Иллюзия брака

— Угу, схемы боев, — просветила я и, отобрав книгу, вернулась к разговору. — Вилсон уже долгие годы грезил о том, чтобы его верность отметили. Причем для него было важно, чтобы это произошло на глазах у всех слуг. Общественное признание, кажется, это так называется.

Для меня в новинку было манипулировать, используя чужие мечты. Впрочем, возможно, прежде я зря считала, что работать со страхами эффективнее. Давая человеку желаемое, можно добиться своего даже быстрее, чем пытаясь напугать его.

Мне вспомнились крысы Нила. Брат обожал запускать их в лабиринт и смотреть, кто прибежит первым. Одних он поощрял сахаром, а других — пугал иллюзией кошки. Как ни странно, чаще к финишу приходили те, кого мотивировала награда, а не страх.

— Ну да, приятно, когда тебя хвалят на людях, — согласился Бен, но без особого азарта. Однажды я заглядывала к нему в голову, и знала, что тщеславие не было его болевой точкой. — Думаешь, теперь он тебя полюбит?

Я поморщилась.

— Слишком громкое слово. Но он меня точно примет в качестве хозяйки.

— Почему?

Я терпеливо пояснила:

— Иначе все представление теряет силу. Если я не хозяйка дома, то какой вес имеет мой подарок?

В ответ я получила восхищенное «а-а-а!» и впервые заметила, что Бен выглядел непривычно задумчивым.

— У тебя все хорошо? — спустя мгновение уточнила я.

Он пятерней взлохматил и без того вихрастую макушку, а затем махнул рукой.

— Да с парнями с улицы сцепился. Ничего такого.

Я прикусила губу, рассматривая расстроенного Бена. Я знала, что он неоднократно пытался прибиться к уличной компании парней, но те не видели в нем своего. Однажды даже поколотили, но несильно. Бен же с поистине ужасающим упорством пытался вернуться к той жизни, которую знал.

Работа по дому занимала его время, но явно не вызывала особого восторга. Привыкший к свободе, он тосковал в большом светлом доме. Еда, хорошая одежда, наличие времени для отдыха не делали его счастливым. Все чаще я замечала на его лице потерянное выражение, и это с каждым днем волновало меня все сильнее.

— Может, не стоит к ним больше ходить? — осторожно спросила я уже не в первый раз и уже более весомо добавила: — Ты больше не живешь на улице, тебе не нужно их покровительство.

— Считаешь, я теперь чужой для таких, как они? — взвился Бен. — Слишком хорош, да? Так вот, я не ты, я не задаюсь! Деньги меня не меняют!

От такого напора я слегка растерялась и поэтому не сразу нашлась со словами.

— Бен, я вовсе не…

Он не стал меня слушать и порывисто устремился прочь из комнаты. Дверь распахнулась, и при виде Брайена на пороге Бен немного притормозил, но лишь для того, чтобы буркнуть «добрый вечер, милорд».

Брайен проводил спину Бена взглядом и с недоумением посмотрел на меня.

— Что это с ним?

— Долго объяснять, — неохотно откликнулась я. — Если кратко: его старая жизнь лежит в руинах, а к новой он еще не приноровился.

— Знакомое состояние, — с сочувствие протянул Брайен. — Я зайду?

Я с готовностью кивнула. Брайен прикрыл дверь и, сделав несколько шагов, опустился в кресло, в котором пару минут назад елозил Бен. Я вытащила из шкафа фужер с виски (я хранила его для Брайена) и плеснула в стакан алкоголь ровно на два пальца.

Удивительно, как быстро я обжилась в этом доме.

— Как прошла ваша встреча с лордом Дрезденом?

Брайен принял протянутый мною стакан и несколько рассеянно, не глядя на меня, кивнул. Наши пальцы соприкоснулись, и я едва не цокнула языком. Как же сложно жить, не зная о чувствах человека! За время знакомства с Брайеном я уже привыкла к ощущению легкой беспомощности: я никак не могла повлиять на мужа. И абсолютно не имела понятия о его эмоциях и мыслях.

А иногда так хотелось узнать, что же он ко мне испытывает. То есть, что думает о сложившейся ситуации, конечно!

Я торопливо оборвала заметавшиеся в панике мысли, надеясь, что они не нашли отражения на моем лице. Собственная оговорка заставила меня… испугаться. Не слишком ли далеко я зашла? Я до сих пор не была уверена в том, что видела тогда на балу: объятие приятелей или что-то большее.

— Встреча прошла более чем удачно, — ответил Брайен, делая глоток. — Благодарю вас за столь подробное описание его страхов. Не думал, что на них можно будет так легко сыграть.

Я чуть склонила голову. Мол, обращайтесь.

Лорда Дрездена я прощупала на пикнике, который мы вместе с Брайеном посетили в прошлые выходные. К моему удивлению, взрослый мужчина, внешне выглядевший как бесстрашный воин, боялся буквально всего на свете: темноты, боли, позора. Его можно было взять на «слабо», как мальчишку.

Сколько работаю с людьми, а все еще поражаюсь, насколько картинка может отличаться от внутреннего содержания.

— Вы говорили, что заглянете на обратном пути в библиотеку. Нашли что — то интересное? Брайен покрутил стакан в руке и поставил его на подлокотник.

— Да, и именно об этом я и хотел поговорить.

Я выгнула бровь, нетерпеливо ожидая продолжения. Не в характере Брайена было томить театральными паузами, но сегодня он явно испытывал к ним странную нежность.

— Вот эту книгу я нашел в библиотеке. Мне удалось взять ее с собой, завтра я должен буду вернуть ее на место.

Брайен положил передо мной буквально рассыпающуюся от ветхости книгу, в которой страницы держались каким-то чудом. Я опустила глаза, найдя тот абзац, на который Брайен указал пальцем.

Прошло пару минут, прежде чем я осознала то, что прочитала.

— Значит, мне не показалось. Ваш магический потенциал вырос, — пробормотала я, жалея, что не налила виски и себе. — А я действительно стала реже болеть. За время нашего знакомства ни одной простуды!

— Верно, — проговорил Брайен, глядя на меня напряженно, чуть изучающе. — Решение, которое мы приняли, как оказалось, было достаточно мудрым.

Я проигнорировала это «мы приняли», поскольку меня в свое время попросту загнали в ловушку, но спорить не стала.

— Вместе мы сильнее, чем по отдельности, — осторожно согласилась я. — Но, кажется, вас что-то смущает?

Наверняка та самая строчка о взаимном физическом влечении. Щеки опалило жаром. Что ж, теперь ясно, что я испытываю к Брайену. Это вовсе не нечто особенное, не какая-то особая связь — всего лишь игры магии, навеянная иллюзия.

Я знала, как это бывает, но было неприятно ощутить себя пешкой на шахматной доске, инструментом чужих манипуляций. Интересно, боги смеются, когда смотрят на нас, смертных?