не удобное время - неутомимый и жадный до ласк, помнишь? Ты взвалишь на себя его дом, а он будет решать чужие проблемы. И я. Вот сейчас ты думаешь, мне рады? Мой муж заплатил за мою охрану, и дамы улыбаются, сквозь зубы. Они бы удавили меня, но я - это запасы на зиму, на деньги моего супруга закупается зерно и мясо, пиво, вино, свечи - все это стоит денег.

– Роберта.

– Помолчи! И послушай. Ты знаешь, что в Ковене далеко не все друзья? Дор Харт не терпит милорда Терцис, но их жены дружат. Раньше они дружили против тебя, а сейчас против меня и Иниры. И твой муж не будет встревать в твои дрязги с женами своих соратников - здесь так не принято. Ваши дети будут сражаться вместе и вам придется поддерживать отношения. Сирилл это понимает, она напряжена, она испугана и не готова. Герад слишком торопиться. Атолгар же дает тебе возможность оценить жизнь Ковена, но вместо этого ты занимаешься невесть чем. Дразнишь его, млея от объятий Чумного.

– Постепенно я смогу все,- прикусываю губу, открываю дверь в свои покои, перед которыми Роберта так жарко произносила свою речь, и предлагаю ей проходить и располагаться.
– Но я не хочу брать супруга боем. Как последнюю шляпку - кто первый до прилавка добрался, тому она и досталась. Пусть наденет мне браслет на руку, пусть представит своим людям, не то чем я лучше Иниры? Или любой другой, которая придет на ее место. Я хочу быть единственной, хотя бы в его сердце.

– Какая же ты еще молоденькая, девочка.

– А как тяжело будет, я знаю. Муж-ученый хуже бойца - мать всю жизнь ухаживала за двумя детьми. Атолгар хотя бы поесть не забудет.

Мы молчим. На моем столике завелся серебряный колокольчик и сейчас Роберта звонит в него, вызывая прислугу. Приказав слуге принести вино и фрукты, Роберта с грустной усмешкой смотрит на меня:

– Позволишь посмотреть на свое колдовство?

– Конечно, ничего секретного,- удивляюсь я.- Всего лишь попытаюсь призвать собственность рода.

– Род, мне, селянке трудно это принять,- Роберта меланхолично крутит перстень на указательном пальце.

– Почему же? В селах свои рода, пусть не отмеченные титулом, но разницы особой нет. Домовые книги в домах старост отмечают кто, когда и с кем, чтобы не пересекались близкородственные линии. Все то же самое, но без золотого блеска.

– Да уж, не стоит хандрить. Ты знаешь, что не все во дворце поверили в причастность твоей семьи к гибели императорской четы?

– Я бы хотела услышать твою версию произошедшего,- поморщилась я.- Я собрала уже восемь вариантов убиения четы Кардорг.

– Мой самый интересный,- фыркает Роберта.- Ее Величество возжелала провести обязательный праздник на природе - благодарить Богов и просить у них прощения посредине леса. Она желала сама выбрать полянку, ты ведь знаешь, на таких обрядах присутствуют лишь самые близкие. Там их положили.

– Почему не было короля?

– Слухи ходят разные,- Роберта трет пальцами мочку уха, задевая крупную золотую серьгу.- Кто-то говорит, что его оставили присматривать за городом, будто сутки Дин-Эйрин не устоит без твердой руки, а кто-то считает, что его хотели отсечь от рода. И что удивительно, официально, никто эти слухи не пресекает, но все сторонники идеи об отсечении умирали. То на дуэли, то кони понесут. Случайности не случайны.

– Тогда многое становится ясным, благодарю,- я откидываюсь на спинку кресла, позволяя себе не держать осанку.

В юности моя матушка дружила с заложницей мира, леди Айшей Росс, женщиной, ставшей в последствии королевой Дин-Эйрина. И когда моя мама повторила путь Айши, они вновь свели знакомство. Я росла в Дин-Гуардире, лишь изредка навещая маму и папу. Только после малого совершеннолетия, обучившись магическому искусству, я переехала в Дин-Эйрин на постоянной основе. И была представлена ко двору.

Если Кардорг действительно решил отсечь племянника, моя мать должна была знать об этом. Айша бы не промолчала, тем более что о таких вещах оповещают всех.

– Ты выглядишь так, словно я открыла тебе тайны мироздания. Поделишься?

– Мне нужно видеть маркиза.

– Три дня, Игрейн, помнишь?

– Вот его способ показать мне, что я важна,- серьезно смотрю на Роберту.- Помоги создать вестника и если он придет раньше - я вывернусь наизнанку чтобы стать только его маркизой, родить троих сыновей и красавицу дочь.

– Чувствую, что ничем хорошим это не закончится,- Роберта качает головой.

Вместе мы выплетаем потоки, и я старательно порчу две первые заготовки - ни к чему миледи Лайсса знать, о моих талантах. Наконец, вестник готов.

– Атолгар.

– Подожди, сначала выдохни, и выскажи суть.

– Начало записи. Мы искали не в том направлении,- вестник кружится у моего лица, снимает слова с губ.- Искали того, кому выгодна смерть моего отца, рассматривая мать лишь как приложение к нему. Моя мать и Айша Кардорг были лучшими подругами в Дин-Гуардире, и продолжили общаться после. Когда уже мама и папа стали заложниками мира. Адеррин Кардорг был отсечен от рода, и моя мать об этом знала. Но, учитывая, что ему подчиняются все родовые артефакты, полный ритуал проведен не был. Нам необходимо попасть в Большой Архив как можно скорее - три года с момента коронации уже на этой неделе, ты сам знаешь, что за этим последует. Запись окончена.