Именем Анны

Позволю себе предположить, что девочка отвлеклась от первоначальной цели на подвернувшиеся под руку истории, но выводов делать не стану – сделаешь сам. Если твоим изысканиям это как-то поможет, могу переслать полный список её запросов и копии книжных карточек.

Vivat tenebras mundi,

Rosa

P.S. Ответным письмом, будь добр, передай мне семян. Здесь совершенно не найти фуксий. И не смей иронизировать, у каждого из нас свои слабости.

Какая архаика – «да здравствует мир тёмных» – Лент полагал, что это приветствие вышло из употребления в средние века. Письмо, конечно, маскировалось под старину каллиграфическими завитушками, но факт оставался фактом – оно было написано всего пятьдесят лет тому назад современницей Лента. Хотя, самой-то Розе сколько лет? Хм, опустим.

Он скользнул глазами по красной печати «closed», перекрывающей часть текста – «дело закрыто». Интересно, семена отправить успели?

Улыбнулся, отхлебнул кофе из высокой чашки и возблагодарил отца (и эфиопских пастухов) за волшебство этого напитка, заваренного, к слову, совсем недурно.

Следующим листком оказался скучный дневной распорядок, в первой же строчке которого значился «Мосфильм». Это Лент просмотрит позже. Тем более, что солнце подсказывало ему сквозь неплотно закрытые колониальные ставни, что несмотря на приятную полутьму его спальни, день давно наступил. Если Лент не хочет забыть (это так, на будущее) как выглядит светило, то должен пользоваться случаем и ловить момент. Да, и кофе – только с утра, а после обеда – чай. Новое общество диктует новые законы: именно послеобеденный чай и жалобы на погоду представляют собой тот самый клей, на котором держится британское единство.

Вниз Лент спускался довольным, даже что-то напевал. Он не стал одеваться строго, но и домашней одеждой пренебрёг, ограничился промежуточным вариантом – расстёгнутой рубашкой и закатанными рукавами: к работе готов.

Из столовой доносились голоса. Мужские. Беседа была в разгаре.

– Родители?

– Да. Мать.

– Лоренс займётся.

Так получилось, что Лент открыл дверь в столовую на упоминании своего имени. Улыбнулся, отметив вскользь, что покрытый бумагами стол больше не напоминал обеденный, да и сама столовая в такой атмосфере больше походила на переговорку, поприветствовал собравшихся и протянул руку подтянутому блондину средних лет: – Я узнал вас по голосу, Патрик.

– Доброе утро, мистер Скорз.

Скорз-старший одобрительно улыбнулся уголком рта – всё верно, именно к такому обращению им всем нужно привыкать самим и приучать Лента.

– Лоренс, прошу вас, просто Лоренс.

Следующее рукопожатие досталось чванливому долговязому господину без признаков силы.

– Наш контакт в Скотланд-Ярде, советник директора, господин Патерсон.

– По особым вопросам, – уточнил господин и рухнул на стул, всем своим видом показывая, как мало значит для него эта встреча.

Лент терпеть не мог таких чиновников, переполненных чувством собственного достоинства, зачастую безосновательно. Как там говорила Анна? Нужно найти в человеке что-то приятное и распространить любовь на всё остальное. На этот двойной подбородок? И откуда только ему здесь взяться при такой худобе? Нет, сначала нужно найти что-то приятное! Галстук, например. А что? Пёстренький. Лошадки? Не может быть! Действительно, мелкие лошадки, не очаровательно ли?

Мысли моментально изменили улыбку Лента, превращая её из вежливой в широкую и открытую. Гость этого не ожидал, засмущался и кривовато улыбнулся в ответ: – Я собственно… к вашим услугам господа.

Патрик принялся благодарить господина Патерсона лично, как надёжного партнёра, и полицию в принципе, а от Лента не ускользнул одобрительный взгляд отца.

– Я хотел бы, сын, чтобы ты немедленно занялся вопросами безопасности. Месяц тому назад имел место серьёзный прокол – на закрытую встречу, пусть и не самого высокого уровня, попали люди, не прошедшие должных проверок. Ты должен помнить, ты там был.

Конечно, Лент помнил. Отец просил его заняться Лорой, бывшей первой леди, а ныне, судя по всему, агентом влияния международного уровня.

– Кто-то пострадал?

– Ещё чего не хватало! – отец картинно схватился за сердце. – Достаточно и списка приглашённых. Его писали не для того, чтобы нарушать.

Что тут скажешь? Лент и сам попал на ту встречу в обход процедуры – ему даже стало неудобно от того, как усиленно кивал головой долговязый полицейский «по особым вопросам», соглашаясь с отставным королевским советником. Кто-то вообще помнит, что он отставной?

Подключился Патрик, мужчины обменялись данными по ступеням защиты и проверки на будущее, потом встали, снова пожали друг другу руки и важного гостя отпустили по насущным делам.

Уф. Теперь поговорим.

– Так что там случилось, отец?

Снова расселись.

– Лора. Случилась Лора. Она прошлась по нашему протоколу тараном. Впрочем, как всегда. Провела непроверенных людей, Патрик тебе расскажет, но это не главное.

– Догадываюсь, что главное, – хмыкнул Лент. Возможно, он и ошибался, но кто-то из синих наверняка разглядел охранную петлю, мало ли какой у кого врождённый дар, попадаются и среди синих видящие. А может и Билл отчитался о разговоре с Лентом.

Отец прищурился.

– И?

– Я видел охранную петлю, отец, а Билл сказал, что ведьмаков не приглашали. Чуть голову не сломал, пытаясь понять, как такое возможно.

– Понял?

Пришлось пожать плечами. Понял ли? Идеи были, но не более того.

– Есть один артефакт, который в сочетании с заклинанием…

Отец посмотрел на него со скептическим прищуром, Лент бы и сам так посмотрел. Зелёных-то действительно не приглашали, а синие с заклинаниями не особенно дружат, боль могут заговорить или мелочь какую в быту поправить, кухню, например, сквозняком проветрить…

– Савила говорит, да ты и сам был тому свидетелем, как минимум однажды, что сложные заклинания неплохо получаются у прекрасных дам.

– Хм…

Глаза Патрика округлились, но вопросов не последовало. Скорз-старший размышляет, значит, Патрик подождёт столько, сколько нужно. Но степенный мыслитель достаточно быстро вышел из задумчивости и шлёпнул ладонью по столу, испугав своего секретаря непонятным поведением. Лент усмехнулся – не он один видит отца в новом свете.

– Что б тебя, всё-таки Лора! А какой артефакт?