Император ярости

Приближаюсь к концу, когда снова слышу это — шаги, на этот раз громче. Ближе. Затем тень движется в углу моего зрения.

Я разворачиваюсь.

Крик застревает в горле.

…И фигура в черной маске выскакивает из тени на меня, менее чем в десяти футах.

Чистый ужас взрывается во мне. Не думая, я разворачиваюсь, мои глаза фиксируются на тонкой пленке пластика, покрывающей вход для рабочих в зону строительства.

Он ближе, чем конец коридора.

Я поворачиваюсь и бросаюсь через пластиковую пленку, слепо несусь в темноту, мой пульс стучит в ушах, а шаги монстра приближаются сзади.

17

ФРЕЯ

Сердце бешено колотится в груди, заглушая все остальное, пока мои ноги стучат по земле.

Тени растягиваются длинными и неровными вокруг меня, скелетные каркасы зданий нависают, как зловещие гиганты, в лунном свете. Строительная площадка — это лабиринт ржавых балок и битого стекла, и я едва могу видеть сквозь панику, затуманивающую мое зрение.

Но я слышу его позади меня.

Человека в маске, от которого исходит темное насилие, как яд.

Не знаю, кто он и почему он преследует меня. Может быть, это продолжение стрельбы на крыше Соты. Может быть, я была целью, и теперь они послали его, чтобы закончить дело.

Чувствую, как он приближается, его присутствие — это тень, которая проникает в мою кожу. Его тяжелые шаги эхом отдаются позади меня, каждый из них напоминает, что я не достаточно далеко впереди него.

Я бросаюсь вокруг кучи обломков, мое платье цепляется за острый кусок металла. Дергаю его, ткань рвется, пока я спотыкаюсь вперед. Мое тело дрожит, страх и адреналин сталкиваются волнами, но я не останавливаюсь.

Не могу.

Слышу его позади себя, теперь ближе. Он неумолим, его шаг никогда не замедляется. Мое сердце сжимается, когда я оглядываюсь через плечо, видя, как он выходит из тени — высокий, широкий, ужасающий. Маска, которую он носит, скрывает все, даже его глаза. Только безликая черная пустота, несущая обещание насилия.

Хищник.

Я заворачиваю за угол, мое сердце поднимается к горлу, дыхание становится тяжелым.

Слишком поздно.

Он там, ждет меня, как будто знает каждый мой шаг, прежде чем я сделаю его.

Его рука резко метнулась вперёд и крепко схватила мою, словно тисками. Я кричу, но звук замирает в горле, когда он с жестокой силой швыряет меня на землю. Удар выбивает воздух из легких. Грубый бетон царапает мою кожу, пока я пытаюсь отползти, но он на мне за секунду.

Его рука в перчатке хватает мою лодыжку, с ужасающей легкостью тащит меня обратно к себе. Мой ум мечется с тысячей разрозненных мыслей, каждая из которых темнее предыдущей.

Здесь ли заканчивается моя жизнь?

Когда он отпускает мою лодыжку, я делаю последнюю отчаянную, жалкую попытку отползти назад. Но он снова бросает меня на землю, его колени впиваются по обе стороны моего извивающегося торса, окружая меня, нависая надо мной, как тень смерти.

Он молчит. Ни слова, ни звука. Только четкие, методичные движения человека, который делал это раньше.

Я вздрагиваю, когда его рука метается и хватает перед моего платья. Он рычит, сильно тянет и рвет ткань с жестокостью, которая оставляет меня дрожащей. Платье спадает, холодный ночной воздух кусает мою обнаженную кожу. Он снова дергает, разрывая и срывая платье с моего торса и рук, оставляя меня обнаженной до пояса, за исключением черного кружевного бюстгальтера, который я надела под ним.

Он срывает и его, и теперь я не думаю, что он здесь, чтобы убить меня.

Еще нет.

У него есть что-то другое на уме сначала.

Мозг кричит мне, чтобы я боролась, царапалась и пиналась, но страх парализует меня. Его руки терзают мою грудь, щипают соски и безжалостно дергают мой пирсинг. Сильная рука крепко обхватывает мою шею, и я задыхаюсь от крика, когда он другой рукой тянется назад.

Рыдание вырывается из моих губ, когда он задирает мое платье до пояса и засовывает руку в мои трусики. Он срывает хрупкое кружево резким рывком, который щиплет мою кожу. Я пытаюсь сомкнуть ноги, но он резко шлепает мои бедра, раздвигая их, пока грубо обхватывает мою киску.

Монстр наклоняется прямо к моему лицу. Теперь я вижу глянцевую черную пленку, покрывающую прорези для глаз, его черная маска — безэмоциональная, безмолвная пустота.

Затем он поднимает руку и срывает маску, обнажая усмехающийся рот.

— Помни свое стоп-слово, — хрипит он, его голос низкий, опасный… и знакомый.

— Неон, и все это исчезнет.

Все замирает. Мир перестает вращаться.

Что. За. Чертов. ДЕРЬМО.

Его слова прорезают туман ужаса, как лезвие.

Это он.

Я не знаю как, но это он.

Мал.

Осознание вызывает волну замешательства и облегчения, накрывающую мои чувства. Мое сердце все еще колотится в груди, тело дрожит под ним, но теперь я знаю, что это не убийца. Это не какой-то псих, пришедший покончить со мной.

Это Мал.

И все же, знание, что это он, а не незнакомец, не делает ситуацию «безопасной». Адреналин все еще ревет, как зверь, внутри меня. Как будто моя кровь знает, насколько реальна угроза от психопата, нависшего надо мной.

Страх, погоня, грубость — все это часть игры. Но на этот раз все темнее, опаснее, более… реально.

Он хватает мои запястья, прижимает их над головой, наклоняясь к моей шее. Я кричу, когда чувствую, как его зубы впиваются в меня, прокалывая кожу. Чувствую тепло, исходящее от него, грубую, дикую энергию. Мой страх не исчез полностью — он мутировал во что-то другое. Что-то более темное, что пугает меня совершенно по-другому.

Я должна остановить это. Должна сказать слово и закончить это.

Но я не делаю этого.

Вместо этого запрокидываю голову, задыхаясь, когда Мал сначала терзает мою шею, затем опускает губы к моим соскам. Я кричу, моя спина непроизвольно выгибается, когда он кусает нежный розовый сосок и втягивает его в рот. Он играет языком с моим пирсингом, грубо крутит его, посылая взрывное электрическое ощущение через все мое тело.

Его другая рука снова раздвигает мои бедра, и прежде чем я успеваю подумать, он вгоняет два толстых пальца в мою киску. Я хныкаю, чувствуя, как моя предательская влажность покрывает его руку. Он груб и безразличен, вводит и выводит пальцы из меня с непристойным, мокрым, хлюпающим звуком, одновременно сильно кусая мой другой сосок.

Его рот отстраняется, зубы все еще сжаты вокруг маленького металлического стержня так сильно, что я клянусь, он вырвет его. Затем он отпускает его, и я чувствую, как он поднимается. Чувствую его теплое дыхание на моих губах. Когда я открываю глаза, маска исчезла, и я теряюсь в яростных, диких, безумных голубых глазах. Его лицо зависает в дюймах от моего, пока внезапно не приближается еще больше.

Не задумываюсь, что это первый раз, когда я целую его, пока это не происходит. Его губы сталкиваются с моими с жестокой силой, поцелуй дикий и властный, и я таю под его жаром. Его руки блуждают по моему телу, грубые и неумолимые, оставляя следы синяков. В его прикосновениях нет нежности, только грубая, первобытная потребность, которая отражает мою собственную.