Икосаэдр 2.0

Поводил вытянутой рукой из стороны в сторону, словно радаром, и замер неподвижно. Во всём происходящем было что-то одновременно и таинственное, и абсурдное, Ивану-младшему казалось, что он попал в какой-то бредовый сон.

Время шло, старик не двигался.

«Целится, что ли? — Быкова осенила догадка. — Но зачем прицел, если нет оружия? Или ложечки — это и есть…»

Неожиданно пятно дёрнулось, и из него вылетел светящийся синий шарик.

— Что это? — тихо, почти шёпотом проговорил Ваня.

— Помалкивай, — прошипел дед. Шарик меж тем поменял цвет на фиолетовый и начал медленно двигаться по широкой спирали, словно разведывая окружающую местность. Ученик мельком взглянул на лицо наставника — было видно, как Филиппыч сосредоточен. Прищурился одним глазом, словно пытаясь взять шарик на мушку, а затем резко дёрнул рукой вниз, будто хотел прибить ложечкой невидимое насекомое. Небесный шарик погас и последовал в направлении движения ложки, а спустя пару секунд до стрелков донеслось раскатистое эхо взрыва.

— Держи, — Савельев погнул ложечку, бросил в снег и протянул дезертиру следующую. — Сперва они с большими перерывами идут, а через час попрут пачками по две-три штуки, там за каждым не уследишь.

— А там что… Это… Пилоты сидят? Люди? — Иван-младший взял в руки ложку и только сейчас с удивлением почувствовал, что держит не просто кусок непонятного металла с дыркой, а настоящее, серьёзное оружие, не хуже калашникова. Ощущения были непривычные.

— Когда пилоты, когда автоматы. Бывает — люди, бывает — невесть кто. Я всего раз пять видел вблизи. Ты целься давай, вон уже, следующий на подходе.

Второй шар казался больше первого и стал двигаться не по спирали, а зигзагами.

— А… почему той, старой нельзя? — рассеянно спросил Ваня, толкнув сапогом оброненную ложечку.

— Одноразовые! — рявкнул дед. — Лови его, упустишь! Главное — поверь в свои силы.

Ваня вытянул руку с ложечкой, как делал это Филиппыч. Поймал «на мушку» шарик, как делал это с мишенью на учебных стрельбах. «Так… а как его сбить… чем сбить? — пронеслась мысль, шарик тем временем ускорился. — Оружие, то есть ложка, имеется, шарик — мишень, но снаряд? Что является снарядом?»

Быков дёрнул рукой вниз, подражая Савельеву, но светящийся шар так и остался лететь по небосводу этого странного мира, постепенно отдаляясь от острова.

— Не получается! — крикнул Иван-младший.

— Ещё давай! Получится, — ответил дед, наблюдая за учеником. — Ты сможешь!

— Да не могу я! — крикнул Ваня, вскочил со стула и в сердцах кинул ложку за сугроб. — Бред! Как можно ложкой сбивать летательные средства. Чем сбивать!

— Запросто можно! Силой воли, — Иван Филиппыч отпихнул ученика. — Рано тебе, значит, иди в избу, да не мешай.

Ложечки (часть 2)

6.

В дверь постучали, когда два Ивана завтракали.

— Внучка пришла, — сказал Иван Филиппыч и направился открывать дверь — на ночь запирали от пса Бима.

— Внучка? — изумился Быков. — Вы… ничего не говорили!

В избу вошла девушка с сумкой, облачённая в пальто странного серебристого цвета. Хрупкая и высокая, чертами лица она напоминала японку или китаянку. Увидев в доме незнакомца, она ничуть не удивилась и мило улыбнулась Ване.

— Знакомься, Иван, это Ирина, — сказал Савельев. — Внучка моя.

— Здравствуйте, — проговорил Быков и неловко причесал пальцами растрёпанные волосы.

— Ох, а стульев-то у нас теперь не хватает, — сказал Филиппыч и пересел с тарелкой на тахту. — Ты не смотри, что она не отвечает, Ира у нас немая. Расскажи ей, как мы вчера отстрелялись.

Девушка повесила своё серебристое пальто на гвоздик, оставшись в простом и скромном жёлтом платье. Присела напротив Ивана.

— Ну… не мы, стрелял один Иван Филиппыч. Сбил тридцать четыре, а пропустил шесть аппаратов… Говорит, меньше нормы.

Девушка выразила глазами удивление, и легонько кивнула Ивану.

— А у меня не получается пока, — признался он, поняв беззвучный вопрос.

— Ничего, получится, — дед при внучке выглядел на удивление жизнерадостным. — Ты нам гостинцев принесла?

Девушка подбежала к порогу, принесла сумку и начала выкладывать содержимое. На столе появилась бутылка белого напитка (молока или кефира), буханка хлеба непривычной кубической формы, две чёрные баночки консервов без этикеток. Затем Ирина протянула Ване тряпичный свёрток.

— О, никак Ване подарок принесла? — спросил дед, подошёл поближе и пояснил. — Это она мне записку принесла, что тебя пришлют, она всё знала.

Иван развернул свёрток. Там лежал чёрный плоский предмет, обёрнутый шнуром с наушниками-прищепками. На торце устройства были три квадратные, грубые кнопки.

— Плеер, что ли? — удивился Иван и девушка, кивнув, показала на уши. — Погодите, но… откуда вы знали, что я приду?

Девушка загадочно улыбнулась.

— Она всё у нас знает, — сказал дед. — Всегда приносит то, что нужно.

— Она же не ваша внучка, Иван Филиппыч? — сказал Ваня, и Ирина помрачнела. — Вы ведь совсем не похожи друг на друга. Да и как она может быть вашей внучкой, если вы — с Земли…

— Ну, это ты брось, — сказал дед, нахмурившись. — Внучка она мне, родная внучка. Лучше разберись, что она тебе принесла. Проигрыватель, что ли, какой? Мне обычно книги несёт, я привык в тишине.

— Потом посмотрю, спасибо! — сказал Ваня и отложил свёрток. — А вы… откуда, тут же остров, вроде бы?

Девушка махнула рукой на восток.

— Она каждое утро после вахты приходит, — ответил за неё дед. — Из-за моря.

Понятнее не становилось. Внучка? И местная?

— Так кто живёт на этой планете? Где мы?

— Опять ты за старое! — рявкнул дед. — Я же тебе всё объяснил, а ты опять вопросы лишние задаёшь. Тут люди живут и нечисть всякая. А мы на острове одни!

«И этот остров станет для меня тюрьмой», — подумал Ваня. Внезапно всё стало так постыло — и избушка, и ложечки, и вся эта зима. Снова вернулся страх, ощущение, что он в западне.