Игрейн. Леди с надеждой

– Выпей, станет легче, обещаю. Прости, Игрейн, я не тот человек что сможет одним махом решить все твои проблемы.

– А нет таких людей,- легкомысленно отзываюсь я.
– Но мне приятно идти с тобой рядом, а это уже неплохо, правда ведь?

– Ты слишком легко относишься к жизни.

– Я развязала войну, так или иначе, а это сделано моими руками,- смотрю на него, горло сжимается.
– Будут умирать люди, Марк, не те, кому должно.

– А есть кому должно?
– мягко спрашивает Чумной, и я со злостью и ожесточением бросаю:

– Есть.

– А кто их осудил, ты?

– Но ведь меня судили, и семью мою судили,- кривлюсь,- никто не следует за мудростью друидов, Лекарь. И я не пойду, у меня уже дважды не вышло. Знаешь, в чем суть? Суть в том, что я могу исцелять крапинку, это смертельная болезнь, если вдруг ты не в курсе, Лекарь. Суть в том, что мы лишь пытались заслужить прощение Богов, и никто не был к нам снисходителен. Так почему я должна...Неважно, забудь.

Зябко охватываю себя за плечи и отворачиваюсь. Это день мы шли молча. До деревни. Время тянулось как патока, и горе тому, кто считает патоку сладкой. Размолвка начатая мной на пустом месте сильно ударила по нашему хрупкому взаимопониманию. И я в очередной раз вспомнила отца. Разозлилась, промолчи. Счастлива, помолчи. Чаще молчи, и будет тебе счастье.

Уже у деревенского плетня Чумной перехватил мои ладони и крепко их стиснул:

– Не дай ненависти сожрать себя, девочка.

– Ты не сердишься?

– Ты еще слишком юна чтобы сильно меня зацепить,- рассмеялся Маркус и развернулся.

– А вот сейчас сержусь я!

В деревне мы не задержались. Плотно пообедали, затем купили у местных мужскую одежду для меня, по размеру, купили провизии в дорогу да вышли. Чумной, спустя час неспешной ходьбы по проторенному деревенскому тракту вновь свернул к лесу.

– Тянет же тебя в глушь,- проворчала я, наслаждаясь самой возможностью говорить.
– Странно что нас гнус не закусал еще.

– Я полог держу,- отозвался Лекарь и мне показалось что он улыбался.

– Крепче держи. Так почему мы ушли?

– Там тракт для телег, для конных. Времени идет достаточно, скоро по деревням пойдут отряды. Герольды будут разъяснять простому люду кому они теперь служат. И отрядов будет как минимум три, от разных клик. Я бы не хотел оказаться там, где они сойдутся в бою.

– Я не понимаю.

– Откопали бастарда прежнего короля,- Чумной ловко приподнял ветви и жестом пригласил меня пройти вперед.
– Кто возьмет над ним опеку, тот и в шоколаде.

– А нынешний? Подожди, откуда ты знаешь?

– Ты уже уснула когда пришел вестник от моих друзей, из Дин-Эйрина. Бастард девчонка, выдадут замуж, заделают младенчика, а там видно будет. Может жива останется, может нет. Тут вопрос в том, кто права опеки получит, и за кого отдаст. Да только не долго она жить будет.

– Почему?

– Я знал ее мать, да и ее саму тоже,- Лекарь пожал плечами,- из лесных ведьм. Норов дикий, бешеный, эта будет до последнего сопротивляться, зубами, когтями рвать. Живых, мертвых, никого не пощадит.

– Вот еще одна жизнь, которую я переломала,- легкокрылая бабочка обогнула Чумного и нашла пристанище на ярком, цветущем кустарнике.

– Ты можешь это исправить?

– Не знаю, но это определенно правильный вопрос,- дышать становится чуть легче. Действительно, что за бред? Все можно исправить кроме смерти. А я пока жива.

Тело стремительно привыкало к нагрузке. Чумной понемногу поднимал темп, несколько раз мы даже начинали бежать.

– Это зелье используют воины, восстанавливаюсь после тяжелых ранений,- на бегу пояснял Чумной.
– Оно заставляет организм скорее принимать перемены.

– Я стану отличной бегуньей?

– Вряд ли, но задыхаться при беге перестанешь.

– Я в хорошей форме,- возмущаюсь я.

– Хорошая фигура и тренированное тело далеко не всегда синонимы,- отмахивается от меня Чумной.

В траву я падаю мысленно прощаясь с легкими. В лесу уже темно, Маркус отходит, возится, возвращается ко мне и подхватив под грудью перетаскивает к крохотному костерку, выдает еще один пузырек с зельем:

– Это твой ужин, Игрейн.

– Полагаешь, пора худеть или экономишь?

– Два в одном, предпочитаю рациональность.

Уснула я навалившись всем телом на Чумного, и мне было совершенно наплевать на всю аморальность нашей позы. Лекарь не причинит вреда ни мне, ни себе.

ГЛАВА 16

Узкая речушка не была глубокой. Течение, пенное, быстрое, сбивало с ног даже мужчин. Оттого маги расщедрились на подарок для жителей деревень - вырастили плоские камни, чья поверхность всегда остается сухой. И даже когда уровень воды поднимается, камни подрастают следом. Мост для селян с телегами так до сих пор и не построен. Так люди перетаскивают мешки на своих спинах и укладывают на другие телеги. А те что разгружены, отправляются в обратный путь.

– Здесь несложно,- Лекарь забирает у меня палку и первым прыгает. И до того у него это ладно получается.

– А где сложно?

Прыгаю следом. Сердце судорожно колотится где-то в горле. Поверхность камней отвратительно зеленая и мягко пружинит под ногами, позволяя стопам утопать в себе. Так и надо, в противном случае можно было бы поскользнуться. Первые три камня я преодолела легко, еще два - с трудом, и на шестом оступилась, черпнув ногой воду. Ничего особо опасного, Лекарь остановился, поджидая пока я выправлюсь, но подняться с колен с не смогла. Так и осталась сидеть и трястись, ругая себя последними словами. Каким чудом Маркус смог прыгнуть ко мне и обнять, уместиться на одном камне - не представляю. Но отпустить и посмотреть - не могу. Наверное мы смешно смотрелись - посреди реки высокий мужчина в птичьей маске обнимал судорожно сжавшуюся на камне девушку. Но мне было ни капли не смешно, я обхватила его руками за пояс и уткнулась лицом в живот.

– Мы здесь умрем,- обреченно произнесла я.

– Нет, мы здесь постоим, поплачем и пойдем дальше,- терпеливо, в десятый раз произнес Чумной. Но всякий раз как я поворачивалась лицом к водной преграде нервная дрожь возвращалась.

– Прости,- шмыгаю носом, и вжимаюсь в Лекаря еще крепче.
– Я тонула однажды. Но с такими последствиями не сталкивалась.

– Надо было предупредить,- Маркус мягко погладил меня по голове.
– Закрой глаза и не открывай.

Марк резко дернул меня наверх и перекинул через плечо, выбивая дух. Не удержав вскрика я крепче зажмурила глаз. Каждый прыжок Чумного отдавался ударом в живот, в голове бешено пульсировала одна мысль - упадем, не всплыву. Не всплыву, волосы намотаются вокруг шеи, будут лезть в рот, как тогда, когда кричала, билась, пыталась выплыть.