Игры с огнем

— Я знаю, — согласился я. — Но мы не можем терять время. Нужно успеть развернуть работы до осени, чтобы к зиме получить первые результаты. Это будет нашим лучшим аргументом в будущих схватках.

Я набросал текст телеграммы:

«РИХТЕРУ ЛАПИНУ ЗОРИНОЙ ТЧК ПРОМЫСЕЛ ПРЕОБРАЗОВАН В СПЕЦИАЛЬНОЕ УПРАВЛЕНИЕ ПО РАЗВЕДКЕ И РАЗРАБОТКЕ НЕФТЯНЫХ МЕСТОРОЖДЕНИЙ МЕЖДУ ВОЛГОЙ И УРАЛОМ ТЧК ГОТОВЬТЕСЬ К МАСШТАБНОЙ РЕОРГАНИЗАЦИИ ТЧК СРОЧНО ПОДГОТОВЬТЕ ПЛАН РАСШИРЕНИЯ ПРОМЫСЛА И СПИСОК НЕОБХОДИМОГО ОБОРУДОВАНИЯ ТЧК ПРИБУДУ ЧЕРЕЗ ТРИ ДНЯ ТЧК КРАСНОВ»

Головачев отправился на телеграф, а мы с Мышкиным углубились в обсуждение деталей новой структуры Управления. Предстояло создать полноценную организацию с несколькими отделами. Геологоразведка, добыча, переработка, научно-исследовательские работы, снабжение, кадры.

Близился вечер, когда в дверь конторы постучали. Вошел посыльный с запиской.

— От товарища Студенцова, — сообщил он, протягивая конверт.

Я вскрыл конверт и прочитал короткое послание:

«Леонид Иванович! Поздравляю с успешным завершением комиссии. Предлагаю встретиться завтра в 11.00 в ресторане „Прага“ для неформального обсуждения дальнейшего сотрудничества. Игорь Студенцов».

Мышкин прочитал записку через мое плечо:

— Не ходите, Леонид Иванович. Это ловушка. После такого поражения Студенцов способен на все.

— Знаю, — я задумчиво постучал запиской по столу. — Посмотрим. Мне интересно, что он может предложить после такого разгрома.

Остаток вечера мы провели за работой над структурой нового Управления. В дальнем углу номера стоял небольшой сейф.

Я открыл его и достал карту. Старую, потертую геологическую карту региона между Волгой и Уралом.

На ней моей рукой были отмечены точки, где в будущем обнаружат крупнейшие нефтяные месторождения: Ромашкинское, Туймазинское, Шкаповское, Ишимбайское. Сейчас, в 1931 году, об их существовании никто не подозревал.

Кроме меня. Человека из будущего, волей судьбы заброшенного в прошлое и получившего шанс изменить ход истории.

Я аккуратно развернул карту на столе. План начал реализовываться.

Теперь в моих руках контроль над территорией, где скрыты колоссальные запасы нефти. В ближайшие годы я смогу превратить Специальное управление в мощнейшую нефтяную структуру страны. Заложить основу нового индустриального центра, изменить ход развития советской промышленности.

Татарский промысел был лишь первым шагом. Настоящая битва, битва за «Второе Баку», только начиналась.

Отправив телеграмму на промысел, я вернул записку Студенцова Мышкину:

— Верните через посыльного. Напишите, что у меня нет времени на пустые разговоры. Слишком много дел перед отъездом.

На лице Мышкина промелькнуло удовлетворение:

— Правильное решение, Леонид Иванович. Сейчас ваши позиции сильны как никогда. Не стоит давать Студенцову шанс что-то предпринять.

— Именно. А теперь мне нужно проверить, как идут дела на других предприятиях, прежде чем вернуться на промысел.

Я взглянул на карманные часы. Еще только восемь вечера.

Можно успеть на металлургический завод. Там как раз должна была завершиться установка нового прокатного стана.

В сопровождении Головачева я выехал на головной завод. Бывший московский металлургический, который теперь стал центром нашего промышленного объединения.

Массивные ворота заводской проходной распахнулись перед нами. «Бьюик» въехал на обширную заводскую территорию.

Гудение станков, лязг металла, резкие запахи горячего масла и раскаленного чугуна. Привычная индустриальная симфония окружила нас, когда мы вошли в центральный цех. Сорокин и Протасов уже ждали меня у нового прокатного стана.

— С возвращением вас, Леонид Иванович! — Сорокин крепко пожал мне руку. — Телеграмма пришла вчера вечером. Весь завод только об этом и говорит!

— Спасибо, Петр Николаевич. Как идет установка нового стана?

— Отлично! — Сорокин махнул рукой в сторону массивной конструкции из блестящей стали. — Наше оборудование оказалось превосходного качества. Наладчики уже заканчивают последние настройки. Через два дня начнем испытания.

Я обошел прокатный стан, внимательно рассматривая отдельные узлы. Это последняя модель, способная производить листовой прокат толщиной до двух миллиметров с высочайшей точностью. Именно то, что требовалось для автомобильного производства.

— А как с легированными сталями? Опытная плавка проведена?

— Вчера выполнили третью экспериментальную плавку, — доложил Сорокин. — Результаты превосходные. Руднев в Нижнем остался очень доволен качеством шлифовки. Говорит, точность до микрона!

— Отлично. Я как раз скоро поговорю с Нижним.

Я направился в инструментальный цех. Оттуда в свой кабинет. Позвонил на автозавод. Звонарев в отъезде, удалось связаться я Рудневым.

— Алексей Платонович! Как успехи?

— Леонид Иванович! Вы в самый интересный момент! Работаем! Как раз получил сплав. Специальная сталь с добавлением ванадия и хрома. Твердость по шкале Роквелла выше всех известных образцов. При этом прекрасно держит заточку.

— Отлично. Значит, можем запускать массовое производство?

— Безусловно! — Руднев энергично кивнул. — Я уже заказал партию для нашего КБ. Им такие сверла крайне необходимы для нарезки каналов в стволах. Очередная партия грузовиков «Полетов» отправилась за рубеж на экспорт! — торжественно объявил он. — И что особенно важно, военные в восторге от дизельной модификации. Артиллерийское управление уже заказало триста единиц. Говорят, это революция в военной логистике!

— Полет-Д? — я невольно улыбнулся. Этот грузовик был моей особой гордостью. Дизельный двигатель, разработанный по чертежам из будущего, обладал невероятной для своего времени экономичностью и надежностью.

Последним пунктом моего разговора стало танковое КБ. Я созвонился с Полуэктовым.

— Леонид Иванович! — его командирский голос с хрипотцой оглушил меня через трубку. Благодаря башням Шухова связь гораздо лучше. Намного. — Как раз вовремя! Мы заканчиваем сборку опытного образца! Кстати, наслышан о ваших успехах. Гаврюшин все рассказал. Поздравляю!

Мы кратко поговорили по разработкам танка. Не особо вдаваясь в детали. Я собирался заехать к ним через неделю. Когда снова приеду в Москву…

Остаток вечера я провели за подготовкой документов для наркомата. Была уже глубокая ночь, когда я наконец отправился домой.

Завтра предстояло возвращение на промысел, теперь уже в новом качестве. В качестве руководителя Специального управления.

Утром Степан заехал за мной на автомобиле и доставил на вокзал. Я прибыл за полчаса до отхода поезда. Носильщик уже погрузил мои вещи в купе, и я неторопливо прогуливался по перрону, ожидая отправления.

Московский вокзал гудел как растревоженный улей. Пассажиры спешили к поездам, носильщики катили тележки с багажом, железнодорожники проверяли составы. Где-то вдалеке протяжно гудел маневровый паровоз.