Игры Немезиды

— Эй, ты в порядке?

— Угу, — промычала Наоми. — Все отлично.

— Давно встала?

Взглянув часы, она застонала.

— Три с половиной часа!

— Позавтракаешь?

— Господи, да!

Спина, когда она поднялась, не слишком возмутилась. Ум был живым, сосредоточенным и впервые за несколько недель принадлежал ей целиком. Пожалуй, впервые с тех пор, как пришло наполненное ядом сообщение от Марко. Наоми не вела войны с собой, и это было хорошо. Однако…

Волосы у Джима торчали во все стороны, и ему это шло. Он взял Наоми за руку.

— Что–то не так?

— Не знаю.

— А кофе исправит положение?

— Не повредит, — согласилась она.

В общей комнате Амос обсуждал с Бобби способы перемещения без горючего — каждый немного выставлялся перед собеседником, оба это замечали и веселились вовсю. Алекс улыбнулся вошедшим и, когда Джим с Наоми уселись за стойку, сделал им по полчашки густого эспрессо, долив доверху густыми коричневатыми сливками. Наоми отхлебнула, наслаждаясь теплом и богатым сложным вкусом, прячущимся за горечью.

— Уже лучше выглядишь, — заметил Алекс.

— И чувствую себя тоже. Спасибо. Бобби, те пропавшие корабли, что ты искала, — они все принадлежали Марсианской Республике? Военному флоту?

— Корабли, оборудование, оружие — всё, — подтвердила Бобби. — Теперь мы вроде бы знаем, что с ними случилось.

— А колонистских кораблей не пропадало?

Десантница насупилась.

— Я не проверяла.

— К чему это ты ведешь? — спросил Джим.

Наоми покружила эспрессо в чашечке цвета старой кости, полюбовалась, как исчезает в низкой силе тяжести воронка.

— Пропавшие корабли делятся на две группы. Военные корабли Марса, которые теперь у Марко, и колонистские, исчезнувшие по пути к новым солнцам. Шестьдесят–семьдесят процентов Свободного Флота соответствуют старым спискам военных. Сходства с пропавшими колонистскими я не нашла. Я не могу найти закономерности ни в пунктах назначения, ни в грузе. И не вижу, что выигрывал бы Марко, перехватывая их.

В горле у Амоса зародилось низкое рычание.

— Да, — Наоми ответила на этот звук как на слова. — Что-то в кольцах–вратах глотает корабли.

Эпилог. Советер

«У меня есть трек–номер, — в шестой или седьмой раз повторял капитан грузового суденышка. — Есть подтверждение отгрузки и трек–номер прямо от „Аматикс Фармацевтик“. Груз поступил на «Медину» полгода назад. У меня есть трек-номер!»

Слушая ответ, Советер пил из груши горячий чай. Он предпочел бы виски из рюмки, но был на вахте, да и «Баркейт» шел без ускорения. Вахта делала невозможным виски, невесомость — рюмку. Конечно, капитанская рубка — его владения, и здесь он имел право заниматься, чем хочет. И занимался. Для него исполнение долга было приятнее виски.

«Сабес ваш номер, „Тореадор", — ответил голос с «Медины». — Хотя „Аматикс"? Эса эс земная фирма. «Медина» не принимает компаний с Земли».

«Баркейт» был боевым кораблем класса «Доннаджер». Маленький космический город, отлаженный, как машина, и способный раздробить на частицы мельче песчинок не только малютку–грузовик, но и станцию «Медина». Однако и он, и остальной флот Дуарте дожидались разрешения на вход в следующее кольцо и начало второй, еще более удивительной стадии полета от диспетчерской службы «Медины». Казалось бы, избыточная вежливость со стороны флота — но для нее были причины. Не в последнюю очередь — общее нежелание применять тяжелое оружие в такой близости от станции чужаков, которая инертно висела в огромном не–пространстве между кольцами. Они не готовы были ее будить. Пока еще не готовы.

В дверь тихо постучали. Советер оправил мундир.

— Войдите.

Лейтенант Баббадж, придерживаясь за скобу на раме, открыла дверь. В жесте воинского приветствия ощущалось беспокойство. Советер заставил ее задержать руку в салюте и только потом ответил на приветствие и позволил войти.

«Я десять месяцев в пути! — орал капитан „Тореадора". — Если колония не получит груза, им конец».

— Слышали? — спросил Советер, кивая на динамик.

— Нет, сэр. — Смуглая кожа женщины приобрела пепельный оттенок. Губы были сжаты в ниточку.

«Юзгюн, „Тореадор", — ответила станция «Медина». — Вам нужно загрузиться медициной, вир кеннен…»

«Мне не загрузиться нужно, мне, черт вас побери, нужен мой груз! Его отследили до вашей станции, и я не…»

Советер отключил переговоры и сделал еще глоток из груши.

— Более или менее одно и то же чуть ли не целый час. Неловкое у них положение.

— Да, сэр.

— Знаете, почему я хотел, чтобы вы это услышали?

Она проглотила страх — молодец! — и ответила ровным голосом:

— Чтобы показать, к чему приводит нарушение дисциплины, сэр.

— В конечном счете да. Мне доложили, что вы нарушили форму одежды. Это так?

— Только браслет, сэр. Он достался мне от матери, и я подумала… — Голос у нее все–таки сорвался. — Да, сэр, вам верно доложили, сэр.

— Благодарю, лейтенант. Я ценю вашу искренность.

— Разрешите говорить свободно, сэр?

Советер усмехнулся:

— Разрешаю.

— Смею сказать, форма одежды определялась распорядком военного флота Марсианской Республики. Если мы намерены нарушить порядок перехода, то, возможно, и другие требования стоит пересмотреть, сэр?

— Вы о том, что мы вообще здесь?

Ее лицо застыло. Лейтенант позволила себе лишнее и понимала это. Такое случается. Смущение и детское желание топнуть ногой, заявляя: «Так не честно». Капитан бы на ее месте до такого не дошел. Но раз уж карты на стол, так на стол. Ход обратно не берут.

— Верно, мы живем во времена перемен. Когда законно избранное правительство оказалось несостоятельным, адмирал Дуарте взял на себя власть над флотом и ответственность за него. Я подчинен непосредственно ему и выполняю его приказы. Вы, согласно той же иерархии подчинения, должны выполнять мои. Флот действует независимо, но это не отменяет всех правил.

— Сэр, — ответила Баббадж.

Подразумевалось «да, сэр», но «да» она не сказала.

— Знаете, что будет, если я запишу вам отказ подчиняться флотской дисциплине?

— Меня могут сместить с должности, сэр.

— Могут. А если делу дадут ход, то и вовсе разжалуют. Отстранят от службы. Позорная отставка. Не из–за браслета, конечно. Браслет — мелочь, но если это пойдет дальше… Вы поняли?

— Поняла, сэр.

— Как вы думаете, что будет, если вас отправят в отставку?

Она в замешательстве смотрела на капитана. Он жестом позволил говорить.