Иллюзия любви

К вечеру ее небольшая кавалькада добралась до постоялого двора. Мечтая только о сне и чане с водой, Аделаида спешилась и побрела наверх на негнущихся ногах. Переодевшись с помощью служанки в синее простое платье и смыв с себя грязь, она почувствовала себя лучше и спустилась, чтобы посмотреть, что и как готовят на кухне. Аделаида предпочитала не доверять поварам в тавернах, поэтому всегда придирчиво изучала, что подают к столу.

На этот раз ее все устроило. И салат и свежих овощей, и жареный на вертеле баран, поэтому она готова была подняться к себе, чтобы наконец отдохнуть от длинного трудного переезда. Завтра она будет дома, и, наконец-то, начнет готовиться к неминуемой свадьбе. А сейчас можно ни о чем не думать. Аделаида любила путешествия именно за это. Пока ты в пути, то находишься между прошлым и будущим. Будущее впереди, там, куда ты едешь. А прошлое там, что ты оставил позади. Можно расслабиться и наслаждаться жизнью и ее простыми радостями — красотой природы, вкусной едой, мягкой кроватью. Все будет завтра. А сейчас — просто ужин.

Гостиница не была очень велика, поэтому и народу было не много. Аделаида много раз бывала здесь. Решив прогуляться, она добрела до кузнеца и попросила его посмотреть правую подкову своей кобылы. Потом пошла через двор обратно, когда из конюшни вышел человек в черном плаще. Аделаида замерла, решив, что он ей мерещится, и так и стояла, как статуя, ни в силах сказать ни слова и даже пошевелиться.

Почувствовав ее взгляд, молодой человек обернулся, и глаза их встретились. Сердце ее замерло, а потом бешено забилось, Аделаида сделала два шага вперед, стараясь не бежать.

— Господил де Санлери? — воскликнула она, — Что вы делаете здесь?

Он стоял на месте, и она видела, как сверкнули его глаза. Впрочем, он быстро овладел собой, и пошел ей навстречу. Поклонился, по всем правилам махнул шляпой, вынуждая и Аделаиду присесть в книксене. Аделаида протянула ему руки, которые он по очереди поднес к губам.

— Я не ожидала увидеть вас здесь, — смутилась она, только сейчас поняв, что не должна была вступать в диалог первой.

В конце концов, они даже не представлены по всем правилам.

Но сердцу не прикажешь. Глаза ее сияли, когда она смотрела на него. Его же лицо казалось спокойным, и только черные глаза казалось, жили на нем. Они стали мягкими, как бархат, и такими же нежными.

— Очень приятная встреча, — сказал Рауль, и Аделаида почувствовала, что ноги становятся ватными, будто она выпила слишком много шампанского.

Его немного холодное и отстраненное поведение ей не нравилось, но Аделаида была настолько счастлива быть просто рядом с ним, что не обращала на это внимания. Она помнила его поцелуй и теплоту его рук. Ей было так хорошо рядом с ним, что схвати он ее, как ее давний похититель, и запихай в карету, она бы ни секунды не сопротивлялась! Она отдала себя в руки Господа, и оказалось, что Его планы были намного лучше ее! Ее молитвы были услышаны, и вот они стоят друг напротив друга, не зная, что сказать.

Тут появился кузнец, и Аделаида встрепенулась. Она пошла за ним в конюшню, а Рауль де Санлери отправился следом, чтобы посмотреть на копыто кобылы Аделаиды. Пока кузнец перековывал подкову, они молча стояли рядом, а потом вдруг остались совершенно одни.

Аделаида так и не поняла, как такое получилось. Наверняка это Господь так все устроил, решила она. Но они были одни, а вокруг кони жевали сено, и ни одного конюха, ни одного человека во всем здании!

— У вашей лошади очень приятная масть, — сказал Рауль, оборачиваясь к Аделаиде и смотря на нее так, что у нее снова подкосились ноги, — вы всегда путешествуете одна?

— Я не одна, — Аделаида заговорила тихо, потому что голос ее не слушался, — со мной слуги. Я... я была в монастыре. И сейчас еду домой.

— А мне нужно приготовиться к долгой скачке, — он медленно пошел к выходу, так будто не хотел идти, — я завершил свои дела и еду в Париж.

Она двинулась за ним.

Вот они идут по широкому коридору, окруженные лошадьми. В дальние окошки чуть проступает свет заходящего солнца. А потом... потом они оба не могли вспомнить, как так произошло, что Аделаида оказалась в его объятьях и губы их встретились в диком безумном поцелуе. Как она прижалась к стене и тело его вдавило ее в камень.

В тот же миг он выпустил ее, и Аделаида чуть не упала, потеряв опору. Она схватилась за него, но он оттолкнул ее, будто она была ему неприятна.

— Уходите! — лицо его исказилось, как от боли.

Аделаида задыхалась.

— Я... не хочу уходить, — прошептала она.

Он отошел на два шага, но Аделаида последовала за ним и взяла его за руку. Безумное желание снова оказатсья в его объятьях затмило разум. Он отнял руку, хотя Аделаида успела почувствовать, как она дрожит от страсти.

— Мы должны прекратить это, — сказал Рауль хрипло.

Аделаида смотрела на него подернувшимися дымкой глазами. Потом медленно до нее стало доходить, что она сама навязывается почти незнакомому человеку. Отпрянув, она уперлась спиной в стену, почувствовав ее шероховатость.

— Я... я не знаю, что происходит со мной, — сказала она жалобно.

— Я должен уйти, — отозвался Рауль.

Волшебство окончилось. Аделаида заправила в прическу выбившийся локон. Поправила смятое платье. Его черный плащ мелькал где-то в полумраке коридора, и она видела, что в конце пути он побежал, будто пытался сбежать от самого себя.

Но от себя спасенья нет. Аделаида хорошо понимала это. Нужно просто дождаться, когда и он это поймет. Ведь пути Господни неисповедимы.

Глава 4, где Аделаида оказывается в охотничьем домике

Путь в Париж пролегал как раз мимо дома Аделаиды. Всю ночь она провертелась в постели, вспоминая поцелуй на конюшне, и не зная, как предложить Раулю эту часть пути проделать вместе. То она боялась, что он уедет раньше, чем она проснется, вскакивая при каждом звуке и прислушиваясь, то уверяла себя, что незачем так переживать, и, если она ему интересна, то сам что-нибудь придумает. Утро застало ее спящей, как убитая, и она проспала общий завтрак для постояльцев, и проснулась ближе к полудню.

Ужасу ее не было предела. Увидев солнце так высоко, Аделаида чуть не расплакалась. Наверняка Рауль де Санлери уже давно в пути, а о ней и не вспоминает, а если и вспоминает, то усмехается, считая легкодоступной дурочкой. Пусть считает! Аделаиде было все равно, что он о ней думает. Только бы он еще не уехал! Возможно, он тоже проспал завтрак? Возможно... возможно он тоже подумал об этом куске пути, что они могут проделать вместе?

Не может быть, чтобы Господь так жестоко посмеялся над ней! Аделаида подгоняла служанку, спеша одеться как можно скорее. Амазонка не хотела застегиваться, девушка оторвала пуговку и долго возилась с ней, пришивая ее на длинную петлю. Спустившись вниз, первым, кого Аделаида увидела, был Рауль де Санлери, одиноко сидящий в большом зале с бокалом вина. Постояльцы давно уехали, и только слуги бегали туда-сюда, убирая пол и столы после завтрака.

— Вы любите долго поспать, — сказал он после приветствия, когда смущенная Аделаида села напротив.

Ей принесли завтрак, но она не понимала, что ест, настолько была взволнована его поступком. Он дождался ее! Дождался! Господь снова услышал ее молитвы!

— Я редко встаю так поздно, — прогворила она, — вчера очень устала в пути.

Он кивнул. Темные глаза стали черными омутами, от чего у нее заныло сердце. Никогда не спастись ей из этих черных глаз.

— Часть нашего пути проходит по одной дороге, — сказал он именно то, о чем она так мечтала услышать, — если пожелаете, можем проделать эту часть вместе.