Игрушка для драконов

Должно быть заметив отвращение и ужас на моём лице, Волкодлак миролюбивым тоном произнёс:

— Вы сможете прервать свидание, когда захотите. За дверью дежурит охрана, Да и Эдрикс не кажется идиотом. Попытайся он что-либо сделать с вами, лишится головы на Соборной площади. А вдруг он предложит мирное решение вопроса, и смертельного поединка не понадобится? Так что думайте быстрее, — и проследив за моим взглядом, добавил: — А вот с господином Шилдсом вам пока не следует встречаться.

— Почему? — с вызовом спросила я. Наши отношения давно перестали быть тайной. Даже если о них никому не рассказывать, глаза окружающим не замажешь. А после моего обморока всё и вовсе стало прозрачным.

— Ему надо беречь силы перед завтрашним… событием, а не растрачивать их, — с лёгкой усмешкой ответил Волкодлак и, откланявшись, вернулся к другим мужчинам.

Я осталась одна под перекрёстными взглядами новостных обозревателей из «Столичного вестника», которым не терпелось подойти ближе и задать вопросы. Кеннет, напротив, не смел приблизиться, но пожирал меня глазами. Посматривал на меня и защитник Рикарда, ждущий ответа и в нетерпении перекладывающий бумаги в своём портфеле.

Ингвар по-прежнему был занят, совет помощника Леннера Смита, а значит и всего отдела по борьбе с мздоимцами я уже получила. Если всё так, как расписал Волкодлак, то опасаться мне нечего. А предстоящий поединок Кеннета и Ингвара страшил.

И я решилась. Самое главное — у Рикарда можно разузнать подробности о прозвучавшем из уст Ингвара «завете Нидха». Каковы условия и что грозит мне и тому, кого я люблю, в случае победы Кеннета? Неужели битва должна окончиться только со смертью одного из противников? Даже если Рикард не скажет всей правды, кое-о чём да проговориться. Особой скрытностью и изощрённым умом мой муж не отличался.

Я медленно подошла к Дракону-защитнику. В последний момент краем глаза увидела, как Ингвар дёрнулся в мою сторону, но Леннер остановил его, положив руку на плечо, и стал что-то быстро говорить.

Защитник Рикарда вмиг перестал копаться в портфеле и с интересом во взгляде уставился на меня.

— Я согласна на встречу, — с трудом удалось выдавить мне. — Только недолгую. Если ваш клиент не станет распускать руки…

— Уверен, госпожа, он не настолько глуп, как вы о нём думаете, — прервал меня Дракон и ехидно улыбнулся. — К чему древнезаветные обычаи и кровопролитие, когда всегда можно цивилизованно поговорить.

Защитник нарочито медленно поднялся, застегнул портфель и махнул рукой, чтобы я шла следом.

— Вы знаете, я восхищён вами, — сказал он, когда дверь зала заседаний закрылись, и мы оказались вдвоём в светлом длинном коридоре, заканчивающемся поворотом налево. Ноги утопали в пушистом ворсе красной ковровой дрожки, словно это был не путь, ведущий в камеру заключения, а пустой холл богатого дома, который хозяева оставили, переехав на зиму в другой особняк. Картины, развешанные по стенам, только усиливали это впечатление, пока я не присмотрелась к одной из них: сцена казни, выписанная в таких деталях, что впору было заподозрить художника в любовании действием.

— Как ловко вы всё провернули! — тем временем продолжил монолог Дракон. — Обвели трёх Огнедышащих вокруг пальца. Где вы прослышали об этом завете?

Мне стали неприятны его намёки. Терпеть насмешливый тон защитника и дальше я не намеревалась:

— Говорите прямо, в чём вы меня обвиняете?!

— Помилуйте. Прямо говорить — роскошь в моём деле, но сегодня я её себе позволю. Итак, госпожа Эдрикс, согласно «завету Нидха», древнего прародителя моей расы, два Дракона сходятся в поединке, чтобы небо само решило, кто из них прав. Но вам, разумеется, всё это известно. «Один падёт, другой спустится на крыльях победы». В случае поражения Шилдса, обвинения с моего подзащитного всё равно не снимут, просто отложат до лучших времён. Позор так и будет тянуться за ним все последующие годы. А вы получите законный повод требовать развода. Пусть не сразу, но вы добьётесь возвращения себе девичьего имени и приданого.

Защитник довольно хмыкнул и потёр руки, держа портфель подмышкой. Сейчас он напоминал мне старого сутулого нага из детской сказки:

— Если же ваш любовник выиграет, то род Эдриксов лишиться сразу двух молодых Драконов. Это катастрофа для такого уважаемого семейства. Им уже не подняться. Даже с учётом того, что вскоре родится новый член семьи. А вы снова в выигрыше! Получите приданое и честное имя, а может, и нового влиятельного мужа. Сами посудите, чем бы ни окончился завтрашний поединок, только вы ничего не теряете. Нет-нет, я не обвиняю, говорю же, восхищён!

Я шла молча, опустив глаза. К чему мне распинаться и доказывать этому мерзкому нагу, что я уже потеряла слишком много?! Но он всё не унимался:

— Как вам удалось растопить ледяное сердце одного из руководителей Ока? У его жены это не получилось…

— Возможно, она недостаточно любила его? — предположила я, чтобы отвязаться от провокационных вопросов.

— А вот это клевета! — Дракон развернулся и, схватив меня за руку, легонько встряхнул: — Это он вам сказал?

Я опешила и испугалась языков пламени, полыхавших на светлой радужке защитника:

— Нет, я просто высказала предположение. Я не знала его жену.

— Тогда и не болтайте! — цепкая рука ослабила хватку. — Зато я знал: она была моей дочерью.

— Вот как? Простите, — пробормотала я, потирая покрасневшее плечо. — Я не хотела задеть ваши чувства.

— И вы меня, — чуть наклонив голову, пробормотал защитник. — Когда затрагивается честь моего рода, я не могу оставаться безучастным. Впрочем, эту дочь я не любил. Незаконнорожденная, вся в мать: такая же истеричка.

Я решила промолчать, чтобы ненароком снова не вызвать его гнев.

— И тем не менее так про неё могу говорить только я.

Мы оба, как по команде, замолчали, словно коснулись темы, слишком болезненной для обоих, чтобы свободно её развивать.

Я была этому рада, тишина давала время сосредоточиться на предстоящем разговоре с Рикардом. Сейчас, когда первый страх отступил, интуиция нашёптывала, что эта встреча необходима мне не меньше, чем ему.

Погружённая в раздумья и воспоминания, я не заметила, как мы спустились в сухой и светлый подвал и прошли вдоль ряда зарешёченных дверей. Это была ещё не тюрьма, но уже и не свобода. Я представила, насколько Рикарду Эдриксу было некомофортно и унизительно находиться в подобной комнате, пусть и всего сутки.

— Вот сюда, пожалуйста! — проговорил мой спутник, снова принявший облик безобидного старого нага, огонь внутри которого давно погас.

Стражник из набранных в рекруты полукровок, сопровождающий нас с момента, как мы спустились в подвал, громыхнул связкой ключей и нарочито громко провернул нужный в замке.

— Подожду вас здесь, — сказал мне защитник и, не дожидаясь, пока я войду, уселся на стул рядом с дверью.

Я кивнула и нырнула в заботливо распахнутую передо мной стражником дверь, которая тут же с негромким хлопком закрылась за спиной, оставив нас с Рикардом наедине.