Император из провинции

Он приветливо бросил, указав пальцем на голый изогнутый буквой «Г» коридор:

— Заходи.

Я вошёл, пожал его руку, а потом глянул на стены, которые были когда-то выкрашены синей краской на высоту человеческого роста. Выше облупившейся краски шла побелка, которая захватила и высокий потолок, покрытый трещинами и жёлтыми разводами.

Ещё мой взгляд привлекла веточка зверобоя, которая торчала между косяком и стеной. Похоже, что она защищала жилище Пети надёжнее, чем дверь, которая была чуть ли не из фанеры. Ну а всё это «добро» освещали три лампы Ильича, которые через равное расстояние висели на тонких проводах.

Тем временем друг приглашающе махнул рукой и поковылял в глубь квартиры, проронив на ходу:

— Здесь когда-то располагалась то ли больница, то ли школа, а может и детский садик. Я точно не помню. Маман что-то рассказывала об этом, а я прослушал. Пиво будешь?

— Да мне бы чего-нибудь покрепче, — выдохнул я, заметив, что парень явно протрезвел с момента звонка.

— Самогонка есть, — обрадовал он, свернув за угол.

— Пойдёт, — вякнул я, последовав за парнем.

Мы оказались в ещё одном коридоре. Тут по бокам располагалось несколько дверей, покрытых белой краской. Петя толкнул ближайшую и проник в просторную кухню, где стены могли похвастаться голубой плиткой. Мой взгляд сразу же упал на квадратный стол, который прикорнул возле окна с рассохшейся деревянной рамой. На клеёнке уже стояли консервы, варёная картошка в мундире и сосиски.

Парень кивнул мне на табуретку, а сам полез в небольшой советский холодильник, который тарахтел как «камаз». Он вытащил оттуда пузатую бутылку и поставил её рядом с закуской, после чего вымыл гранёные стаканы под струёй воды из немного ржавого крана, а затем добыл банку огурцов из нутра покосившегося шкафа.

Я ещё раз окинул кухню внимательным взглядом и почувствовал себя так, словно перенёсся в восьмидесятые годы, да ещё и не в самое благополучное жилище. Хорошо хоть здесь стоял небольшой телевизор, и более того — он оказался подключён к системе кабельного ТВ — это выяснилось, когда я с глубокими сомнениями в голосе попросил Петю врубить очередной выпуск «Императора Галактики». Тот согласно кивнул, после чего включил телевизор и нашёл нужный канал. Эфир уже начался, но прошло не больше минуты. Мы принялись смотреть его, выпивая и перебрасываясь незначительными репликами. В основном я объяснял Пети, что вообще происходит на экране и для чего всё это надо. Так мы вместе увидели первых игроков, которые закрыли всю линейку заданий и перенеслись в другую локацию. В этот миг завистливый вздох сам собой покинул мой рот. А потом в «Императоре Галактики» стали показывать нарезки интересных моментов — и вот тут-то я гордо приосанился, ведь сейчас начали транслировать то, как израненный Лазарь выпал из будки, а потом показал столпившимся участникам шоу средний палец. Даже Петя проникся ситуацией и громко расхохотался, принявшись стучать ладонью по столу.

В ответ на его гогот — соседи сверху начали тарабанить по батареям. Я увидел через открытую дверь, как в коридоре мощно завибрировала вертикальная труба отопления. Потолок в том месте, где она уходила к соседям, уже был изрядно потрескавшимся, а приличный кусок готовился вот-вот обрушиться вниз.

Петя мигом прекратился смеяться и мрачно процедил:

— Задолбала уже эта бабка. У неё слух, как у летучей мыши. Чуть громче начинаешь говорить, так она тут же принимается по батареям долбить. А в магазин сходить… ик… сил нет.

— А не та ли это особа, которая отдел «Вечной жизни» ищет? — насмешливо поинтересовался я, захрустев огурцом.

— Она. Не дай бог ей найти его, — усмехнулся друг и налил ещё самогонки.

Я дёрнул уголком рта, после чего продолжил просмотр «Императора Галактики», а он уже подходил к концу. На экране телевизора возник топ игроков, который порадовал меня тем, что Лазарь оказался на девяносто шестом месте. Я откатился всего на одну позицию, хотя после приключений в логове сектантов, могло быть значительно хуже, так что потеря всего одной строчки очень приемлемый результат.

Дальше шёл список погибших участников шоу и количество оставшихся — нас выжило всего чуть больше шести тысяч из ста сотен, начавших игру. Такими темпами «Император Галактики», действительно, долго не продлится. Но главное — чтобы я задержался в нём как можно дольше.

Тем временем выпуск закончился, и загрустивший Петя выключил телевизор.

— Ты чего гриву повесил? — спросил я, глянув на тополь за окном. Его ветка, покорная воле поднявшегося ветра, иногда стучала в стекло.

— Да вот посмотрел этого твоего «Императора Галактики» и теперь думаю: где денег достать? — безрадостно промычал друг, пережёвывая сосиску.

Я в третий раз оглядел кухню и решил поинтересоваться:

— А что бы ты сделал, если бы был богат?

— А насколько богат?

— Ну вот прям реально богат: мог бы даже не экономить горячую воду и есть борщ на бульоне из кости мамонта, — иронично бросив я, погладив бородку.

Друг задумчиво нахмурил лоб, а затем принялся отвечать, высыпая на меня все свои мечты: пятиэтажный особняк, мерседес, частые путешествия за границу… А я мотал на ус, думая, что, возможно, когда-нибудь исполню что-нибудь из его желаний.

Вдруг ветка тополя в очередной раз громко стукнула в окно. Я испуганно вздрогнул, чуть не сверзившись с табуретки, а Петя на миг задержал дыхание, косясь на дерево.

Через секунду он прохрипел, шумно сглотнув и тоскливо глядя сквозь мутное окно во мрак ночи:

— Роб, а тебе кошмары не снятся? Меня этот Чёрный Ворон задолбал уже. Он мне теперь в каждой тени мерещится.

— А мне ещё и черти снятся, — промычал я, тяжело вздохнув, после чего поведал другу о своих снах.

Тот сочувственно выслушал меня и поддержал мою идею сходить в церковь. После этого мы ещё немного поговорили, а потом отправились спать. Петя выделил мне старенький диван, а сам улёгся в соседней комнате и быстро захрапел. Я уснул не так скоро, но всё же унёсся в царство пьяных сновидений. Правда, пробыть мне там удалось совсем недолго — я проснулся среди ночи оттого, что мочевой пузырь не хотел ждать до утра. Пришлось вставать, включать телефонный фонарик и искать туалет. Благо, что он довольно-таки быстро обнаружился возле кухни. Я зашёл в него, расстегнул ширинку и тут мобильник скорбно пиликнул и разрядился.

В наступившей темноте несложно было промахнуться, поэтому я приоткрыл дверь, чтобы внутрь падали лучи лунного света, которые проникали в коридор через окно. И вдруг перед моими затуманенными алкоголем глазами предстал высокий силуэт, крадущийся вдоль стены. На мгновение я подумал, что это может быть Петя. Но тогда кто храпит в комнате? Нет, это точно не он. Может, внезапно вернулась его мать? Тоже вряд ли — она не может быть такой крупной. Грабители? Район-то явно неблагополучный, да и входная дверь больше похожа не приглашение, чем на защиту. Кажись, что я прав — и в квартиру Пети проник какой-то варюга. Надо как-то его нейтрализовать.

Меня горячо поддержал бушующий в крови алкоголь. Он же напрочь лишил меня страха и сомнений. Отчасти повинуясь его воле, я торопливо осмотрелся и лихорадочно схватил газету. Потом понял, что она — так себе оружие, и взял крышку от сливного бочка, после чего довольно усмехнулся, прикинув её вес.

В следующий миг я распахнул дверь и с диким криком рванул на преступника. Тот ловко развернулся и моё оружие вместо того, чтобы попасть ему по спине, скользнуло по голове, а сам я столкнулся с ним — и мы оба с грохотом покатились по полу, где мне суждено было врезаться в кухонную дверь, а он приложился о многострадальную батарею.

Я повертел головой, отгоняя вспыхнувшие перед глазами звёздочки, а затем сконцентрировал внимание на ночном пришельце, думая, что он больше не встанет, но тот начал подниматься, несмотря на все удары судьбы.

Меня это так поразило, что я непроизвольно выдохнул:

— Охренеть! Ты кто такой?

Мужик никак не успел отреагировать на мои слова, так как бабка сверху стала хреначить по батарее, словно всю ночь ждала этого момента. И на этот раз потолок не выдержал. Здоровенный кусок рухнул прямо на голову ворюге.