Игры разума
Шрифт:
– Идти одному опасно, Константин. Тебя туда ведут не просто так. Уверен, ты понимаешь это.
Константин тяжело вздохнул. Он чувствовал, что путь, по которому его ведёт убийца, не просто улицы города. Это путь через его прошлое, по давно забытым ранам и воспоминаниям.
Константин долго смотрел на карту, словно надеясь, что из разбросанных символов внезапно проявится что-то ясное. Место, куда вели эти знаки, и правда напоминало его собственный путь, путь к тому дню, когда всё изменилось. Ему не хотелось говорить это вслух, но он чувствовал – убийца знал о нём
– Думаешь, он знает про тот вечер? – спросил Марк, следя за его взглядом.
Константин не ответил. Прошлое, казалось, шагнуло из тени прямо к нему, поджидая у самого края памяти. Тот вечер был единственным, о котором он предпочитал никогда не вспоминать. Вероника ушла тогда внезапно, исчезнув в тот самый парк на окраине. Он никогда не узнавал, что именно там случилось, но тень этого вечера теперь, казалось, преследовала его.
– Если он использует это место, значит, у него есть ключ, – сказал Константин, наконец, отрываясь от карты. – Он подбрасывает детали, играя со мной. Возможно, ему нужно, чтобы я снова пережил это, чтобы вернулся в ту точку.
Марк внимательно слушал, не перебивая. Константин всегда ценил в нём умение молчать, когда другие говорили бы, пытаясь найти подходящие слова. Это молчание – не для утешения, но для того, чтобы дать сосредоточиться.
– Что теперь? – спросил Марк.
– Теперь? – Константин коротко усмехнулся. – Теперь я пойду туда, где он меня ждёт. Если он оставил ещё одну зацепку, значит, хочет, чтобы я последовал за ней. Я слишком далеко зашёл, чтобы остановиться.
Марк нахмурился, затем неохотно кивнул.
– Знаешь, что бы я сделал на твоём месте? – спросил он наконец. – Я бы позвал кого-то ещё. Тебе нужна поддержка, если это личная игра, Константин. Она может оказаться опаснее, чем кажется.
– Марк, – Константин положил руку на его плечо, – ты знаешь, что эта игра касается только нас двоих. Чем глубже я вовлечён, тем больше он оставляет для меня следов. Я должен идти один.
Марк кивнул, хотя на лице его читалась тревога. Он знал, что переубедить Константина невозможно. Они оба это знали.
Константин направился к выходу, снова чувствуя, как в ночи его окружает холод. Машина Марка скрылась за углом, а сам он шагнул в туманную темноту, где улицы казались удручающе пустыми. В его голове вертелись вопросы, но ответов на них не было. Единственное, что он знал наверняка – этот путь назад в прошлое приведёт его к ответам. Или к очередной череде загадок.
Когда он, наконец, добрался до заброшенного парка, тишина словно уплотнилась вокруг. Парк казался ещё более пустым, чем он его запомнил, в оглушительной тишине раздавался только шорох листьев под ногами. На аллеях, где они когда-то ходили с Вероникой, лежал толстый слой опавших листьев, скрывающих землю, как покрывало. Всё выглядело иначе, и всё же слишком знакомо.
На старой деревянной скамье лежал небольшой свёрток. Константин замер на мгновение, прежде чем подойти ближе. Это был аккуратно сложенный клочок бумаги, словно оставленный специально для него. Взяв его, он развернул записку, и слова на ней оказались едкими, как жжёная бумага:
"Ты знаешь, кто я. И ты знаешь, почему я это делаю. Тебе придётся принять все ответы, которые ты так старательно
избегал."Слова, как приговор, застыли в его сознании, заставляя сердце колотиться в груди.
Константин снова перечитал записку, пытаясь уловить скрытый смысл между строк. Его окружала лишь мрачная тишина заброшенного парка, будто весь мир замер в ожидании, когда он решится сделать следующий шаг. Внутренний холод, который он так старательно подавлял последние годы, внезапно вернулся. Эти слова вызывали смутные образы из прошлого, из той самой ночи, когда исчезла Вероника и когда он потерял себя.
Он спрятал записку в карман и огляделся. Ни одного звука, ни единого шороха, кроме редкого скрипа веток под лёгким осенним ветром. Константин вдруг понял, что стал частью спектакля, где он был не охотником, а марионеткой.
Вдруг среди теней на дальнем конце аллеи он заметил движение. Фигура, закутанная в длинное пальто, казалось, ждала его, едва заметно переминаясь с ноги на ногу. Сердце дрогнуло, когда в её облике он уловил черты Вероники. Но прежде чем он успел сделать хоть один шаг, она обернулась и ушла, словно желая, чтобы он последовал за ней.
"Не может быть… Это она?" – прошептал он, но вместо ответа услышал лишь удары своего сердца.
Словно под гипнозом, он шагнул вперёд, следуя за фигурой в темноту. Каждый шаг давался ему с трудом, и всякий раз, когда он ускорялся, она будто отдалялась, продолжая вести его за собой сквозь аллеи. Её походка, повороты головы, едва заметное колебание плеч – всё казалось ему знакомым до боли.
Они вышли к старому фонтану, заросшему травой и мхом, давно оставленному на милость времени. Фигура остановилась у края фонтана, и Константин замер, наблюдая за ней. Свет луны пробивался сквозь редкие ветви деревьев, освещая её лицо, и он на мгновение убедился, что это действительно она – Вероника.
– Вероника! – сорвался с его губ тихий, полный надежды крик. – Это ты?
Фигура не ответила, но на её лице мелькнула тень улыбки, едва уловимой, будто она что-то знала, что оставалось тайной для него. Затем, едва заметно кивнув, она сделала шаг назад, сливаясь с тенью.
– Нет! Подожди! – в отчаянии бросился он вперёд, но стоило ему приблизиться, как он понял, что перед ним пустое пространство.
Она исчезла, оставив его одного среди ночной тишины.
Константин застыл у фонтана, глядя на пустое место, где только что была Вероника. Его рука на мгновение поднялась, будто бы он мог коснуться того, чего не может существовать, будто мог удержать тень прошлого. И тут воспоминания хлынули в его сознание, как затопленная плотина, обрушиваясь тяжелыми образами.
Прошлое.
Та весна была солнечной, в воздухе витала сырость пролитого дождя, смешанная с запахом первых цветов. Вероника, смеясь, мчалась впереди, её лёгкий, звонкий смех заставлял его чувствовать себя на грани счастья и тоски, как будто ему была отмерена лишь пара мгновений, чтобы насладиться этим. Они были молоды, свободны, и его сердце билось не от страха или угроз, а от простого счастья, что она рядом.
"Ты ведь никогда не отпустишь меня, правда?" – её голос тогда звучал по-детски искренне, и Константин ответил, не задумываясь: