Императорский отбор, или Его строптивое счастье

– Один!

Легким, скользящим движением Хестер ушла с траектории темного пламени, что вызвал Легранье.

«Смертник», мысленно отметил Император.

Легранье принял на щит мелкое, трудно-определимое заклятье из сонмища бэшек третьего круга.

«Зачем она… О.»

Отбитая щитом искорка осталась мерцать на полу, Легранье же вновь призвал темное пламя.

– Зачем вызывала на дуэль, если убегаешь?! – издевательски спросил он.

На губах леди Мерех появилась тонкая, змеиная улыбка и темное пламя, выпущенное Легранье, вернулось к нему же – Хестер сделала малый личный щит не просто подвижным, а с эффектом зеркала.

«Кто же тебя учил, Заноза? Кто передал тебе эти специфические навыки?!».

Легранье частично поглотил энергию собственного заклинания, а частично принял ее на щит. Вот только сделав неосторожный шаг в сторону, он зацепил отбитую ранее искорку. И на весь дуэльнй зал разнесся его крик. И негромкий комментарий леди Мерех:

– Малое бытовое заклятье, третий круг, модификация для снятия кожи с домашней птицы. У меня нет цели причинять вам настоящий вред, потому от темного пламени мне пришлось воздержаться.

«Модификация для снятия кожи с домашней птицы – значит, задета только нога. Кожа выше колена вряд ли пострадала», примерно подсчитал Император. «Но поведение Легранье указывает на больший процент поражения. Лжет?».

– Говорят, младшенький у барона совсем не выносит боли,- негромко проговорил мудрейший,- может и правду говорят.

– Никто не любит боль,- ровно проговорил Первый Советник.

– Не любить и не выносить – разное,- хмыкнул Верховный Жрец.

Легранье суматошно передвигался по арене, выставлял и гасил щиты и, в целом, выглядел как обезумевший зверь. Судя по сосредоточенному лицу леди Мерех это не стало для нее сюрпризом. Она вновь заложила руку за спину и сейчас использовала лишь свой по-армейски модифицированный щит – двигалась в унисон с Легранье и не позволяла ему загнать себя к барьеру.

– Что ты явилась сюда?! – взвыл вдруг Легранье. – Сидела бы в своем Приграничье, стерва!

Дернувшись, он создал зазор между своим телом и щитом и Хестер в ту же секунду змеиным движением выбросила руку вперед, послав заклятье в барьер.

Барьер, защищавший зрителей, мягко спружинил и отбросил сгусток силы в спину Легранье. С тихим «Ах» третий сын барона соскользнул на пол.

– Третий круг, модификация целительского заклятья для успокоения буйных и\или травмированных пациентов,- сухо проговорила леди Хестер Мерех. – Процент потраченной силы – двенадцать, отсрочка проведения второй дуэли не требуется.

Император сделал шаг вперед и четко произнес:

– Бой проведен по всем правилам, что были озвучены перед началом дуэли.

– Бой проведен по всем правилам, что были озвучены перед началом дуэли,- повторил за Дарреном его Первый Советник.

– Оскорбление смыто,- леди Мерех зажгла на пальцах пламя души.

И Император вдруг почувствовал, как у него в груди потеплело – Заноза подумала и об этом. Ни у кого не возникнет вопросов, отчего Даррен Тиварран сам не вышел в дуэльный круг. Пусть он не нуждался в такой защите, но сейчас… Сейчас в груди пекло. Давненько никто ничего не делал для него просто так. Без предварительных договоренностей, без ожидания ответной милости.

«Оказывается, это очень приятно», оценил про себя Даррен.

– Я хочу принести свои извинения,- неожиданно тонким голосом выдал Лувиан Атрам.

– Вы нарушаете процесс,- недовольно произнесла виконтесса Эстальди. – Леди Мерех вы склонны выслушать извинения лорда Лувиана Атрама?

– Мне нужно время,- сдержанно проговорила Хестер.

Даррен видел, как в этой прехорошенькой головке роятся мысли. И, он готов был поклясться, что больше всего леди Мерех хочет настоять на дуэли.

– Я готова выслушать извинения Лувиана Атрама, направленные на меня и мою бесценную подругу,- Хестер протянула руку к толпе придворных и через мгновение ее пальцев коснулись пальцы круглолицей девицы в ярком платье.

«Она знала, в какой именно стороне находится ее соседка. Придворные не стояли на месте, а значит… Значит, она отслеживала ситуацию не только внутри дуэльного круга, но и снаружи. Сильно, но опрометчиво», оценил Император. И понял, что он просто обязан поговорить с чрезмерно самоуверенной Занозой. Ведь не всегда ее противники будут настолько ничтожны.

«Хотя я бы ни за что не позволил ей сражаться самостоятельно», подумал он. И с изрядной долей смущения поймал себя на мысли, что хотел бы устроить учебный бой с леди Мерех. Просто попробовать ее силу на вкус.

«Одарить драгоценностями и отослать от двора», с острым сожалением решил Даррен.

Увы, его люди тайно проверили часы, что носит леди Авинская – это тот самый артефакт, что он снял с себя. И хозяина этот артефакт менял лишь единожды. Собранные лично Дарреном, часы изначально принадлежали ему одному. А значит, они не были потеряны и найдены или проданы и куплены.

Хестер Мерех Аргеланд

Милли вцепилась в протянутую руку и, шумно вздохнув, встала рядом с Хестер. Очевидно, девушке пришлось нелегко в толпе придворных и сейчас она попыталась привести себя в порядок. Огладить платье, убрать с лица светлые прядки, выбившиеся из косы.

– К чему это? – Лувиан недовольно посмотрел на раскрасневшуюся Милиду и продолжил, обращаясь исключительно к Хестер,- я готов принести вам свои самые искренние, самые горячие извинения. Вы, леди Хестер, стали жертвой рокового стечения обстоятельств.

– Пока что никому не удавалось сделать из меня жертву,- ровно проговорила леди Аргеланд,- а если кому и удастся, то это будете явно не вы, лорд Атрам.

– Ох, прошу прощения, я не слишком хорош в разговорах,- он постарался чарующе улыбнуться. – Из-за нелепого стечения обстоятельств, вы, леди Хестер Мерех, были вынуждены вступиться за честь Императора. Это была непростая ситуация, в которой интересам государства был причинен определенного рода вред. Никто не имел права рассуждать о приемлемости неких элементов, что с некоторых пор наводнили дворец и…

Он говорил и говорил, выплевывал отвратительные в своей сути слова и, при этом, ни разу не допустил прямого оскорбления в сторону Милли. Однако же весь его пламенный спич сводился к одному и тому же – мы с тобой одной крови, Хестер Мерех. Мы – благородные аристократы, а она – грязь под нашими ногами. Прими же мои извинения и оставь грязь грязи, ибо недостойно тратить себя и свое время на это.

Милли, кусая губы, отпустила руку Хестер и та, не отводя взгляда от Лувиана, поймала похолодевшую ладонь подруги и крепко сжала.