Ихор. На север

Когда старик взял в руку шприц, дети начали реветь и глазами умолять его не делать этого, но тот даже не посмотрел им в глаза и игнорируя их слезы начал пристраивать шприц к руке. В этих детях он видел себя, помнил как самого точно так же приковывали к столу и вели над его телом мучительные опыты, огромными шприцами вводили жидкости в кровь, разрушали плоть изнутри. Люди сходили с ума от адской боли, умирали в невыносимых муках, сердце просто не выдерживало таких нагрузок, сотни и сотни тысяч жертв жестоких и бесчеловечных экспериментов.

Внезапно, в голове Эоса что-то щелкнуло, больше ничего не сдерживало его. Предвестник открыл дверь и быстрым шагом подобрался к старику, который уже собирался ввести в ребенка какую-то голубую жидкость. Старик с изумлением посмотрел на него, эмоции сразу же сменились на страх. Предвестник хотел чтобы тот почувствовал тоже что и эти дети, дикий страх и чувство своей немощной беспомощности, хотел чтобы тот превратился в букашку, на которую всем плевать и которую можно раздавить лишь наступив на нее. Его стеклянные глазницы горели пламенем неудержимой ярости, наполненные желанием растоптать его, разорвать на куски, сжечь заживо до самых костей.

Старик не успел и вскрикнуть, как предвестник схватил его руку и начал сжимать со всей невероятной силой которая была в нем. Кости начали деформироваться, пока не послышалось трещание молнии. Хорас стоял прямо позади предвестника и наколдовал голубой круг, который хрустел от скопившегося электричества. Предвестник, почувствовав опасность за своей спиной, обернулся, в этот же момент Хорас направил заряд в черепоголового. Эоса затрясло от напряжения и парализовало, раздался тихий немой возглас. Его хватка ослабла и тот отпусти старика, тот словно малое дитя начал визжать и отступать назад, споткнулся и упал. Глаза старика наполнились слезами, стекающими по щеке, в ужасе тот не смел отвести взгляд от столь пугающего существа, ведь всем своим существом чувствовал, что если хотя бы моргнет, то тот накинется на него и разорвет на куски.

Хорас ослабил поток тока, посчитав, что этого уже достаточно. Предвестника прекратило трясти и тот ссутулившись свесил руки, но еще не собирался падать на пол. Нет. Вместо этого он снова выпрямился и посмотрел пронизывающим до самой души взглядом на бедного и обоссавшегося старика. Медленной и пугающей поступью, предвестник начал приближаться к нему, с явно ужасными намерениями. В его глазницах продолжало гореть враждебное пламя. Старик снова заверещал.

— Нет!.. Не приближайся ко мне!.. Нет! Нет!..

Предвестник в очередной раз замер и затрясся от разряда тока, которым его бил Хорас, но на этот раз, разряд был мощнее. Подержав предвестника под напряжением еще пару секунд, Хорас с надежной, что это больше не повторится, отпустил предвестника. Тот не удержавшись на подкошенных ногах, свалился прямо перед жалким заплаканным старикашкой.

— Прости. Это. Мой. Просчет. Это. Моя. Вина. Я. Должен. Был. Предвидеть. Это.

Тень 5

— То есть, вы хотите сказать, что этот… как его там? Эосфорос, это сервит?

— Да. Мы. Поняли. Это. Когда. Заметили. Характерный. Шрам. На. Его. Шее. В. Купе. С. Его. Агрессивной. Реакцией. — Ответил Хорас сидя на против недоумевающей Софи.

Софи посмотрела на черепоголового, который сидя за тем же столом повесил голову и никак не реагировал. Его руки лежали на столе и были туго обмотаны веревкой, не давая тому и шанса выбраться из них как обычному человеку, но он сервит и эти веревки всего лишь формальность. Клык сидел рядом с ним на тот случай, если предвестник вдруг очнется и начнет буянить, но при этом он спокойно сидел и попивал пиво из большой кружки, любезно поднесенная пышной трактирщицей. Сама же Софи пила рассол, кротко посматривая на черепоголового.

— Гаах… Этот Эос чуть теурга не прикончил, я когда посмотрел на него, то у меня мурашки по спине побежали. — Вспоминал вервольф. — Было такое чувство, будто бы он и меня сейчас убьет… Давно я такого не испытывал. — Честно признался тот.

— Если он и правда сервит, то почему ты, Хорас, не предвидел этого? — Софи осудительно посмотрела на кованого, который виновато молчал.

— Я. Не. Видел. Этого. Не. Предугадал.

— Тоже мне всевидящий, черт с тобой. И что нам теперь с ним делать? Теперь то он наверняка не будет нам доверять.

Клык призадумался, отпил еще горького пива и предложил.

— Софи, ты ведь тоже сервит и поэтому как никто другой должна понимать его. Верно же говорю?

— Ты это к чему? — Подозрительно спросила Софи. — Заниматься с ним непотребствами не собираюсь, у него уже был шанс, но он его упустил.

Озадачился Клыка и недоуменно посмотрел на Софи.

— Предполагаю. Что. Клык. Хотел. Предложить. Тебе. Поговорить. С. Ним. На. Большее. Мы. Не. Способны. Если. Он. Захочет. Уйти. То. Мы. Не. Сможем. Его. Остановить.

— Мда, заставлять сражаться кого-то столь же сильного, это себе дороже. — Проговорил вервольф себе под нос, помешивая спиртное в кружке.

— Вообще-то я не умею нормально разговаривать и вряд ли чем-то смогу помочь.

— Ты же дворянкой когда-то была, разве тебя не учили как разговаривать с людьми?

— Когда это было вообще? Мне было восемь лет, когда я потеряла дворянский статус и… — Софи неприятно поморщила лицо и выдавила из себя последние слова — когда стала сервитом.

— Здесь. Главное. Это. Не. Навыки. Красноречия. А. Понимание.

Софи вновь взглянула на Эоса. Когда она узнала что, тот тоже является сервитом, то начала как-то по другому смотреть на него. Раньше он казался ей очень странным немым проходимцем из другого мира который прибыл сюда спасать мир, только из чувства долга, без должного желания. Ведь этот мир для него не родной, зачем ему спасать их, разве существуют такие причины? Даже так, Софи видела в нем родственную душу и начала смотреть на него с пониманием и глубоким сожалением в сердце.

Сервиты, результаты жестоких экспериментов теургов. Жидкий эфир, именно он является главным компонентом в создании сервитов. Можно подумать, что эфир сам по себе безвреден, но это не так, в жидком виде эфир скорее напоминает кислоту, медленно разъедает твою кожу, мышцы и нервы, пока наконец не доберется до твоих жил и не начнет струиться по ним. Все тело пронзает невыносимая боль тысячи пронзающих клинков, душа начинает кричать в муках и в мольбе прекратить страдания. Все это будет продолжаться до тех пор, пока ты не умрешь или не приспособишься.

Если ты вдруг выжил, то судьба твоя не завидна. Сила, скорость и реакция растут, но при этом ты становишься рабом теургов и должен выполнять все их поручения, ведь иначе тебя будут снова пытать, пока не сломают.

Софи отпустила бы предвестника если он сам того захочет, очевидно, что когда-то он и сам являлся рабом-сервитом и судьба у него была точно такая же, так пусть решает сам. Но встает другой вопрос, кто спасет этот мир? За всю историю третьей эры, никто кроме предвестников не мог запереть врата. Взять под контроль безумную энергию врат и рассеять ее в воздухе, такое под силу только предвестникам, если он уйдет, то команда Хораса не справится с поставленной задачей.