Игры для вечеринки

— Кровь! Это его кровь! — завизжала Джина.

— Где он?! Почему не всплывает? — кричала Делия.

Все это время я стояла, не дыша. Усилием воли я заставила себя вздохнуть. В ногах разлилась противная слабость.

Рэнди нигде не было видно.

Антонио отчаянно замахал руками.

— Марш в дом! Все! Мигель, отведи их в дом. Я с этим разберусь. Вы все, а ну-ка живо! — Он скинул туфли и начал раздеваться.

— С ним все будет хорошо. Рэнди будет в порядке, — твердил Мигель. Он раскинул руки и принялся лихорадочно теснить нас прочь от пристани. — Пойдемте, все. Антонио его вытащит. Не волнуйтесь. Заверяю вас. Не волнуйтесь.

Делать было нечего. Вслед за остальными я направилась к тропинке, ведущей к дому.

Но, уже сойдя с пристани, я все-таки обернулась. И увидела воду, переливающуюся багрянцем, кровь, расходившуюся по волнам вокруг причала. И никаких следов Рэнди… только кровь Рэнди густыми клубами поднималась из глубины.

10

МЕРТВЕЧИНА

Я закрыла глаза. И отвернулась от кошмарного зрелища у причала.

Неужели такое возможно? Неужели из-за катастрофы на воде все пойдет прахом, даже не начавшись?

Я вдруг подумала об Эми. Она предупреждала меня не ходить на эту вечеринку. Она постоянно твердила, что на семье Фиар лежит проклятие. Мак тоже меня предостерегал, но он-то обезумел от ревности, совсем с катушек слетел.

— Идите, идите, — понукал нас Мигель. — Не беспокойтесь о Рэнди. У Антонио все под контролем. — Его голос дрогнул. Было совершенно очевидно, что Мигель лжет.

— С Рэнди все хорошо? — крикнула я. — Антонио вытащил его или нет?

— Все под контролем, — повторил Мигель. — А теперь идемте, идемте.

Мне сделалось дурно. Я решила написать Эми сообщение, что она, возможно, была права насчет этой вечеринки. Я вытащила телефон. Сигнала не было. Ничего удивительного. Эрик предупреждал меня, что сотовой связи на острове нет.

По мере приближения к дому тропинка уходила в гору. С высокой ветки донесся странный птичий крик. Протяжное «Хуу-хууу!». Такой печальный и такой человеческий. Словно зарыдал кто-то. В голове мелькнули образы ночного кошмара. Бурая птичка на траве, обернувшаяся крысой в моих руках. Глубокие раны от ее резцов. Кровь, хлещущая из раненого запястья.

Нет. Перестань, Рэйчел. Выбрось этот кошмар из головы. Думай о Брендане. Он пригласил тебя, потому что ты ему нравишься. Думай о том, какой он милый. Не думай о крови, расплывающейся в воде у тебя за спиной, о молодом человеке, так и не выплывшем на поверхность…

Мы шли в полном молчании. Шагавший впереди Керри обнимал Патти рукой за талию. Патти не переставая качала головой. Я покрепче скрестила на груди руки, чтобы унять дрожь. Даже Эрик притих и глядел прямо перед собой, когда мы брели вслед за Мигелем по тропинке среди деревьев.

Я испытала немалое облегчение, когда впереди замаячил круг яркого света. Деревья закончились, и перед нами открылась широкая, заботливо подстриженная лужайка. Она была тщательно ухожена — ни листочка, ни соринки. А за нею высилась темная громада особняка, купающаяся в свете установленных на балконах прожекторов.

Еще одна служащая в черной униформе встречала нас у двойных дверей. Табличка на ее груди гласила: ДЕЛОРЕС. Как только мы столпились в холле, она вручила каждому из нас запечатанный белый конверт.

— Не открывайте, пока не придет время, — напутствовала она каждого.

Время чего?

Я заморгала в ярком свете парадной. Переливающаяся люстра из хрусталя висела у нас над головой, озаряя холл ослепительным белым светом. Пол был из черно-белого мрамора. Желтые обои украшал узор в виде прекрасных белых мотыльков — сотен мотыльков, порхающих идеально-ровными рядами.

Мигель что-то шепнул Делорес, после чего побежал вниз по длинному холлу. Делорес помрачнела. Должно быть, Мигель сообщил ей о несчастье с Рэнди. Тем не менее, она натянула на лицо улыбку и провела нас всех к широкой лестнице, расположенной в боковой части парадной.

— После поездки на моторке, вам, вероятно, хочется отдохнуть, — произнесла Делорес. — Мы специально открыли наверху несколько спален, которые вы будете делить между собой. Там же вы можете оставить куртки и рюкзаки.

— Я буду делить спальню с Эйприл, — заявил Эрик. Он повернулся к ней. — Так что можешь не упрашивать. Я уже сказал, что буду делить с тобой.

Она схватила его за капюшон толстовки и натянула ему на лицо.

— Это значит «да»? — осведомился Эрик.

Вслед за Делорес мы поднялись по лестнице и вошли в длинный, тускло освещенный коридор. Комнаты тянулись по обе стороны коридора и до самого конца. Следуя за ней, мы проходили мимо огромных портретов на стенах, изображавших, как я полагала, Фиаров. Угрюмого вида люди сидели и стояли на темном фоне. Не было в них ничего зловещего, но и симпатии их лица не вызывали.

Делорес жестом указала Эйприл, Джине и мне на первую из спален. Это была огромная комната с широченной двуспальной кроватью у дальней стены, покрытой синим атласным покрывалом. Широкий дубовый комод был оснащен высоким зеркалом. Имелась здесь и собственная ванная. Навесная люстра в виде двух конусов заливала комнату ярким белым светом.

— Интересно, красивый здесь вид? — спросила я. Метнулась к окну и выглянула сквозь давно немытое стекло. — Один лишь лес видно, — сообщила я. — Деревья подходят почти к самому дому.

Мы побросали рюкзаки и куртки на кровать. Мандариновый жакет я снимать не стала. В топике точно замерзну. У меня была с собой и толстовка, но я боялась показаться неряшливой.

Джина исчезла в ванной, прихватив с собой пластмассовую косметичку. Я погляделась в зеркало на комоде.

— Блин! — Мои разлохмаченные волосы торчали в разные стороны. — Ветер с озера, — пробормотала я, глядя на отражение Эйприл. — Выглядит так, будто мои волосы пытались удрать с головы.

Она засмеялась.

— Смешная ты, Рэйчел.

Достав из рюкзака расческу, я вступила в сражение с волосами. В конце концов, я сдалась и стянула их в «конский хвост». Когда же повернулась к Эйприл, та неподвижно сидела на краю кровати, уставившись ничего не выражающим взором на обои в цветочек.

— В чем дело?

Она смутилась.

— Я всю неделю живу как в фильме ужасов. Честное слово, — проговорила она наконец, старательно избегая моего взгляда.

— Эйприл, о чем ты говоришь? — Я пересекла комнату и уселась подле нее.