Императрица поневоле

«Остальные» не заставили себя ждать. Спустя пару минут, в комнату распахнулась дверь. На пороге стоял Арэн, в своей частичной трансформации, чуть в стороне Тхар и Такана.

— И у тебя ещё хватило наглости здесь появиться? — прорычал дракон.

— Я должен объясниться, — ответил Элерандиэль, снимая защиту.

Выпустив когти, Ар кинулся в его сторону, Тхар и Такана следом, но эльф даже не пошевелился, продолжая расслаблено стоять с опущенными руками. Глядя на это, сердце ёкнуло в груди, горячая волна прошлась с головы до ног. Не знаю, что в тот момент мною двигало, но в одно мгновение я оказалась перед эльфийским лордом, встав между ним и Арэном.

— Лия, что ты делаешь? Отойди сейчас же, — глаза дракона, пылающие яростью, изменились, явив мне вертикальный зрачок — признак того, что его зверь рвался на свободу. — Я должен проучить этого паршивца.

— Не могу, — спокойно ответила ему, чувствуя, что поступаю правильно.

— Почему? — клокочущая ярость Арэна, постепенно, сменялась удивлением, проясняя взгляд.

— Не знаю, — ответила честно, — может потому, что он мой жених.

— Что??? — вопрос был задан всеми присутствующими одновременно, правда, с различной интонацией.

— Может чаю? — раздался голос лорда Саруша, — думаю, с мятой будет в самый раз.

Лорд Саруш появился очень вовремя: если бы не он, даже не знаю, чем всё могло закончиться: вряд ли я надолго смогла бы остановить разъярённого дракона и водников. А с его появлением, напряжение стало спадать. То ли у ректора был природный дар — лишь одним своим присутствием всех успокаивать, то ли он всё же задействовал магию, я точно не знала, но отрицательные эмоции постепенно сошли на «нет».

— Что ты там говорила насчёт жениха, — уже совершенно спокойным голосом спросил Арэн, когда мы рассаживались возле стола.

— Насчёт какого жениха? — пошла я на попятную. — Ничего, ни про какого жениха я не говорила.

— То есть ты хочешь сказать, что нам всем просто показалось? — прищурив глаз, усмехнулся дракон.

— Именно это и хочу сказать, — кивнула я, улыбнувшись во все тридцать два зуба, — мало ли что может послышаться в гневе, когда от ярости уши закладывает.

— А, ну да, конечно, — снова откликнулся Ар, — я так и подумал, вот честное слово.

— Лия, всё равно ты своим отрицанием, ничего уже не изменишь, — присаживаясь за стол, справа от меня, выдал Эл, — мы связаны друг с другом.

— Как не грустно признавать, но так оно и есть, — закивал Ниэль, присаживаясь слева, — эх, и почему хорошие девушки достаются всегда кому-то другому. Налейте мне, пожалуйста, побольше чая, лорд Саруш, напьюсь с горя.

— Ну, а если серьёзно, — вступила в разговор Такана, — может, всё-таки объясните, что к чему?

— На мне знак первенца императорской семьи, — не стала лукавить, сказав, как есть, — поэтому лорд Элерандиэль вбил себе в голову, что заключённый пятнадцать лет назад брачный договор, между двумя империями, даёт ему право считать меня своей невестой. Хотя точно неизвестно, что в этом договоре говорилось именно обо мне.

— Ничего себе новости! — присвистнул Тхар.

— Скорее всего, Элерандиэль прав, — сказал лорд Саруш, — но не стану отрицать, что проверить сей факт, всё равно, надо будет обязательно. Кхм… А из чего же мы будем пить чай? Друг любезный, не мог бы ты вернуть всю посуду к первоначальному виду?

Из угла раздался тяжкий вздох и невнятное бормотание, но возмущений не последовало. Из кучи стали подниматься в воздух осколки посуды и складываться то в тарелку, то в чашку, то в цветочный горшок.

— Лорд Саруш, а какое имя у домоворуса? — озвучила я, пришедший в голову вопрос.

— Эм…, - было мне ответом, — признаюсь, никогда об этом не задумывался.

Из угла раздалось громкое шмыганье носом, и шлёпанье босых ног проследовало в мою сторону.

— Деточка, ты, моя милая, — появившийся перед всеми домовой, достал из воздуха носовой платок и громко в него высморкался, — живу столько столетий, а имя то собственное и не нажил. Эх, горе — горькое, видимо не заслужил я, трудясь верой и правдою.

— Ну, будет тебе так убиваться, — пытался успокоить его ректор, но добился лишь того, что из глаз существа брызнули слёзы.

— Надо же, какой сентиментальный попался, — улыбнулся Ниэль, рассматривая мохнатика, который, проигнорировав его высказывание, заголосил громче прежнего.

— Давай сейчас придумаем тебе имя, — сказала я, пытаясь успокоить домового.

— Да-да, давай, — слёзы у того, исчезли, как и не бывало, похоже, кто-то неплохо владел актёрским мастерством.

— Элмин, Домрус, Колхир — начала перечислять я, что приходило в голову.

— Что я тебе, эльф какой или дракон, — насупился домоворус.

Друзья стали помогать, перечисляя имена, но чем больше предлагали, тем больше тот хмурился.

— Нет-нет и нет, — пробухтел он, — моё имя должно быть особенное, чтоб ни у кого такого не было, а вы тут мне предлагаете не пойми что. Пошёл я от вас, толку всё одно никакого.

Раздавшееся за этим «шлёп-шлёп», натолкнуло меня на мысль.

— А что если Шлёп Шлёпыч, или просто Шлёпик? — предложила я, вслед направлявшемуся в угол домовому. — Такого точно не у кого нет.

Мохнатик на миг замер, потом потоптался на месте, прислушиваясь к звуку шагов, и повернул ко мне счастливое лицо.

— Ты ж моя деточка, — кинулся он ко мне, и ловко забравшись на колени, стал обнимать, — вот не зря я лорду Сарушу сразу сказал, что ты очень хорошая.

— Да? А как же — растяпа, неряха, — засмеялась я, поглаживая его по голове.

— Не пререкайся со старшими, — откликнулся домовой, и забавно сморщив нос и закатив глазки, прошептал, — Шлёп Шлёпыч — это прям точно я. Порадовала, деточка, старика, теперь и я тебя порадую.

Спрыгнув на пол, домовой тут же исчез, но через минуту вновь появился, с множеством различных пакетов из которых пахло вкусненьким.

— Вот, кушай, моя, хорошая, поправляйся, а то ты такая худющая, что невзначай можно спутать с ректорскими пособиями по некромантии, — бормотал он, отправляя на стол пакеты по воздуху.

— Неожиданно, — улыбнулся ректор, — мне он ни разу таких гостинцев не приносил.

— Значит, не заслужил, — буркнул ему Шлёпик в ответ и, покосившись на старшего из эльфов, добавил, обращаясь ко мне, — золотце, ты это, если кто обидит, только скажи, вмиг изведём ирода, даже пикнуть не успеет.