Игры с драконом

— Никто не знал. Это было испытание для повара: как приготовить полноценный завтрак из ничего.

Паренек тем временем закончил накладывать в мою тарелку салат и поспешно отошел к стене. Проводив его задумчивым взглядом, Шаринас повернулся ко мне.

— Одно твое слово, и вся эта толпа отправится на корм нечисти.

Я вспомнила виверну, крыс, собственный страх и поежилась.

— Не уверена, что это хорошая идея. Вообще, я могу их понять…

— Прекрати, — резко оборвал меня дракон, — они нарушили приказ. И должны быть наказаны.

Я попробовала салат, задумчиво прожевала ложку и спросила.

— Ты вернул Силу? Мы можем возвращаться домой?

Мужчина скривился.

— Пытаешься сменить тему. Значит, я накажу их по своему выбору. Сила снова в этом мире, но виновник не наказан, поэтому мы останемся здесь на несколько дней.

Я вздохнула и закусила губу, чтобы сдержать слезы… Этой ночью, под утро, мне приснился Берт. Он плакал и звал маму; а у меня там, во сне, разрывалось сердце…

— Вера, посмотри на меня, — позвал Шаринас. — Не нужно возвращаться в свое убежище. Лучше истери.

— Кому и чем лучше? — закончив с салатом, я вяло насадила на вилку кусок мяса.

— У тебя барьер исчез, не восстанавливай его, — последовал непонятный ответ.

— Где исчез? Какой барьер? — отвлекшись от мыслей о сыне, я недоуменно посмотрела на собеседника.

— Тот самый, которым ты отгораживалась от всего мира, — любовник разделался со своим завтраком и теперь смотрел только на меня. — Твои истерики — последствие этого исчезновения. Через какое-то время все должно прийти в норму. А пока прекрати сдерживать свои чувства.

Потрясающе. Это мне что сейчас сообщили? Что у меня, как там будет по- научному? Я вроде бы читала что-то подобное в книгах по психологии… Ах, да, истерический синдром, возникший после избавления от психологического блока… Как-то так, кажется. В общем, истеричкой я стала… Чудная новость…

— И что мне положено, как истеричке? Молоко за вредность? — озвучила вслух я свои мысли.

Дракон, как и положено умному полубогу, понял смысл, но не отдельные слова.

— Завтра и послезавтра с тобой побудет Лисия. Я прослежу, чтобы вы обошлись без спиртного. В остальном хоть дом по камешку разберите. Надеюсь, двух суток мне хватит, чтобы разобраться с виновником всей этой ситуации. Пойдем, — Шаринас отставил тарелку, поднялся и подал мне руку, — слуги боятся заходить в твою художественную мастерскую, и я хочу понять, что именно их напугало.

И правда, что могло напугать таких стойких слуг полубога? Может, изредка оживающие картины? Вспомнив недавние смелые эксперименты Сверкающей, я поморщилась.

— Не уверена, что тебе понравится.

— Главное, чтобы жив остался, — ухмыльнулся, явно дразня меня, любовник.

Пришлось вставать и черепашьим шагом передвигаться в сторону мастерской.

Перед холстами Шаринас застыл надолго. На какой-то момент мне показалось, что он ведет мысленный диалог с картинами, слишком уж красноречивыми были его взгляды. Так обычно смотрят на случайного собеседника, когда стараются понять, что же за характер у этого незнакомого человека и чем такое общение может аукнуться в дальнейшем.

— Я вижу разницу в технике, — наконец-то отмер кронпринц. — Вот эти, с пейзажами, твои, они нарисованы уверенной руки. Остальные, с непонятными сюжетами… Чьи они?

— Лисии, — пожала я плечами.

— Она не побоялась взять твои кисти? — вскинул брови Шаринас. — Смелая. Или глупая.

— Почему? — поинтересовалась я. В ответ — легкая, загадочная полуулыбка. — Шаринас! Да что такого с этими кистями?

— Скажем так: они помогают увидеть то, чего боишься, — последовал наконец-то внятный ответ. — Каждый рисует и видит то, что пытается забыть. Или же хочет избежать… Помнишь свое звездное небо? Звезды там у тебя получились похожи на глаза…

Я даже рот открыла от изумления. Тогда понятно, почему служанка от картины, как черт от ладана, сбежала. Спасибо, дорогой любовник, ты виртуозно умеешь гадости делать. Как бы у тебя премудрости этой научиться, а?

До конца дня я скучала: рисование, еда, дневной сон… Слуги ходили на цыпочках, стараясь лишний раз не попадаться не глаза ни мне ни его грозному сиятельству. Сам дракон ушел порталом сразу после завтрака и появился дома ближе к ночи, уставший, но довольный. Ночь мы провели бурно — Шаринас решил вспомнить о моей функции любовницы и наслаждался жизнью до утра. Не скажу, что я не получила удовольствия — доставить женщине наслаждение дракон умел. Но отдаться полностью любовным играм я все же не могла: что-то останавливало. To ли блок тот психологический полностью не исчез пока, то ли мешали навязчивые мысли о сыне… Но, скорее всего, я до конца не примирилась с ролью живой куклы рядом с кронпринцем.

А утром, едва мы позавтракали и Шаринас исчез в портале, другим порталом здесь появилась Лисия.

Мужской брючный костюм коричневого цвета, идеально сидевший на приятельнице, меня больше насторожил, чем удивил: Сверкающая, как и баронесса Ларская, любила эпатировать общество.

— Вера, расслабься, — фыркнула девушка, заметив мой взгляд, — обычная одежда, обещаю, никого нигде мы убивать не будем. Тем более, твой домашний халат не располагает к активному образу жизни.

— Я слышала, Силу вернули, а значит…

— Не значит, — прервали меня. — Обещаю, к тебе лично, как и к твоим нарядам, я Силу применять не стану. Ну что? Чем займемся, пока твоего сожителя нет рядом?

«Придумаем, как испортить ему жизнь», — мысленно ответила сонная я. Вслух, естественно, произнесла иное:

— Тут выбор не велик: рисуй, ешь, спи. Ты что предпочитаешь?

— Скучно живешь, Вера, — ухмыльнулась Сверкающая и кнопкой, вмонтированной в стену, вызвала служанку.

Дира примчалась уже через минуту. А через пять мы были с почтением отконвоированы на кухню. Набрав нужные ингредиенты, Сверкающая решительно выгнала из помещения повара и слуг, еще и дверь для надежности заперла.

Следующие три часа мы сосредоточенно творили. Фантазия у Лисии, конечно, была изощренной. До подобного времяпрепровождения сама я точно не додумалась бы, возможно, потому что не чувствовала в себе кровожадности..

— Ты выглядишь неприлично счастливой, — заметил Шаринас, появившись в моей спальне перед самым ужином. — Посторонних мужчин здесь не было, поэтому остается творчество. Или Лисия.

— Второе, — призналась я, не желая сдерживать улыбку, которая, предательница, постоянно расползалась от уха до уха.

— И чем же вы занимались все это время? Вера? Мне не нравится, как ты отводишь взгляд…

— Давай представим, что мы просто развлекались. А подробности тебе знать не обязательно, — предложила я любовнику.

— Вера, — задумчиво протянул он, — ты меня пугаешь… Что с тобой должна была сделать отступница, что вызвало у тебя такую… гм… неоднозначную реакцию?

— Не обижай Лисию. Она хорошая. В отличие от некоторых, — блаженно улыбаясь, я не стеснялась проговаривать откровенную чушь, преподанную, как мои личные мысли.