Игрушка Дьявола

Но оно почему-то не хотелось теряться. Даже когда меня уже всю трясло и вымораживало до костного мозга паническим страхом. Даже когда с моих губ впервые за столько времени слетело что-то отдалённо похожее на членораздельное междометие. Но, как видно, рассматривающий с высоты своего триумфального положения чёрный жрец не замечал моего состояния в упор. А если и замечал, то, скорее, подпитывался им, подобно сильнодействующим стимуляторам.

– У-умница… – только в приглушённом хрипе этого чудовища не слышалось ни единой ласковой нотки. Больше походило на жутко пугающий угар доведённого до глубокого транса какого-нибудь фанатика-сатаниста. Особенно это хорошо ощущалось в его частично отсутствующем в этой реальной взгляде.

Если бы демоны взаправду существовали, у них бы были точно такие же глаза. И эти самые, пугающие до смерти глаза, теперь разглядывали меня с таким… буквально прессующим ликованием, словно их владелец только что завоевал как минимум треть всей Вселенной. Или же собирался с минуты на минуты разорвать меня в прямом смысле в клочья, либо поглотить собой, подобно мистическому существу с нечеловеческими способностями и аппетитами.

Разве что все мои ожидания, как всегда, не оправдались. Он протянул к моим коленкам свои расслабленные лапища и почти без какого-либо физического усилия со своей стороны раздвинул мне ноги, которые я до этого каким-то сказочным образом, а ещё точнее, по инерции, интуитивно стиснула и подтянула к животу. Естественная попытка закрыться, хоть как-то из последних сил, оставаясь при этом совершенно голой, а в итоге… Её, как и все предыдущие попросту развеяли в пыль, раскрыв меня перед голодным взором насильника, как какую-то продажную девку. И теперь эта тварь с таким самодовольным цинизмом рассматривала меня там, будто он и вправду был далеко не первым, кто это делал. И не просто смотрел, но и уже протягивал туда руку.

Конечно, я и дёрнулась, и всхлипнула, словно меня не то что током ударило, а, как минимум полоснуло тем же ножом. Пусть в этот раз не холодным, а более тёплым, рельефным и живым, но далеко не щадящим.

– Какая чистенькая и ладненькая. Прямо живая куколка и такая же бархатисто-гладкая.

Даже голос этого чудовища ощутимо понизился, зазвучав ещё глуше, именно царапая слух и нервы своим утробным звериным рычанием. А в сочетании с его пальцами, бесстыдно скользящими по моим интимным складочкам и раздвигающими ещё шире половые губы – это было подобно смертельной пытке. Он спокойно мог накрыть там всё и двумя фалангами, настолько они ощущались большими, шершавыми и… и… омерзительными! Потому что они не просто туда прижимались, но и гладили, массировали, сдавливали, время от времени стискивая между собой то клитор, то малые губы. И останавливаться на этом явно не собирались.

– А щёлочка пиздёнки какая маленькая.

Господи! Ну пожалуйста! Я не могу это больше слышать и слушать. Как и чувствовать, пропуская всё-всё через себя вместе с этим жутким, самодовольно рыпящим голосом и отвратительнейшими ласками будто режущие удары клинка по всем нервам одновременно.

Естественно, я не могла сдержаться и не вскрикнуть или, скорее, беззвучно пропищать, когда он попытался всунуть в меня всего один палец, зато по ощущениям, наверное, не меньше трёх. И, само собой, не задёргаться тоже не вышло, в безуспешной попытке хоть как-то сжаться и вытолкнуть эту царапающую гадость из себя.

– Блядь! Да не зажимайся ты так, а тож реально поверю будто ты целка.

Он ещё и надавил там на какую-то стеночку или точку не так и глубоко от входа, попытавшись её помассировать, но меня от такого насильственного вторжения резануло пронизывающим насквозь “уколом”, вызывая ещё более отвратный дискомфорт и острое нежелание всё это чувствовать. Словно в меня только что запихали рашпель с заточенным концом.

– И чтож ты такая дёрганная-то? – хотя в его ещё более охрипшем голосе я так и не услышала ничего близкого к недовольству. Скорее даже наоборот, как и в его взгляде, и в выражении лишённого какого-либо сочувствия лица.

Он же не просто ковырялся во мне своим мерзостным пальцем, ему теперь приспичило опять нависнуть надо мной, накрыв и перекрыв своей убийственной тушей всё визуальное пространство команды. Слава богу, хоть ещё не ложился на меня. Зато обхватил мне голову своей второй лапищей, с подчёркнутым сладострастием впиваясь в волосы у самых корней.

– Ещё и такая сухая. Совсем никакой реакции. Хотя запах и вкус…

Наконец-то он вытащил из меня палец, но легче мне всё равно не стало, потому что он приподнял его с своему носу и демонстративно понюхал, а потом… Сунул в свой рот, перед этим показательно лизнув языком! И издал довольный смакующий звук.

– И впрямь сладкая. Выебать хочется до звона в яйцах, аж в голове мутнеет. И такую лялечку уже успел объездить тот недоразвитый ушлёпок? Хотя, уверен, там и нечем было. Пиздёнку раздолбать так и не смог. Ничего, Воробушек. Сегодня ты почувствуешь разницу и… много чего почувствуешь.

Ему мало было произнести все эти гадости сводящим с ума хриплым шёпотом, обязательно нужно было ещё и смять всей пятернёй мою левую грудь, утонувшую в его огромной ладони почти полностью. А потом ещё и прижаться твёрдым пахом к моей оголённой киске…

Как я ещё не сошла от этого с ума?

– Не надо-о… Прошу-у… умоляю-у… – в этот раз у меня это получилось! Пусть и едва слышно, но я всё-таки сумела выдавить эти несчастные слова, буквально прорвавшись через плотную плёнку удушающей немоты.

Но его рука не остановилась. Его пальцы продолжали лапать мою грудь и даже пережимать до лёгкой боли онемевший сосок, после чего потянулись ко второму полушарию, огладив перед этим почти всю грудную клетку и немного живот, то ли “лаская”, то ли проверяя свою реакцию на меня и на ощущения ко мне через тактильный контакт.

– Тише, ти-ише, Воробушек. И никогда больше не говори такое мужчине, который уже на взводе. Тем более, если этот мужчина я!

Это не просто невыносимо! Это чистейший кошмар. Чувствовать всё это, слушать и не иметь никакой даже самой маломальской возможности, как и тех же физических сил к сопротивлению. Особенно, когда этот Дьявол ещё ближе опускается к моему лицу своим и… начинает вести кончиком горячего языка по моим губам, постепенно смещаясь к щеке и прокладывая влажную дорожку вплоть до уголка заплаканного глаза, чтобы слизать несколько гранул от сбежавших по виску слёз.

– И вообще… если не будешь стонать от удовольствия, лучше вообще не издавай никаких звуков… – прямо в ухо и по мозгам, выстрелом навылет – угрожающим рыком и опаливающим дыханием. От чего меня уже начало трясти безостановочно, как и после того, как он отпустил мою грудь и потянулся рукой к своему низу живота, к поясу брюк.

Зачем я в клубе до этого ходила в туалет? Могла бы попробовать описаться, как одна из героинь в “Сплите”. Только моё тело, похоже не только рефлекторно зажималось, но и блокировало самопроизвольное мочеиспускание. Почти как при сексуальном возбуждении, только в этот раз совершенно по иной причине. И то, что-то мне подсказывало, что этого маньяка едва ли было можно этим как-то остановить – если не наоборот.

– А то если буду зажимать тебе рот… ещё невзначай и задушу… – не похоже, чтобы он шутил, поскольку, я и без того прекрасно ощущала, на что он был способен даже в полурасслабленном состоянии.

Хотя, смысла зажимать мне рот рукой было никакого, потому что он это сделал своим ртом, практически сразу после своей весьма действенной угрозы на словах, накрыл мне им губы и крепче сжал в кулаке на затылке волосы. Само собой, никакая попытка закричать уже ничем бы существенным не закончилась. Тем более, когда в меня затолкали едва не до самых гланд большой мужской язык, тем самым перекрыв любую возможность издать хоть что-то похожее на членораздельный звук. И не просто затолкали, но ещё и принялись им хозяйничать во всю чуть ли не по всей полости рта.