Игрушка Дьявола

– Арслан, ну зачем ты передёргиваешь? Сравнения ведь вообще и рядом не стоят.

– Да неужели? Ещё скажи, не в дугу. – пришлось чуть посильнее надавить взглядом на удивительно уверенные в своей правоте, почти честные глазёнки малолетнего упрямца. – То есть, угробь ты оригинал Моно Лизы или разбей египетскую вазу, которой шесть тысяч лет, ты бы тоже сказал, что сравнения, так себе? Что нет таких в мире вещей, чья ценность изначально намеренно завышена и любая, установленная на них страховка, может компенсировать всё до последней копейки? В особенности историческую и памятную значимость.

– Но ведь это всего лишь машина… – а упрямству этому засранцу не занимать. Сразу бьёт по глазам своими мажорскими привычками добиваться своей “правоты” всеми доступными или малодоступными способами. – Да и как я могу компенсировать её памятную для тебя значимость? Насколько мне известно, при очень большом желании можно реставрировать даже в усмерть убитую тачку, проржавевшую буквально до основания.

– Конечно можно, были бы для этого деньги, хорошие профи и время. Но, как ни крути, это будет уже не та машина и не та вещь, с которой тебя связывало столько ценных воспоминаний и прочего, и которая, скорей, всем своим видом будет теперь напоминать от тех моментах, что с ней когда-то сотворил один укуренный торчок.

– И чего же ты хочешь?

А вот это мне уже определённо нравилось. Наконец-то шестерёнки в голове этого обдолбыша закрутились в нужном направлении. Даже голосок от перенапряжения дрогнул и зазвучал чуть звонче. Осталось совсем немного дожать и…

– Я не могу тебе её вернуть в прежнем виде или отмотать время вспять. А деньги тебе не нужны, учитывая, что ты не захотел брать лишние ещё при последнем расчёте. Что я вообще могу тебе в таком случае дать взамен? Тем более что-то для тебя равноценное.

Отвечать сразу я, разумеется, не стал. В таких ситуациях любая пауза сыграет на руку неизбежным козырным тузом. И, конечно же, я ею воспользовался, ненадолго затягивая момент истины. А заодно откинулся обратно на спинку дивана в вальяжной позе абсолютного хозяина положения, вытягивая по её фигурному валику правую руку ленивым жестом пресыщенного всем и вся льва. И, конечно же, не сводя глаз с напряжённого лица сидящей напротив жертвы.

Бедняга. Неужто и вправду думает, что из-за какого-то куска железа я захочу с ним разделаться прямо здесь и сейчас, чисто от скуки ради?

– С кем ты сегодня тут так бурно тусуешься? – я пока не стал смотреть в проём выхода, только чуть качнув в ту сторону головой. Не мог пропустить столь ценного момента, когда изменится лицо уже почти наложившего в штаны должника.

Удивление, сменившее испуг на его вытянувшемся фейсе, было таким же предсказуемым, как и всё, что он делал или говорил. Послушный агнец. Идёт чётко в том направлении, по которому его так ненавязчиво сейчас ведут.

– С друзьями и сокурсниками. Отмечаем мою днюху. – ещё и плечом нервно передёрнул, скорее, по привычке или страстному желанию рвануть отсюда и, желательно из самого клуба, в ближайшие секунды.

– С подружкой или без? – поздравлять его я не стал тоже намеренно, проигнорировав в упор его заявление о Дне Рождения и тем самым показывая, что никаких подарков он сегодня от меня не дождётся.

– Да… С Юлькой…

– С тем хрупким Воробушком? Она тоже студентка?

– Ага… первокурсница. Только месяц с ней встречаемся. – и, судя, по ответам Увалова, большими чувствами там и не пахло. Его куда больше сейчас волновала сохранность собственной задницы.

Почему-то другого я и не ожидал.

– Для тебя месяц это много или… уже готов махнуться на что-нибудь посвежее?

– В смысле? – это ж надо так отупеть от страха, чтобы не сразу въехать на что ему так мягко намекали.

– В смысле, хочу объездить сегодня твою подружку вдоль и поперёк, практически так же, как ты объездил мою тачку. Так для тебя будет более доходчиво?

– Ты… это серьёзно?

Ну наконец-то! Не прошло и трёх лет.

– Конечно, это совершенно не равноценная плата, но… Какой с тебя ещё можно взять клок шерсти? Мальчиками я не интересуюсь, так что, считай, в этот раз ты ещё довольно легко отделаешься. Если, само собой, очень сильно захочешь.

Я и не сомневался, что захочет. Обычно влюблённые по уши собственники так себя не ведут. Не сглатывают через силу сухую слюну и не посматривают в сторону обсуждаемого объекта бегающими глазками, судорожно прокручивая в эти ценные секунды в голове всю ситуацию в выгодном лишь для себя свете.

– Но… Она же… не поймёт… и-и…

– Не переживай. Уговаривать её тебе не придётся. – я снова чуть отстранился от спинки дивана, но только для того, чтобы потянуться рукой к столику, за лежащим там маленьким бумажным пакетиком с дорогостоящим чудо-зельем. – Разве что, выпить любимый ею коктейль. И желательно до дна.

________________________________

[1] Кросс (Cross) – «Прямой удар правой рукой» или «Прямой правой». Техника бокса. Очень сильный удар и, как правило, при точном и резком попадании в челюсть отправляет противника в нокаут. В большинстве комбинаций этот удар «конечный» и в него вкладывается максимальная сила

[2] Чайбардаджи – специальные стаканчики для турецкого чая, по форме напоминающие грушу или стеклянный тюльпан

***

На что это было похоже? Наверное, на смертельную дозу чистейшего дурмана после долгих лет принудительного воздержания и насильственных попыток очиститься “изнутри” и физически, и духовно. Только, как выясняется, все твои наивные потуги с отчаянными стараниями не выдерживают и нескольких секунд после столкновения с неизбежным. Их вырывает с корнем и мясом одним резким ударом, после одного несчастного глотка “забытого” тобою когда-то безумия. И всё… Разбуженные демоны просыпаются окончательно и бесповоротно, наполняя кровь чёрным ядом больной одержимости, а сам рассудок сжигая дотла убойным напалмом низменных страстей и бесконтрольной похоти.

Я прекрасно знал, что этот ничем передо мной не провинившийся Воробушек – самая обыкновенная жертва случайных стечений обстоятельств. Но как это разъяснить моему внутреннему Зверю, учуявшему головокружительных запах желанной добычи и даже попробовавшему на язык её пьянящий вкус? Ему неведомы человеческие принципы или сострадание, а чужая боль так и подавно – ценнейший источник для подпитки собственных сил и извращённых хотелок. И стоило мне только к ней приблизиться, прикоснуться и понять, насколько она реальная, живая и почти уже моя, срыв в чёрную бездну фатального для обоих сумасшествия стал таким же гарантированным и неминуемым, как и мой триумф в предстоящих действиях.