Их невинный подарок

Дергаюсь в сторону, но Клаус держит крепко. Комкает платье, задирает повыше. А после сжимает обнаженные ягодицы, впечатывает в своё тело. Откровенное движение, от которого кружится голова.

И атомная станция взрывается в груди. Точно ядовитым паром обволакивает, от которого всё смазывается. У мужчины горячие пальцы, которые сильно сжимают кожу. Наверняка, останутся синяки.

Места касаний пылают, словно разъедает кожу. И что-то натягивается, замирает внутри. Непривычные, новые ощущения. Когда сердце бьется и покалывает, а пальчики немеют на ногах. Поджимаются, стоит Клаусу провести ребром ладони меж ягодиц.

– Пусти, - прошу сипло. Не слышу собственные слова из-за шума в голове. – Хватит.

– Не хватит, красивая. Мы только начинаем, а впереди долгая ночь. Чувствуешь? – он подается бедрами вперед, прижимается выпуклостью в штанах. Твердой, большой! – Это надо исправлять.

– Я не буду! Мы… Мы договаривались о другом.

– Ты обещала утолить голод, красивая. Не накормить, - качает головой, наслаждается моей растерянностью. Как крупная дрожь спускается по телу, превращается в камень внизу живота. – А утолить голод. А я очень голодный, Карина. Сможешь с этим что-то сделать?

Мотаю головой, сжимаю запястья мужчины. Стараюсь оттолкнуть, но силы не хватает. Особенно когда пальцы двигаются дальше. Давят на внутреннюю сторону бедра, ползут к лону.

– Ник! – зову, не зная, зачем. Он ведь не поможет, только присоединится. – Хватит!

– Тише, красивая. Тебе понравится.

Обещает, а после припечатывает поцелуем. Грубым, жадным. Ни капли не похож на тот поцелуй в спальне. Сильнее, острее. Кусает мои губы, наши языки сталкиваются.

В животе никаких бабочек, сплошная плавленая сталь. От которой всё застывает, сплетая нервы в узелки. Горячее дыхание Клауса шпарит кожу, заряжает дикостью. Мужчина ласкает языком нёбо, целует глубже.

Так, чтобы лишь дрожала в его руках. Задыхалась от нехватки кислорода. От того, как ладони шарят по телу. Подхватывают мою ногу, закидывают на бедро Клауса.

Его стояк упирается в мой живот, вызывая вихри. Убийственные вихри, которые усиливаются с каждой секундой. Меня словно уносит, убивает в этом стихийном бедствии.

– Клаус, - его имя срывается с губ, походит на мольбу. – Я не… Это неправильно, так нельзя.

– Нельзя, красивая. Сейчас остановлюсь, - обещает, а сам сползает поцелуями на мою шею. Щетина колется, оставляет жгучие следы. – Вот прямо сейчас.

– Какого хуя?!

Голос Ника кажется спасением. Заставляет мужчину отступить, пока я поправляю платье. Одергиваю ткань вниз, прижимаю ладонь к груди. Там сердце так отчаянно колотится, запредельно.

А губы пощипывает, как если бы я уколола их чем-то. Отворачиваюсь, скрываясь раскрасневшиеся щеки. Упираюсь ладошками в стол, мотаю головой. Как наваждение, дурман.

Аномальные ощущения, словно вместо крови по венам несется коктель. Страха, возбуждения, тепла. Самого настоящего жара, мне слишком тепло. И ноги не держат, подгибаются.

– Клаус, ты перегибаешь. Ты же знаешь…

– Знаю, отвали. Пройдусь, смотри за нашей гостьей.

Хлопает дверь, тяжелые шаги. Вслушиваюсь, боясь обернуться. Стыдно смотреть на Ника. Я ведь в какой-то момент начала отвечать, перестала вырываться. Растекалась от чужих касаний.

А сейчас просто хочу пережить это в одиночестве. Забыть это шепот:«Тебе понравится». И избавиться от ощущений чужой хватки. Фантомных касаний, которые оказались не такими неприятным.

– Сорвался, - тихий смешок Ника заполняет кухню.

И что это значит?

Настороженно рассматриваю мужчину, бросая быстрые взгляды. Кто знает, что ему придёт в голову. Может у них с братом глупый счет, и Ник сейчас попытается сравнять….

На глаза накатываю слезы, потому что я не понимаю, что происходит. Слишком быстро, остро. Как обрушившееся торнадо, которому нет сил сопротивляться.

Такое впечатление, что мужчинам просто нравится издеваться надо мной. Доводит до предела и наблюдать за реакцией. Как местная зверушка. Других же развлечений нет в этой глуши.

– Ты в порядке, красивая? – за спиной раздаются тихие шаги, напрягаюсь из-за этого. – Даже не посмотришь на меня?

– Какая разница? В порядке я или нет? Это на что-то повлияет? – фыркаю, помешивая на сковородке еду. Накрываю крышкой, сильнее сжимаю лопатку. – Просто оставьте меня в покое.

– Не груби, Карин. Это не к месту. Могла бы поблагодарить за то, что я вас прервал. Кто знает, как далеко вы бы зашли с Клаусом. А я тебя спас.

– Спасибо. Я… Спасибо, да.

– Научись контролировать свои эмоции, красивая. Характер это хорошо. Но не всем нужно его показывать и не всегда. Если ты научишься использовать это правильно, - ладони Ника ложатся на талию, парализуют. – То сможешь много достичь.

– Конечно, быть женой-игрушкой – такие перспективы открываются, как я сразу не поняла.

– И снова, Карина, зря шипишь. И не слушаешь то, о чем я тебе говорю.

Качаю головой, это несусветная глупость. Моя жизнь за один день разрушилась, превратилась в пыль. Всё, во что я верила, начинает разрушаться. И будущее, которое я планировала, больше не существует.

Но больнее всего из-за мамы. Он ведь… Она вышла за отчима, она понимала, в какую семью входит. И всё равно потянула меня за собой, подписала на всё это.

И не защитит меня, когда придёт время. Ни слово не скажет отчиму, не попытается спасти меня от брака. Ещё и сама будет руководить подготовкой и повторять, что так нужно.

Не кому меня защищать.

– Не грусти, красивая, - подбородок Ника вжимается в мое плечо, продавливает. Прижимает к месту, не позволяя сбежать. А его ладони надавят на низ живота, ловя меня в кольцо рук. – Сегодня праздник. И мы выиграли немного времени. Почему бы не насладиться этим?

Хочется огрызнуться в привычной манере. Грубо послать Ника, потому что нечему радоваться. Это не праздник, а фарс. Новый год, который я провожу с незнакомцами. И если бы не метель, то попала бы в лапы к своим сводным братьям.

И всё закончится плохо.

Но кусаю губу, не позволяя себе грубить. Как Ник говорил? Не показывать характер. Может, он и прав. Сейчас это всё равно не поможет, только выслушаю новые нравоучения.

Пока будет такая погода, мне никуда не выбраться. Ждать до утра, минимум. И нет повода злиться на Ника или Клауса за то, что мы застряли в этом доме.

– И что ты предлагаешь? – стараюсь звучать нейтрально, не выдавая настроения. Кожей чувствую улыбку мужчины, когда его губы ползут по шее. – Прекрати, Ник. Не нужно.