Игрушка

"Домашнее задание получено - школьники могут расходиться по домам",- пошутил Пётр Александрович.

"Нет, отец, подожди, - поднялся из-за стола Иван.
– Я кое-что хочу сказать.
– Он сделал паузу.
– Размышляя над марксизмом, я, кажется, понял в чём неверна их классовая теория".

"Ого, это интересно, - воскликнул дед.
– Давай, давай, Иван, слушаем тебя".

Иван ответил улыбкой на возглас деда и продолжил:

"Марксизм заявляет, что общество, в процессе эволюции, разделилось на классы это: аристократия, буржуазия, крестьянство и рабочий пролетариат. Продолжающееся развитие приведёт к тому, что останутся два класса: буржуазия и пролетариат. Всеми способами марксизм доказывает, что главным в этом дуэте является пролетариат, ибо он своими мозолистыми руками создаёт все необходимые для жизни людей блага. А буржуазия, как паразит захватила распределение этих благ и паразитирует. Размышляя над этим, я понял, что это не так. Работая, в своё время, на 273заводе и рабочим, и небольшим начальником я увидел, что в условиях индустриального общества не рабочий производит материальные ценности, точнее - не только рабочий, а создаёт их производственная единица - фабрика, завод. Рабочий в этой "единице" необходимый элемент и не более того. В производстве продукта годного к потреблению участвует наравне с рабочим и директор, и инженер, и обслуживающий персонал (уборщицы, снабженцы). Таким образом, делаем вывод: заявление марксистов о главенствующей роли рабочего пролетариата в производстве - или обман, или их заблуждение. Резюмируем: брать власть, как главный класс индустриального общества, рабочий пролетариат права не имел".

Иван замолчал. Тишину нарушила Оксана. Она громко захлопала в ладоши, а затем бросилась обнимать и целовать брата. Все в комнате переглянулись и заулыбались.

"Это уже можно записать в раздел политэкономии нашего мировоззрения", - сказала она. И тут же обратилась к Каретникову:

"Олег Павлович, вы нам поведали, что свой катализатор исторической памяти проверили на одном человеке и что результат превзошёл все ожидания. Я правильно излагаю?"

"Вобщем, да", - согласился Каретников.

"Тогда я вас попрошу: свести нас с вашим пациентом - Петров, кажется его фамилия - и мы ему зададим вопрос".

"Пожалуйста, - согласился учёный.- Но, если не секрет, какой вопрос?"

"Сейчас я постараюсь его сформулировать".
– Оксана задумалась.
– Дайте мне минут пять", - сказала она, взяла чистый лист бумаги, авторучку и отошла к окну. Там - на подоконнике, шевеля губами, стала что-то на листе записывать, перечёркивать и вновь записывать.

274 "Налейте себе ещё чайку и пирог ешьте, - стал потчевать гостя Чарнота.

"С удовольствием, - согласился Каретников, - пирога такой вкусности я ещё не пробовал".

"Да уж, - подтвердил Пётр Александрович, - пироги с капустой ей особенно удаются".

"Вот, - ровно через пять минут заговорила Оксана, - слушайте, что мы хотим спросить у него. И она прочла:

"Каким образом в России, вначале 1917 года, можно было снять социальную напряжённость и тем самым предотвратить социальную катастрофу? Если ваш пациент действительно имеет историческую память - на этот вопрос он должен знать ответ. Причём, Олег Павлович, прошу Петрова к этому вопросу не готовить. Пусть ответит сразу, после того как услышит его. Если историческая память у него работает - ответ будет правильным и без его обдумывания - стихийно правильным, спонтанно. Этот ответ у него в подсознании уже заложен".

"Хорошо, Оксана Петровна, - согласился Каретников.
– Я бы тоже с большим интересом выслушал ответ Петрова на этот вопрос".

На том и порешили. Расходились все в прекрасном настроении. Каждый ощущал: какими серьёзными вопросами занимается их компания и чувствовал, что ответы на эти вопросы можно находить.

Когда брат и сестра спустились в свою квартиру, Оксана мечтательно произнесла:

"Да, интересно, что же он скажет в ответ на наш вопрос?"

"Мне тоже бы хотелось побыстрей узнать, - откликнулся Иван - Завтра понедельник. У тебя какие планы на завтра?"

"Утро у меня свободно. В университете мне нужно быть к 15 часам".

275 "И я свободен. А что если завтра и нагрянуть к нему? Каретников ещё не далеко ушёл. Я сейчас его догоню и договорюсь на завтра. Утром я в гараже возьму машину и съездим. Как ты?"

"Давай", - заразившаяся энтузиазмом брата, радостно согласилась Оксана.

Иван умчался догонять Каретникова. Вернувшись где-то минут через тридцать, он доложил сестре, что всё впорядке, договорился - завтра едем.

"А ты его ещё раз предупредил, чтобы не проговорился? Вопрос должен быть для Петрова неожиданным", - спросила она.

"Предупредил, сказал. Он понимает всю важность именно спонтанности вопроса. Он же учёный-экспериментатор", - успокоил сестру Иван.

На следующий день в девять часов Иван на "Волге" Газ -21, на которую его посадили, когда он пришёл работать в гараж отцовского завода, дожидался сестру у подъезда их дома. На легковой машине они за полчаса добрались до места. Иван по памяти быстро отыскал нужный дом, и они поднялись на чётвёртый этаж к квартире Каретникова. Тот их ждал. Все вместе сразу спустились на первый этаж. Дверь квартиры открылась тут же, как только Каретников костяшками пальцев тихо постучал в неё.

Семён Семёнович провёл ранних гостей в комнату. Предложил чаю, от которого гости отказались.

"Так давайте, что вы хотели у меня спросить? Слушаю".

"Уважаю деловых людей, - сказал Иван и взглянул на Оксану. Та достала бумагу и зачитала вопрос. Семён Семёнович с разочарованием в голосе произнёс:

"Это и всё?! Так что тут говорить. Нужно было россиянам взять и всё поделить".

276 "Вот, - с нескрываемым восторгом воскликнул Иван.
– И я также думаю".

"А как это сделать?" - спросила Оксана показывая, что вопрос она адресует всё тому же - Семёну Семёновичу. Тот пожал плечами:

"Не знаю. Нужно искать способ".

"Найдем, уважаемый Семён Семёнович, обязательно найдём", - заверил его Иван. На этом аудиенция была завершена.

На улице Оксана спросила брата:

"А откуда в тебе такая уверенность, что мы найдём способ передела?"

"Голоса!" - ответил тот и, улыбнувшись, заговорчески подмигнул сестре.

– ----------------------------------------

Генерал КГБ, расхаживая по своему кабинету, обдумывал вчерашнее происшествие: некто Груздев - работник Педагогического института - поздно вечером сумел перебросить сквозь решётку Генерального консульства ФРГ пакет. Его задержал дежурный милиционер. И вот теперь нарушитель находится в отделении милиции - тут не далеко - на улице Чехова и даёт показания работнику госбезопасности.

Генерал подошёл к портрету Феликса Эдмундовича Дзержинского (Портреты этого деятеля висели в каждом кабинете дома на Литейном 4. В зависимости от ранга хозяина кабинета, исполнение портретов разнилось; в основном это были гравюры: на металле, на линолеуме, на дереве; офорты встречались редко) и стал вглядываться в изображение основателя служб безопасности Советского государства.

"Как это у него: у чекиста должны быть чистые руки, горячие сердца и холодная голова? Так, кажется? Интересно, а если руки в крови не только врагов - они чистые?"

277 Ответить на собственный каверзный вопрос генерал не успел. На столе зазвонил телефон. Этот телефон был особым - прямой в его кабинет, минуя приёмную. Номер его знало ограниченное число людей. В телефонном справочнике его не было. Генерал поднял трубку и коротко сказал:

"Да".

"Привет Хорохорин", - услышал он знакомый и ещё более родной в этих стенах голос его бывшего наставника.

"А, Владимир Михалыч. Очень рад вас слышать".

"Василий Никифорович, нужно бы встретиться".