Иллюзорная реальность

– Не веришь? – с упреком и какой-то злой улыбкой произнесла эта мелкая паршивка. – Сейчас тогда – жди!

И убегает куда-то. Я сижу, недоуменно хлопая глазами…

Что она задумала?

Возвращается буквально через несколько секунд с чем-то небольшим в руке и протягивает мне.

Это паспорт.

– Ну же! Развей все свои сомнения! – подталкивает меня взять документ.

Шумно выдыхаю и беру паспорт.

Не нравится мне это всё! Как-то нелепо и тупо…

Но я не могу позволить облапошить себя, поэтому открываю документ на первой странице, чтобы понять, чей он.

«Штормов Тимур Артёмович»

Так я и думала. Это его паспорт.

– Давай, четырнадцатую страничку открой! – продолжает нависать надо мной Настя.

Ну всё – хватит! Осточертел это цирк!

Дрожащими пальцами суетливо листаю документ, словно боюсь, что у меня его сейчас выхватят из рук. На самом деле я волнуюсь совсем не об этом…

И перед глазами всё плывет, когда я вижу штамп.

– Зарегистрирован брак с Калугиной Елизаветой… – будто в трансе шепчу непослушными губами, дочитывая уже в мыслях.

Взгляд приковывает дата – больше двух лет назад…

Глава 16.

Просыпаюсь от характерного скрипа тормозящей электрички. Смотрю в окно – нет, не моя остановка. От этого посёлка до пункта назначения ещё примерно полчаса езды осталось.

Я решила больше не ждать чуда в виде падающего с неба мешка с необходимой мне суммой денег, а использовать свой самый последний вариант их получения. И да – после увиденного собственными глазами штампа в паспорте Штормова необходимость в объяснении с ним пропала. По-моему, тут и так всё кристально ясно… А я, как дура, защищала его до последнего, наивно полагая, что сестра Тимура с якобы женой просто разыгрывают спектакль, но правда отрезвила хлестко и внезапно, не оставляя ни капли надежды на иной исход.

Рушить чужую семью в мои планы не входило, да и любил ли меня Штормов, который так и не появился вчерашним вечером? Или я была его временной забавой на время ссоры с женой? Неприятно и горько это осознавать, но, скорее всего, второе.

Как бы там ни было, я устала от выяснений отношений, разоблачений и даже правды. Не за этим переезжала в большой город… Предательство мне будет чертовски сложно пережить. Особенно предательство очень близкого человека, от которого подобного не ждала вовсе. Я, конечно, никогда не была ангелом – даже при полноценной семье умудрялась чудить и вляпываться в неприятности, тем самым привлекая к себе внимание. И, возможно, я действительно заслужила многое из того, что со мной случилось… Но то, что навалилось на меня в последнее время – это невыносимо.

Делая вид, что сильная, я пыталась таковой быть, но у всего есть предел, и если бы не одно незавершенное дело, то даже не знаю, что бы стало со мной. А сейчас, лишившись поддержки людей, которых я искренне считала «своими», я приняла решение вернуться домой…

В место, которое я поспешно покинула восемь лет назад, будто бы в прошлой жизни, и в которое вряд ли бы поехала в ближайшее время, если бы не сложившиеся обстоятельства…

В место, где меня вряд ли кто-либо ждет и будет рад моему появлению…

В место, где моя жизнь по собственной же глупости перевернулась с ног на голову…

За постоянными думами и переживаниями я не заметила, как пролетели эти полчаса – очнулась лишь тогда, когда электричка притормозила на конечной остановке. Ну что ж – настало время встретиться со своей семьей. Энтузиазма как такого не было – в душе царили волнение и страх от предстоящей встречи.

Интересно, как отреагирует на мое появление папа? Ведь я уехала, пообещав, что буду возвращаться в перерывах между учебой, но из-за внутренних раздирающих чувств вины и угрызений совести я свела даже телефонное общение на «нет». И, таким образом, пропала из его жизни окончательно, бросив также, как и мама когда-то – просто исчезла в неизвестном направлении.

В глубине души мне хочется верить, что знай папа причину, по которой я сбежала, он бы понял меня. Не поддержал, конечно, ведь это с моей стороны было самой настоящей трусостью и безответственностью, но и не стал осуждать. У нас с ним, к слову, раньше было какое-то невербальное понимание друг друга, и я просто обожала наше совместное времяпровождение. Которое с годами становилась все реже, пока не прекратилось вовсе…

Отец всегда был уважаемым и далеко небедным человеком в нашем небольшом городке – заместитель директора на заводе по переработке древесины как-никак, на единственном промышленном предприятии в этом забытом богом месте. Уверена, что попытки найти меня предпринимались… По крайней мере, хочется на это надеяться.

А моя «драгоценная» мачеха – как она меня встретит?

Любовью ко мне Анфиса так и не воспылала – у нас это было взаимно. В частности её реальное отношение стало очевидным после случая, когда эта гадина якобы случайно заперла меня на балконе во время одного из редких «светских раутов». Я вышла подышать свежим воздухом, потому что терпеть не могла подобного рода сборища взрослых – к слову, это был одиннадцатый этаж недавно отстроенного бизнес-центра в соседнем городе – и пришла в недоумение, когда обнаружила, что обратно выйти не могу, так как дверь совершенно точно была заперта изнутри.

Мне было четырнадцать. На улице уже потемнело и похолодало. Особенно прохлада ощущалась в легком ситцевом платье. И, находясь на балконе так высоко, в одиночестве и долгое время, как мне казалось – два часа точно, – во мне что-то щелкнуло и навсегда перевернулось. После очередного приступа паники, криков о помощи и попыток открыть дверь, которая не подавалась, появился сильнейший страх высоты. Я то и дело смотрела вниз, и мне мерещились различные картинки, как пол подо мной обрушивается, и я падаю в непроглядную тьму и разбиваюсь насмерть…

Никогда не забуду хорошо отыгранное удивление Анфисы, когда она узнала о моем заточении от какого-то папиного коллеги, который, к моему счастью, захотел открыть шторы и выйти на балкон – мачеха, видите ли, думала, что я от скуки вызвала такси и поехала домой. Эта лицемерка накормила этой ложью остальных присутствующих, которые пребывали в шоке от такого положения дел. Папа переживал за моё состояние, ведь я выглядела не лучшим образом – заплаканная, с охрипшим голосом и немного невменяемая – но и это прошло.

А дальше… Я стала замечать, как Анфиса всё сильнее и сильнее окутывает своими щупальцами отца, и ничего сделать с этим не могла. И сколько бы я ни пыталась раскрыть ему глаза на её истинную сущность, ничего не возымело эффекта – папа безоговорочно верил своей молодой смазливой сожительнице. Тогда я и бросила свои жалкие попытки что-то доказать, окунувшись в подростковую, порой безбашенную жизнь…

Но всё это отсылки к давно пройденному этапу. И пока я вновь и вновь размышляла о нём, мои ноги привели меня к двухэтажному, некогда родному дому, на втором этаже которого располагалась моя комната. А, возможно, уже и детская младшего брата. На него, кстати, очень хочется посмотреть – так странно иметь родного человечка, которого ещё ни разу не видела вживую… Сразу после рождения Ромы я старалась отсылать малышу небольшие презенты, умудряясь даже делать это так, чтобы не оставлять адреса отправителя, но, разумеется мне очень хотелось быть с ним рядом, смотреть, как он растёт.