Игры с Вечностью
Шрифт:
– Когда казнь?
– На рассвете. С первым лучом солнца. Их будет пятеро, все молодые девушки.
– Спасибо за рассказ, Педро. Скажи еще, она меня вспоминала?
– Да, она звала вас по имени много раз. И плакала, что больше вас не увидит.
– Спасибо, Педро.
– Виттор прослезился. Он достал десять дублонов.
– Помолись за нее.
– Удачи вам, сеньор. Храни вас Бог.
– Педро встал, сделав вид, что не заметил денег на столе. Он был выше этого.
– Боже, за что это?
– Виттор озвучил вслух свою мысль.
– Неужели завтра эта безгрешная и чистая девушка будет мучаться на костре по воле этих...
– он замолк.
– Сеньор, Бог милостив. Может, она мучаться будет недолго.
– Педро перекрестился и пошел к столу своих друзей. Его до глубины души трогала боль этого молодого и красивого человека, который с любовью терял все, что имел.
Перед рассветом Виттор стоял в небольшой толпе, которая собралась возле пяти столбов. До начала аутодафе оставалось не более получаса. Повозки с осужденными уже прибыли, и стояли в стороне, в окружении солдат. Монахи таскали вязанки с хворостом. Серые сумерки уже начали рассеивать ночную мглу, трава покрылась росой, и по-над землей начинала подниматься легкая туманная дымка, обещавшая жаркий день, который пять осужденных девушек уже не увидят. В толпе не было случайных
Девушек привязали к столбам, монахи с факелами встали наизготовку. Отец-инквизитор сказал какую-то речь, в смысл которой Виттор даже не вслушивался, и после этого поднялось пламя. Сырые дрова сильного жара не давали, горели плохо, но горели. Столбы, которые для больших мучений жертв обили железом, начали медленно нагреваться. Первые лучи солнца осветили казнь, видимость сразу улучшилась, и Анна различила в толпе своего любимого.
– Виттор!
– Любимая! Прости за все!
– По его щекам потекли слезы горечи.
– Мы еще увидимся...
– ее слова оборвала короткая стрела арбалета, которая пронзила грудь. Анна умерла мгновенно, не мучаясь. Наверное, на эту "божью милость" вчера намекал тюремщик Педро. Именно по этой "милости" оборвалась ее двадцать первая весна.
Виттор обернулся назад, и увидел скачущего во весь опор всадника, в ста метрах от толпы. В погоню никто не кинулся, только солдаты принялись пиками разгонять толпу. Виттор ушел, не дожидаясь этого. Ему не на что больше было смотреть. Стрела убила двоих сразу, он потерял и себя. Что он чувствовал? Уже ничего. Полная отрешенность, сумрак сознания. Если бы были виновные в ее смерти, то он бы жил местью. А так кого винить? Торквемаду? Он уже далеко, его не достать. А остальные только винтики в этом безжалостном механизме. Поэтому больше не осталось ничего, ни Анны, ни Виттора, ни любви. Не осталось и жизни.
Виттор де Ихо пешком пошел домой, где все рассказал отцу и матери. Карлос уехал по делам в Малагу. Потом Виттор лег спать, и проспал до заката. На закате Виттор спустился вниз, в зал. Дома никого не было, мать отправилась к подруге по соседству, а отец в лавку, куда прибыли кожи, сплавлявшиеся по реке. Никому не говоря и слова, Виттор пошел к Гвадалквивиру, где сел на берегу и выпил две бутылки аликанте. Ему не хотелось жить. Отплывая от берега на лодке, он знал, что уже никогда не причалит обратно. Тяжелый камень, привязанный к ногам крепкой веревкой, всплеск волны и все. Его никогда не найдут...
Виктор Ильин проснулся в три утра. Ему казалось, что он все еще захлебывается холодной мутной водой реки, его душат спазмы и конвульсии сгибают ноги. Сев на кровати и включив свет, Виктор пришел в себя. Это был только сон, хотя таких снов Ильин еще никогда не видел. По телу прошел озноб. Виктор был готов поклясться, что это происходило на самом деле, но то, что он жив, доказывало обратное. Еще не понимая ничего, Виктор прикурил сигарету. Была необходимость разобраться во всем. Ему казалось, что сон длится сейчас, а там была его жизнь. Мысли сменяли одна другую, и в их лихорадочном беге он не мог уловить ту, самую нужную и трезвую. Была необходимость успокоиться. Виктор пил очень редко, только крепкий алкоголь, но не чаще раза в месяц или два, на свадьбу или на день рождения кого-то близкого. На этот раз Ильин изменил принципам и пошел на кухню, где трясущимися руками откупорил бутылку водки, стоящую в холодильнике с его дня рождения, и залпом выпил не меньше половины стакана. Стало лучше. Виктор закусил колбасой и повторил маневр. Бутылка заметно опустела, да и мысли в голове куда-то потерялись. Ильин опять закурил и сел на табурет. Нужно было выбираться из растерянности, вызванной сном. Необычайный всплеск адреналина еще не прошел, сердце стучало как барабан. Виктор вздохнул и начал докапываться до истины. Итак, думал он, первое. Сон, это был сон, а не явь. Это точно и сомнению не подлежит. Второе: все это не могло происходить с Виктором, так как он не жил в Испании в конце 1480-х годов. Третье: сновидение было навеяно его мыслями об Испании перед сном. Все остальное только чувства, вызванные сном. Четвертое: он так напуган и впечатлен только потому, что таких реалистичных снов у него никогда не было. Но ничего, все бывает впервые. Итог: успокоится и осознать, что это все сказка. И ложиться спать. Хотя, последнее спорно - завтра Виктор выходной.
Ильин успокоился, и тут пришла другая мысль. Да, сон навеян мыслями об Испании, а чем навеяна та прекрасная девушка? Она Виктору незнакома, он ее точно нигде раньше не видел. Ее внешность даже не напоминает ему никого. Хотя, возможно, он видел ее где-то в толпе незадолго до этого, она его впечатлила и вот, приснилась наконец-таки. Все просто. А просто ли? При воспоминании об Анне кольнуло сердце, что-то ранее незнакомое вдруг поселилось там. Что это? Виктор, не задумываясь, назвал это нежностью, какой-то щемящей нежностью в сердце. Раньше все мысли и чувства у него шли через голову, а теперь вот впервые что-то в сердце. Отчего она его так взволновала? Если бы знать. Бред, все бред. Она же только приснилась, как можно влюбиться в сон? И на этой мысли Виктор прекратил внутренний монолог, удивленно заглядывая в самого себя. Неожиданно прозвучавшее слово "влюбиться" стало основоопределяющим. Чертовски правильное слово. Он действительно чувствовал что-то незнакомое до этого, и если это была не влюбленность, то, что тогда? Даже не влюбленность. Всю боль того, приснившегося Виттора, всю его любовь Ильин прочувствовал сам, проснувшись. Чувства из сна как по мановению волшебной палочки перешли в реальную жизнь, и от этого сжималось сердце, учащался пульс, и что-то похожее на комок находилось в горле. Этого не могло быть, но это было. Виктор опустил голову на руки. Час от часу не
легче. Теперь он влюбился в несуществующую девушку из сна. И как это называть? Может, пока он выходной, стоит к психиатру сходить, пусть поможет уколами там, или гипнозом? От этой мысли стало веселее, он улыбнулся. И тут прошел по коже озноб как от холода, и чей-то голос в голове сказал: Вот оно! Виктор даже обернулся, но, естественно никого не нашел за спиной. Нет сомнений, голос был его. Просто мысль прозвучала вслух, и поэтому показалось, что кто-то с ним говорит. А что оно? Оно, то, чего он ждал всю сознательную жизнь, с каждым приходом желтеющей листвы. ОНО, что-то, слишком похожее на чудо, чтобы быть настоящим. И это нельзя было доказать, он это просто чувствовал.Вот так в жизнь Виктора Ильина ворвалась любовь. Неожиданно и быстро, как стрела от арбалета, пронзившая грудь. Виктор остановил течение мыслей, и проверил свои чувства. Самым большим желанием было увидеть ту девушку наяву. Он понимал, что это невозможно, но ничего с собой поделать не мог. Любыми средствами он хотел увидеть ее. Разум говорил одно, сердце абсолютно другое. В голове всплыли слова Жорж Санд: рассудок никогда не плачет - это не его дело, а сердце никогда не размышляет - оно не для этого нам дано. Виктор иронично улыбнулся этим словам. Пусть разум не вмешивается в сердечные дела. У него есть любовь, и есть надежда найти эту девушку. Остальное его не волнует. Пусть кто-то на эти мысли посоветует ему обратиться за помощью в лечебницу для душевнобольных, ему плевать. Он будет искать ради того, чтобы однажды увидеть ее улыбку и еще раз заглянуть в ее глаза. Остальное не имеет значения. Мысль права: вот оно, пришло. И будь что будет. Один умный человек говорил: "У меня есть мечта...", начиная свои выступления именно с этих слов. Виктор теперь знал, зачем он живет, у него тоже появилась мечта. И надежда. И любовь.
2
Аня Воскресная сидела в своей комнате и в крайней тоске листала модный журнал. Больше ей делать ничего не хотелось. Был день, двадцать девятое октября, пятница. Аню все достало, и серость жизни казалась невыносимой и нескончаемой. Обыденность душила как Отелло Дездемону, сильно и яростно, со всей ревностью к счастью, на которую только была способна. Нет, о такой жизни, какую вела Аня, любая девушка в современной России могла только мечтать. У нее было все, о чем она могла грезить или чего желать. То, сколько тратил на нее отец, наверное, было соразмерно с бюджетом футбольного клуба первого дивизиона Российской Федерации. Все капризы дочери Анатолий Воскресный исполнял без споров и возражений, но избалованной она не была, об этом тоже побеспокоился своевременно ее отец, хотя и отчасти. Детство без матери оставляет в душе ребенка не маленькие отметины, и человек, который терял, очень редко бывает капризен. Нет, трагической истории я рассказывать не собираюсь, ее мать была жива, и, быть может, даже здорова, но ни она свою дочь, ни дочь ее, уже не помнили.
Вышло так, что Анин отец, когда он только познакомился с ее матерью, был обычным строителем. Он работал каменщиком, исправно принося в семью деньги, хотя и не большие. Его будущая супруга, уроженка одной из близлежащих к городу станиц, позаботилась, чтобы дочь появилась немного незапланированно, зная, что будущий муж ни за что не откажется от ребенка, и этот финт даст ей долгожданный штамп в паспорте и жизнь в городе. Так и вышло, они поженились, но она не рассчитала, что городская прописка еще не даёт ей возможности красиво, или хотя бы счастливо жить. Тогда началось то, что обычно начинается, когда женщина не любит своего мужа, и наплевательски относится к ребенку: отлучки, пьянки и кабаки. Муж ее за руку не ловил, доверяя и не проверяя слухи, а, быть может, и прощая ее. Это знает один Бог. Так продолжалось около года, пока, наконец, в один из вечеров он не вернулся с работы и не заметил отсутствие жены. Это не было ново, но на этот раз вместе с женой исчезли и все ценные вещи. Как потом он узнал по своим каналам, жена познакомилась с приятным мужчиной и, влюбившись в него, сбежала из города в неизвестном направлении, оставив на мужа двухгодовалую Анну. Анатолий Борисович немного поубивался, может, полил слезы в подушку наедине с собой, а потом обозлился и начал грызть этот мир и судьбу. Как только он приступил к этому, мир поддался. Аню воспитывала бабушка с дедом, а отец весь ушел в работу. Он уволился с прежнего места службы и перешел в другую фирму на должность бригадира. Через время он стал прорабом, и так, постепенно, год от года, он полз вверх по карьерной лестнице. Три года назад Воскресный стал соучредителем крупной строительной фирмы, куда его позвал товарищ. После трагической смерти этого человека Анатолий проснулся владельцем. Это случилось год назад, и он искренне переживал утрату. Бывшая жена так и не объявилась, но он еще лет двенадцать назад позаботился о ней, оформив за отдельную плату все документы о ее кончине, и выкупив даже место на кладбище, где теперь стоял ее памятник из серого гранита. Этот жест носил двоякий смысл: он облегчал себе душу, которая долго отходила от той, бешеной любви, и заодно предотвратил возможные поползновения на его имущество и на права материнства. Анне до матери тоже дела не было, она и слышать о ней не хотела, особенно остро, как женщина, чувствуя предательство по отношению к себе.
Итак, отец исполнял любые ее прихоти, но она скучала. Если кто-то думает, что деньги творят счастье, то они ошибаются. Мы бываем счастливы и от мелочей, оставаясь безразличными к чему-то значимому, такому, как, например покупка новой квартиры. Ей, как и большинству женщин на земле не хватало эмоций. Она думала о том, чтобы как-то изменить свою жизнь, но из этого нормального ничего не выходило. Всю эту неделю она тратилась на дорогие предметы гардероба, с утра до вечера совершая даже не набеги, а просто бандитские налеты на бутики с подругами, отдыхала по вечерам в ночных клубах и общалась с людьми. Перед этим две недели она провела в Испании, в Барселоне. Итог был один - жизнь менялась только в мелочах, а настроение не улучшалось. Затяжной депрессией она бы это состояние не назвала, но что-то давящее ощущала постоянно. Как-то кардинально менять жизнь ей не хотелось (как, например, переезд в другой город и т.п.), так как ее по большому счету все устраивало, но она не раз думала, чего бы ей хотелось в этой жизни, хотя так и не решила. Что такое любовь, Аня не знала, и в свои двадцать два года еще ни разу не влюблялась, в отличие от большинства сверстниц, которые за эти годы успели испытать это чувство, многие и не один раз. Вообще, любовь - это ветрянка, чем раньше ей переболеешь, тем легче будет потом. Это даст иммунитет на всю жизнь, и в случае рецидивов этого заболевания человек уже знает, как с ним бороться при осложнениях и побочных действиях лекарств. Любовь на поздних сроках бывает смертельна. Да, Анне хотелось приукрасить свою жизнь, и она умирала со скуки, не зная простую истину, доступную каждому, и известную всем поэтам: хочешь изменить мир и измениться сам, получив эмоции? Влюбись, или придумай себе любовь.