Императорский отбор, Или его строптивое счастье - 2

И вовремя: распахнулись двери, и десяток слуг внес в кабинет Императрицы шесть огромных сундуков.

– Оставьте меня, – повелительно бросила Императрица.

После чего, едва лишь за слугами закрылись двери, она подошла к первому сундуку и откинула крышку.

– Боги, – выдохнула потрясенная Хестер. – Боги милосердные!

Громоздкий ящик за считаные секунды превратился в простой деревянный стенд со множеством мотков драгоценной проволоки. Разнообразнейшие сплавы и чистый металл – там было все.

Остальные сундуки были заполнены камнями. Ограненными и гладкими, магически инертными и напитанными природной силой.

– Кажется, по моему приказу был ограблен мой собственный супруг, – развеселилась потрясенная Хестер.

Оставив все это великолепие, она ушла в спальню, где не слишком быстро, но очень бережно избавилась от парадного платья. Его Хестер уложила поверх покрывала, после чего задумалась, не вызвать ли камеристок, но…

Платье за секунды превратилось в легкий дымок, который улизнул в приоткрытое окно спальни.

– Ха, – потрясенно выдохнула леди Аргеланд. – Уникально. И неожиданно.

Надев простое серо-синее платье и туфли в тон, она вернулась в кабинет. Обойдя вокруг стенда с проволокой и найдя инструменты, взяла моток лунного серебра и к нему пригоршню сапфиров. Это будет для Милиды. А для Вай… Зачарованное золото и черный гладкий морской жемчуг – волчица оценит.

Ее верные фрейлины нуждались в защите. И выражении Императорского расположения. Да и не стоит забывать, что когда-то Вай подарила Хестер браслет из собственной шерсти. Он не слишком-то пригодился, но все же это был показательный поступок.

Вероятно, пришла пора отплатить браслетом за браслет.

Увлекшись работой, Хестер потеряла счет времени. И если бы пришедшая волка не ткнулась ей в руку холодным мокрым носом, то, вероятно, леди Аргеланд просидела бы с браслетом до самого утра.

Размяв затекшую шею, леди Аргеланд бросила взгляд на окно: на парк опустились густые сумерки. В тот же момент она осознала, что не помнит, когда последний раз ела, и живот тут же повело от голода.

Вызвав слуг, она приказала накрыть стол для позднего ужина.

Оставив волку лежать на софе, Хестер понесла заготовки для браслетов в спальню. Где, к своему стыду, обнаружила спящего Даррена.

Она так заработалась, что даже не услышала, как открылся портал!

Сев на постель, она с нежностью посмотрела на любимого и тихо позвала:

– Даррен, сердце мое.

Но сон Императора был крепок.

Сквозь открытую дверь леди Аргеланд слышала, что слуги накрывают на стол. Оставив Даррена, она вышла и, даже не садясь, перехватила несколько кусочков хлеба и сыра. Запила эту скудную трапезу бокалом легкого фруктового вина и вернулась в спальню.

Возможность уснуть рядом с любимым прельщала Хестер куда сильнее, чем одинокий ужин.

Уже засыпая, леди Аргеланд услышала звяканье и довольное сопение: волка по достоинству оценила старания замковых поваров.

«Вот слуги удивятся, когда заберут вылизанные тарелки», – мысленно хихикнула Хестер и уплыла в сон.

***

Проснулась она от хрустального перезвона. Приоткрыв глаза, леди Аргеланд приподнялась на локте и с тихим восторгом отметила, как неловко, но старательно Даррен сервирует стол.

– Доброе утро, – проговорил он, не оборачиваясь.

– Как ты понял? – сонно удивилась Хестер.

– Волка встрепенулась и посмотрела на тебя, – рассмеялся Император. – Прошу за стол.

Хестер набросила на плечи халат, подошла к любимому, крепко-крепко его обняла и тихо спросила:

– Как ты?

– Хорошо. Сила прибывает, дракон спит, но… Хорошо. По меньшей мере не свалюсь без памяти, – честно ответил он.

После завтрака Хестер и Даррен устроились на постели. Они презрели все писаные и неписаные правила и, прихватив чашки с чаем, сидели поверх покрывала. В распахнутое окно врывался ветер, несущий на себе запах дождя, капли которого барабанили по подоконнику и балкону.

– У Грега сложилось мнение, что ты не доверяешь Левайру, – негромко проговорил Даррен.

Хестер тихо вздохнула:

– Полагаю, что убедить тебя в своих подозрениях я не смогу.

Даррен немного помолчал, после чего спокойно проговорил:

– В каком-то смысле я и сам не слишком ему доверяю. Не потому, что он способен на предательство, а потому, что он всегда желает для меня и Империи лучшего. Однажды его глупость едва не спровоцировала войну с горными колдунами.

– Горное княжество против огромной Империи? – недоверчиво нахмурилась Хестер.

Даррен усмехнулся, допил чай и отлевитировал чашку на стол.

– Видишь ли, тебе не казалось странным, что Империя удовлетворилась несколькими горными вершинами и не стала полностью подчинять себе Остроклювые горы? Нам принадлежит лишь Санталова гряда, которую все в Империи называют Санталовыми горами. Что, в общем-то, верно, но…

– Я никогда об этом не задумывалась, – Хестер прикусила губу, – почему Горное княжество не стало частью Империи?

– Потому что их колдуны перекрыли все перевалы. А руххи, на которых летают боевые маги княжества… Знаешь, они серьезные соперники даже для драконов. Мой предок был умен и предпочел подписать вечный мирный договор.

– Вечный?

– Ему порукой моя кровь, – серьезно проговорил Даррен. – И Небесное Око, в коем хранится малый венец. Да и на самом деле Санталова гряда принадлежит герцогу Лин-Торвансу, чья семья принадлежит Горному княжеству.

– Черный целитель, – Хестер прикусила губу, – мне даже не пришло в голову его позвать…

Она посмотрела на Даррена.

– Быть может, он бы смог быстрее понять, что с тобой не так.

– Хестер, – Даррен со смешанными чувствами смотрел на возлюбленную, – Хестер, но если ты ему не писала… Как он тогда пришел?

– Что?

– Эрлих Родбер Лин-Торванс – первый и единственный герцог Санталовой гряды. Ему давно перевалило за восемь сотен лет, – Даррен забрал у Хестер опустевшую чашку, – он был среди тех, кто подписывал мирный договор между Горным княжеством и Элеарской Империей.

Замерев, Хестер пыталась представить, каково это – прожить столько лет. Получается, Эрлих стоял у истоков этой эры? Получается, он застал Великую Магическую Реформу? И объединяющую войну, что была довольно кровопролитной.