Игры сильнейших

– Джинни, я не смогу сама его воспитать!
– глядя в пол прищуренными глазами, сказала Грейнджер, после чего закрыла глаза и еле слышно произнесла.
– Я ещё не готова стать матерью. Как бы это не звучало, но я должна прервать беременность.

– Гермиона, посмотри на меня! – громко произнесла Джинни, разозлённым взглядом уставившись на подругу. Медленно открыв глаза, девушка посмотрела на представительницу рода Уизли, уже ожидая её разгневанных речей, и они не заставили себя ждать.
– Ты с ума сошла?! Это же твой ребёнок! Твой малыш!

– Я не сумею его воспитать одна! Сейчас идёт война. Повсюду гибнут люди, а у меня даже дома своего больше нет, - всхлипнув, пролепетала гриффиндорка.

– У тебя всегда был, есть и будет дом. Нора! Есть люди, которые всегда тебе помогут, как минимум это я и Гарри! Мы поможем тебе вырастить этого ребёнка! Можешь смело рассчитывать на нас. Не вздумай избавляться от него! – смотря в глаза девушке, уверенно произнесла рыжеволосая красавица.

– Повиснуть у вас на шее? Джинни, как ты себе это представляешь? – покачав головой, ответила Гермиона.
– Я же не смогу пойти работать ближайшие лет шесть, если не больше. Разве что отдать его в маггловский детсад, - закусив губ и отведя взгляд, задумчиво произнесла гриффиндорка.

– Расскажи Малфою! Сейчас он уже вернул себе чувства. Это и его ребёнок. Он не оставит тебя!

– Расскажу, и что тогда? – обречённо посмотрев на подругу, тихо произнесла девушка.
– Малфой - чистокровный аристократ, а я грязнокровка. Даже если ему будет дело до этого ребёнка, неужели ты думаешь, что Люциус даст ему хотя бы усыновить этого полукровку? Максимум, на что я могу рассчитывать, это денежные выплаты. Не более, - договорив, гриффиндорка покачала головой.
– Нет, Джинни. Нет.

– Не вздумай избавляться от ребёнка! Слышишь? Не вздумай! – уверенно произнесла подруга, с некой болью смотря на девушку.
– Малфой любит тебя и не оставит!

– Малфой, - усмехнувшись, повторила Гермиона.
– Эта любовь порой похожа на лютую ненависть, если его отношение ко мне вообще можно назвать любовью.

– Что это значит? – нахмурившись, недоумённо спросила представительница рода Уизли.
– Он же вернул себе эмоции. Сейчас он прежний. Он любит тебя, просто на данный момент никто из вас двоих не решается сделать первый шаг к перемирию, чтобы вновь быть вместе.

– Джинни, - тихо произнесла девушка, закусив нижнюю губу.
– В октябре того года Малфой наложил на меня Империус и сделал меня своей игрушкой. Он насиловал меня. С этого начались наши отношения, - наконец-то рассказала гриффиндорка, после чего перевела взгляд на шокированную подругу.

– Что? – чуть отстранившись, лишь пробормотала та, смотря на девушку так, словно видит её впервые в жизни.

– Что слышала, - отведя взгляд и опустив голову, произнесла гриффиндорка.

– Ты… ты и сейчас под Империусом? Как ты могла после этого быть с ним? – поражённо расспрашивала Джиневра, бегая взглядом по лицу подруги.

– Я привыкла к нему. Поначалу он намеренно пытался причинить мне боль, сломать меня, и это ему удалось. Я попыталась спрыгнуть с Астрономической башни, но он остановил меня, хотя так и не отпустил после.

– Почему ты не попыталась как-то рассказать нам об этом? Мы бы помогли… - начала подруга, но гриффиндорка перебила её.

– Неужели ты думаешь, что я не пыталась? Малфой умён. Он всё продумал и просчитал. Я не могла противиться Империусу, хотя и всеми силами пыталась, но не могла. Я не могла даже попытаться рассказать кому-либо о своём положении хоть каким-то образом. Да даже написать об этом не могла, ни то, что рассказать. Я была его безоговорочной пленницей и ничего не могла с этим поделать. Поначалу мне не хотелось жить. Казалось, словно на моей дальнейшей судьбе поставлена жирная точка, если не сказать больше — крест. Я была растоптана и разбита, но позже я привыкла…

– К этому можно привыкнуть? – поражённо воскликнула рыжеволосая красавица.

– Мне было хорошо с ним, Джинни, - продолжила свой рассказ Гермиона, пытаясь не обращать внимания на изумлённые взгляды подруги.
– С того дня моей попытки самоубийства Малфой больше не пытался причинить мне боли, скорее наоборот. Он специально делал так, чтобы и мне было хорошо с ним, и я не могла контролировать своё тело. Я была его игрушкой. Это длилось около месяца. А потом я не выдержала и сдалась, - опустив голову, призналась девушка, вспоминая те дни, окунаться в воспоминания которых ей хотелось бы меньше всего.

– Я согласилась просто спать с ним. Я не могла противиться Империусу. С тех пор около месяца мы просто спали с ним. Каждую ночь я приходила к нему. В какой-то момент это стало уже привычным. Порой между нами ничего даже и не было. Мы просто спали вместе, в одной кровати, и я грезила надеждой, что однажды он отпустит меня, но этого так и не случилось.

– И что было потом? – после минутного молчания спросила Уизли.

– Потом я однажды застала их с Панси. Она хотела вернуть его. Я не ожидала от себя подобного, но я ощутила ревность, Джинни, - посмотрев в глаза подруге, рассказывала девушка. Её глаза блестели. Она и сама понимала, что её история была необычной, как и её со стороны далеко нелогичные для извечно рационально мыслящей Гермионы Грейнджер поступки. Подруга не сумеет понять её сердца, ощущениями которого она вопреки всему жила последние полгода, но она должна объяснить, раскрыть все тайны. Хватит молчать, - В тот момент я поняла, что уже привыкла к нему, к этой физической близости с ним.

– И… ты полюбила его? – непонимающе спросила Уизли, решившись до конца разузнать всю историю последних месяцев жизни своей подруги.

– Потом в школе появилась эта Маргарита Малфой в обличии Кассандры. Однажды я застала её в нашей гостиной возле камина. Она переговаривалась с кем-то из Пожирателей Смерти о планах убить Малфоя, заманив его в ловушку. Впервые у меня появился шанс раз и навсегда избавиться от Драко. Я знала, когда его должны были убить, знала, как именно, и в какой-то момент я жаждала этого, ведь его смерть решила бы столько моих проблем, - зажмурив глаза, вспомнила тот день гриффиндорка.
– Но я так и не смогла промолчать. Я не питала к нему тёплых чувств, но и лютой ненависти к Малфою уже не ощущала, да и не хотела становиться ему подобной. Я так и не смогла промолчать и дать ему погибнуть, и всё рассказала ему…

– А он что? – спустя десяток секунд молчания, спросила со вниманием глядевшая на подругу Джиневра.

– Весь следующий день, в который его и должны были убить, я волновалась за Малфоя. Как бы это ни звучало, но я действительно боялась, что его убьют, но он вернулся, и я была рада этому, - усмехнувшись иронии собственной жизни, продолжала рассказывать Гермиона.
– Что-то изменилось в нём в тот день. Он, как и прежде, не хотел меня отпускать, но и мучить больше не жаждал. Я просила его дать мне свободу, но раз за разом выслушивала уклончивые ответы, его отказ. Как-то раз зимой я вышла прогуляться и встретила его на улице. Это было после того, как Малфой не дал Гарри упасть с метлы на игре с вами. Мы разговорились с ним, и Драко предложил прогуляться. Не поверишь, но на той прогулке я увидела его другим, - переведя взгляд на подругу и посмотрев той в глаза, продолжала рассказывать гриффиндорка. На её губах вдруг заиграла лёгкая улыбка.
– Я увидела в нём просто человека, и это поразило меня. Этот парень был приятен мне, и вместо привычного отторжения я стала ощущать, что он стал мне симпатичен…

– Это невозможно! – перебив её и встав с места, став расхаживать из стороны в сторону, заявила рыжеволосая красавица.
– Я не могу в это поверить. Невозможно полюбить своего насильника, того человека, что мучил тебя, едва не доведя до самоубийства. Невозможно!

– Возможно, - тихо ответила на это Гермиона, заставив подругу недоверчиво посмотреть на неё. Медленно моргая, гриффиндорка глядела в глаза представительнице рода Уизли, однако в её карих глазах она видела лишь недоверие.

– Ты под Империусом! – уверенно заявила та.