Император ярости

Вместо этого он почти обжигающе горячий.

Руки дрожат, когда я стягиваю его трусы — все ниже и ниже, мои глаза опускаются на темную линию волос, ведущую от его рельефного пресса и пупка, v-линии его бедер отвлекают меня, когда я опускаю резинку еще ниже.

На этом я останавливаюсь.

Я понятия не имею, как физически достать его член из-под трусов и джинсов.

— Посмотри на меня, Фрея, — приказывает он, его голос низкий и хриплый.

Мои глаза мгновенно возвращаются к его. Его собственные руки отодвигают мои, залезая в трусы и сталкивая их вместе с джинсами ниже по бедрам. Он вытаскивает руку.

И моя челюсть чертовски падает.

Святое. Чертово. Дерьмо.

То, что мне двадцать шесть лет и я девственница, не делает меня ханжой. Это также не значит, что я никогда не видела членов. Не в реальной жизни, но я смотрю довольно много агрессивного, извращенного порно.

Мал больше, чем любой из парней, которых я видела в этих видео.

Намного. Длиннее и определенно толще.

Я смотрю на него, щеки горят, губы приоткрыты, глаза прикованы к толстому, жилистому, пульсирующему стволу его члена. Он обхватывает основание своей большой ладонью, и все еще больше половины торчит наружу.

Прозрачная капля предэякулята собирается на набухшей головке и стекает по вене, скользя по его пальцам, затем вниз по его тяжелым, полным яйцам.

— Глаза на мне.

Я вздрагиваю, отрывая взгляд от его члена. Его челюсть напрягается, когда что-то темное и яростное мелькает в его глазах.

— Теперь возьми его в рот.

Мое дыхание замирает. Я хочу сказать, что колебалась или замерла. Но это было бы неправдой.

Вместо этого, медленно, словно во сне, я наклоняюсь вперед. Мои губы слегка приоткрываются, и я вздрагиваю, когда целую бархатистую, твердую нижнюю часть его члена.

Импульс пробегает по моему телу. Я чувствую, как мои соски напрягаются и твердеют под кружевным бюстгальтером.

Мои бедра сжимаются.

Я делаю это снова, целую нижнюю часть его головки, а затем поднимаю губы выше. Я вся покалываю, когда целую твердый край его головки. Она такая мягкая и одновременно твердая, и я чувствую прилив желания, когда она подрагивает и дергается у моих губ.

— Я не говорил целовать его на ночь, — мурлычет Мал. — Я сказал взять его в рот.

Обе его руки внезапно оказываются в моих волосах, собирая их в хвост и крепко сжимая у затылка. Он тянет меня вперед, и я тихо вздыхаю, когда он прижимает мой рот к своему члену. Он кряхтит, двигая бедрами и проводя всей длиной своего члена по моим губам. Я смачиваю их как раз перед тем, как он снова подносит мой рот к головке.

— Сейчас, Фрея.

И я повинуюсь.

Мой рот открывается, и прежде чем осознаю это, я скольжу губами по его горячему, набухшему члену.

Едва.

Он огромный. И даже когда я растягиваю челюсть до предела, кажется, что я едва справляюсь с тем, чтобы взять головку внутрь. Но я все равно обхватываю его губами, осторожно посасывая, пока мой язык исследует его головку.

Мал стонет, и этот звук вызывает мощный трепет в моем теле.

Это я сделала.

Воодушевленная, беру больше его в рот, пытаясь проглотить его глубже. Я не успеваю далеко, как начинаю давиться, слегка кашляю и отстраняюсь. Он позволяет мне немного отодвинуться, но крепко держит мои волосы, когда наши глаза встречаются.

— Сделай это снова, — тихо бормочет он.

И я делаю, снова обхватывая губами его головку и затем беря его в глубину горла. Я снова давлюсь, слегка кашляю, а затем краснею, когда понимаю, что слюнявлю его член. Я снова отстраняюсь, щеки горят, когда я поднимаю руку, чтобы вытереть его.

— Не-не, — резко рычит Мал, его ледяные глаза прикованы к моим. — Оставь. На самом деле, я хочу, чтобы ты обслюнявила мой член.

Новая волна жара накрывает лицо, когда я смотрю на него. Опять же, я могу быть неопытной лично. Но все же смотрю довольно агрессивное порно.

Я знаю, чего он хочет.

Дело в том, что я тоже этого хочу. Просто никогда не думала, что парень в реальной жизни захочет чего-то такого… грязного. Такого похабного.

— Плюнь на мой чертов член, Фрея, — снова рычит он.

Я делаю это, снова краснея, когда вижу, как моя слюна попадает на его набухший член и стекает по стволу.

— Хорошая девочка, — бормочет он. — Еще раз.

Я делаю, как сказано, мои бедра сжимаются, когда жар собирается между ними.

— Теперь соси, — приказывает он. — Устрой чертов бардак на моем члене. Будь грязной маленькой шлюхой для меня.

Будь грязной маленькой шлюхой для меня.

В миллионный раз я задаюсь вопросом, что со мной не так. Потому что, когда он говорит это, что-то во мне открывается. Как будто была дверь, которая ждала, чтобы ее открыли, за которой я спрятала все свои самые темные фантазии и извращенные желания, и он только что вручил мне ключ.

Жажда быть доминируемой. Подчиненной.

Чтобы все остатки контроля были отняты у меня.

Быть использованной.

Мал может быть дьяволом. Он может быть монстром, и он может держать мою жизнь на волоске.

Но прямо сейчас он также потворствует моим самым темным желаниям, которые у меня когда-либо были.

Так что, хотя боец во мне хочет проклясть его и откусить его член, покорная, возбужденная, дрожащая маленькая развалина на коленях перед ним не хочет ничего, кроме как отдать кислород ради его члена.

Можете догадаться, какая Фрея побеждает.

Я хныкаю, позволяя ему дернуть меня за волосы вперед. Снова плюю на его член, сдерживая стон от грязного возбуждения, которое это мне доставляет. Мой рот обхватывает его набухшую головку, я давлюсь и задыхаюсь, пока слюна стекает по стволу и капает с его яиц.

Стон вырывается из глубины моей груди, когда Мал берет полный контроль, хватает мои волосы и грубо направляет рот вверх и вниз по его скользкому, грязному члену. Он стонет, оттягивает меня от себя, слюна капает между моей нижней губой и его головкой. Он опускает мой рот к его яйцам, и я стону, нежно беря каждое набухшее яичко в рот и жадно облизывая их.

Мал рычит, одной рукой дергает меня за волосы, а другой сжимает свой член, пока я мокро чавкаю его яйцами.

— Такая грязная маленькая шлюха, — рычит он. — Ты выглядишь так чертовски красиво между моих ног с членом на твоем лице.

Черт. Побери.

Это больше не обсуждается. Я определенно, без сомнения, полностью ебанутая. Потому что чем больше он унижает меня своими действиями и чем грубее его слова, тем сильнее я возбуждаюсь. Чем больше он берет контроль, тем больше хочу полностью подчиниться.