Императорские изгнанники

– Что-то запоздалая реакция у местного лоцмана, если он плывет к нам для сопровождения, - размышлял Аполлоний.
– И слишком поздно для рыбацкой лодки, чтобы отправляться в путь... Они определенно идут в нашу сторону. Интересно, что это может быть?

Катон неодобрительно хмыкнул и продолжил наблюдать за лодкой. Когда до нее оставалось не более ста шагов, она вылавировала перед носом корабля, а затем сделала разворот так, что оказалась у правого борта, идя параллельным курсом с судном. Вблизи он разглядел, что на борту находились трое мужчин. Один матрос стоял у румпеля, другой работал с парусом, третий, в тускло-красном военном плаще, поднес руки ко рту и выкрикнул с ноткой легкого волнения.

– Что это за судно?

Капитан отошел в сторону и прокричал свой ответ.

– «Персефона». Из Остии.

– Из Остии?
– повторил мужчина.

– Да!

– Вы высаживались уже где-нибудь на Сардинии с тех пор, как покинули Остию?

– Нет. Кто ты такой, Харон тебя забери?
– потребовал капитан.

– Декурион Локулл. Я поднимаюсь на борт. Приготовьтесь.

Когда маленькое судно приблизилось к громоздкому грузовому кораблю, матросы на борту «Персефоны» подвесили над бортом веревочную лестницу. Декурион дотянулся до ближайшей перекладины и крепко ухватился за нее, перепрыгивая через узкую щель, затем взобрался на борт и перевалился на палубу. Он махнул рукой, и Катон с Аполлонием вышли вперед, чтобы присоединиться к капитану, приветствовавшему гостя.

– Что это значит?
– потребовал ответа капитан.
– Я не люблю, когда люди садятся на мой корабль без моего ведома.

Локулл оглядел присутствующих на палубе, похоже, ища кого-то, прежде чем его взгляд вернулся к капитану.

– Есть ли у кого-нибудь из вашей команды или пассажиров признаки болезни?

– Болезни?- Капитан нахмурился.
– Какой болезни?

– Лихорадка, кашель, боли в теле или спазмы.

– Нет. Ничего подобного у нас нет.

– Что-нибудь еще? Какие-нибудь иные болезни?

Капитан жестом указал на Клавдию Актэ и германских телохранителей, одного из которых рвало через борт, его огромное тело билось в конвульсиях, когда он жалобно стонал.

– Просто одни из тех сухопутных доходяг, которые не могут справиться с морем. Вот и все.

Когда Катон подошел к капитану, он увидел выражение облегчения, промелькнувшее на лице декуриона.

– Что здесь происходит? – он обратился с требовательным тоном к декуриону.

– Кто ты?

– Префект Квинт Лициний Катон. Я здесь, чтобы принять командование гарнизонными подразделениями на Сардинии. Пропретор послал тебя встретить нас?

Локулл поспешно отдал честь.

– Мои извинения, господин, но я не слышал ни о каком новом назначении. Мне приказано сопроводить Клавдию Актэ в Тибулу. Ожидалось, что ее корабль зайдет сюда, прежде чем отправиться в Каралис. Теперь все изменилось.

– Я так понимаю, это как-то связано с чумой на юге острова.

– Да, господин, и она быстро распространяется. Наместник Скурра покинул свой дворец в Каралисе и перенес свою резиденцию в Тибулу.

Катон припоминал карту острова, которую он изучал перед отъездом из Рима. Он заплатил писцу, чтобы тот сделал ему копию, которая была аккуратно сложена в его багаже. Это северная оконечность острова, не так ли?

– Примерно так, самая ее северная оконечность.

Он обменялся взглядом с Аполлонием, затем понизил голос и продолжил.
– Неужели ситуация настолько плоха?

– Трудно сказать, господин, - осторожно ответил декурион.
– Мы только начали замечать первые случаи этой болезни, прежде чем пропретор решил эвакуироваться кораблем в Тибулу месяц назад. С тех пор мы получили сообщения, что только в Каралисе умерло более сотни человек. Еще больше смертей было в городах и деревнях на севере, вплоть до Саркапоса. Наместник приказал, чтобы корабли, заходящие в порты острова, проверялись на наличие признаков болезни, и запретил кому-либо сходить на берег, если таковые обнаружатся.

– Звучит серьезно, - прокомментировал Аполлоний.
– Вы уже поместили на карантин какие-нибудь корабли в Ольбии?

– Нет, господин. Но это, вероятно, лишь вопрос времени.

Капитан раздраженно вздохнул.
– Но мне нужно выгрузить груз в Каралисе, вместе с этими людьми и другими пассажирами.

– Мы не будем добираться до Каралиса, - ответил Катон.
– Ты можешь высадить депеши и грузы, предназначенные для Ольбии, а затем отвезти нас в Тибулу.

– Минуточку. У меня нет контракта на сопровождение до Тибулы. «Персефона» направляется в Каралис.

– Больше нет. Только если ты не хочешь рисковать тем, что чума взберется на борт твоего корабля и прикончит тебя и твою команду.

Капитан на мгновение задумался.

– Если мы будем держаться подальше от больных, я смогу разгрузить груз и загрузить то, что мне нужно для обратного пути.

Катон покачал головой.
– Я приказываю тебе доставить нас в Тибулу. Если ты хочешь рискнуть плыть оттуда в Каралис, это твое дело.

Моряк сложил свои мускулистые руки.
– Я капитан. Мой корабль. Мои приказы.

– А я – командир гарнизона. Более того, у меня больше людей на этом судне, чем у тебя. И я советую тебе делать то, что я тебе говорю, - твердо заключил Катон.

Капитан оглядел палубу, посмотрел на своих матросов, которые наблюдали за этим колким обменом репликами, затем на преторианцев Катона и германских телохранителей. Он взвесил ситуацию и неохотно кивнул.
– Как ты пожелаешь, префект. Мы отплываем в Тибулу с первыми лучами солнца.

Они обменялись кивками, после чего капитан направился на корму и присоединился к рулевому, чтобы проконтролировать приближение к Ольбии.

– Ах, несчастный человек, - заметил Аполлоний с веселым выражением лица.

– Он будет еще несчастнее, если продолжит заниматься делами в Каралисе и подвергнет себя риску заражения чумой. Но это его забота.
– Катон посмотрел туда, где Клавдия сидела на бухте свернутого каната, положив подбородок на руки, и смотрела через правый борт на проносящийся мимо водный пейзаж. Он взял себя в руки.
– Думаю, мне лучше сообщить госпоже, что мы не будем высаживаться в Каралисе.

– Ты всегда можешь оставить ее на борту… в последний путь до Каралиса… прежде чем мы достигнем места назначения, - с удовольствием предложил Аполлоний.

– Конечно, и если с ней что-нибудь случится, я позволю тебе объяснить это Нерону, - ответил Катон.

Клавдия оглянулась, когда он подошел, германские охранники посторонились, чтобы пропустить его.

– Кто этот человек, который поднялся на борт?

– Один из офицеров наместника.
– Катон оперся на боковой поручень и ухватился за одну из подставок, прежде чем продолжить.
– Боюсь, у меня для тебя плохие новости. Мы не поплывем в Каралис.

– Что это значит?
– В ее темных глазах мелькнула тревога.
– Почему мы не поплывем?