Империя Мёртвых

– Это снова не бег в отчаяние. Я не решалась с тобой об этом поговорить, и, наверное, никогда бы не решилась, потому что между нами всё всегда какое-то…неочевидное, - моё дыхание участилось, лицо, и без того зияющее яркостью красок, совсем запылало, я отвернулась. – Тогда…на базе…это было неслучайно. Ты был мне нужен. А я была нужна тебе.

– Какую романтику ты слепила из перепихона на эмоциях.

– Брось ты, Диксон, не будь животным, - я сморщилась от недовольства и острой обиды. – Мы всегда держались бодрячком…не просто так, - я так и не обернулась, осталась стоять к нему спиной, опустив голову, с подрагивающей улыбкой на губах. – Мы хорошо шли через этот мир…

– Только постоянно чего-то ждали друг от друга.

– Хочешь сказать зря?

– Нет. Просто, я считаю, так не должно быть. У нас с тобой всё было на автомате, кроме отношений. И ничего не вышло бы. Нас это дерьмо поменяло, но ты до сих пор циничная сучка с Аляски, а я немытое животное с Джорджии.

– Дурак ты, Диксон. Я тебя…всегда…любила…

Я схватилась за голову, пытаясь удержать вырывающиеся наружу эмоции путём сдавления ладонями черепа. За спиной раздался звонкий грохот разбившегося о стену горшка с цветками, тумбочка рядом с нарами была опрокинута на пол, и, видимо, уже не подлежала восстановлению.

– Я тебя ненавижу, Аляска, - охотник огромными шагами мерил камеру, выискивая ещё что-то, что можно было бы разбить. – Зачем ты вообще появилась? Какого хрена?

– Ненавидь, если тебе так будет легче, - развела руками я, стараясь не попадаться под его взгляд, хотя он его тоже старательно прятал и просто откровенно мечтал уйти из этой камеры и никогда сюда не возвращаться. – Прости, что умираю второй раз. По-идиотски вышло…

– Позовёшь, как поплохеет, - бросил он, пулей вылетая из камеры и закрывая за собой решётку.

– Дэрил, стой! – я бросилась вдогонку, но наткнулась только на захлопнутые двери, вцепилась в решётку, будто психически больная, ногти впились в ладони, оставляя кровавые капли. – Неужели, ты меня здесь оставишь?

– Я вернусь, - единственное, что я услышала.

Что происходит с нами? В кого мы превращаемся? В тех, кто яростно защищает остатки ещё не уничтоженных черт своей личности?

У меня слёз не было, просто пробуренная дыра в грудной клетке зудила и создавала своё гравитационное поле, в которое затягивало всё, что у меня было. Всё исчезало…Скоро и меня не будет…МЕНЯ…моего сознания, моей души. Диксон, только успей вовремя прищучить происходящее, не дай заново распахнуться глазам, в которых будет только жажда человеческой плоти.

И зачем он убежал, сучёныш? Это, кстати, первый раз, когда он бежит от проблемы, скрываясь и пытаясь уничтожить её всего лишь путём зажмуривания глаз.

Озноб не давал мне стоять на ногах. Я опустила тяжёлую голову на подушку, стараясь успокоить дрожащее тело, расслабиться, но ничего не получалось. Хотелось заснуть и не проснуться, а мысли, забившие мой мозг и требующие вантуза, не давали мне этого сделать.

Я слышу плач Марти издалека, видимо, кто-то его не пускал ко мне, решётка моей камеры была плотно закрыта, всё было готово…

Всё было готово к прощанию…

Моя миссия не была закончена, я не успела сделать того, что хотела. Может, я просто преувеличиваю свою роль в этом мире, моё самолюбие сделало из меня человека, без которого постапокалиптическая Земля не может прожить, но ведь я всего лишь кусок мяса, которое несложно укусить.

Моё тело начали атаковать судороги, которые я не вправе была сдерживать, а температура разжарила моё тело в пределах сорока градусов, если не выше. Мозг плавился.

Я закрываю глаза…и, кажется, куда-то проваливаюсь.

***

Кажется, я не помню, что такое шевелиться. Тело сковано, в принципе, я почти не чувствую рук и ног, кажется, что они вообще не мои, уже принадлежат кому-то другому. А может, просто затекли. Но я чувствую. Чувствую, что лежу на нарах, под головой моей чья-то широкая ладонь, есть какое-то движения у левого виска…

Мне холодно, моё тело остыло, может, это была обыкновенная температура тела, но в контрасте с той, что была несколькими часами ранее, она заставляла меня чувствовать себя ледышкой. Одежда была ещё мокрой, а лицо, кажется, обсохло, избавилось от липкого пота.

Я не совсем чувствую себя живой…столько сил кануло в небытие, но…кажется я могу раскрыть глаза.

Действительно могу?

Прислушиваюсь…ладонь под моим затылком дрожит. В нескольких сантиметрах у меня дыхание: чередующиеся глубокие вдохи и выдохи: человек пытается самого себя привести в чувство и успокоиться.

– Аляска, прости, - услышала я шёпот.

И тут меня будто облили ледяной водой из ведра. Я знала, что сейчас произойдёт.

Я мгновенно широко распахнула глаза, в панике стараясь оттолкнуть от себя всё, что представляло потенциальную опасность. Моя ладонь уперлась в лезвие ножа у левого виска, другая – в грудь Диксона, отталкивая его от себя.

Он сам не понимал, что происходит, и, оказывая сопротивление моим силам, он пытался воткнуть мне в черепушку нож, вжав меня в кровать, вдавив локоть в грудную клетку.

Пробитая ключица дала о себе знать, и я заорала как резаный баран.

– Стой, прекрати!!! Ты чего делаешь, идиот?! – я подключила ноги, размахивая ими из стороны в сторону, пиная по почкам охотника, дабы дать себе хоть малейшую возможность к освобождению.

Услышав мой голос, он мгновенно отпрянул, причём так, что чуть не слетел с нар на пол. Он откинул нож, лезвие которого было обагрено кровью с моей ладони. Мужчина тяжело дышал, явно суматошно стараясь привести свои мысли в порядок и осознать, что, мать вашу, происходит вообще.

Однозначно. Я. Была. Жива.

У клетки камеры мгновенно столпился народ. Я только и видела что широко распахнутые глаза и рты.

А слышала только своё буйно колотящееся сердце и дыхание нас обоих.

Отведя глаза от бешенного взгляда охотника, я оторвала кусочек ткани от простыни и замотала в него располосованную ладонь. Как будто всё так и должно быть.

– Всё нормально, - единственное, что пришло мне в голову; я подняла руки в жесте безоружности и доброжелательности.

Дэрил отгораживаясь от меня одной полусогнутой рукой, ладонью второй руки резко дотронулся моего лба и, застыв на секунду в одном положении, снова отстранился. Определить наличие моего жара или же его отсутствие было проще простого: по ощущениям, мы с охотником были одной и той же температуры.

Да и чувствовала я себя…хм…неплохо. Конечно, слабо, и не собралась бы сейчас в бой, да и ключица ныла, но я была здорова. И даже не разлагалась и не хотела никого укусить.

Он обернулся в сторону разинутых ртов, чтоб кратко кивнуть им. Всё нормально.

Я медленно сползла с кровати, перебирая по полу слегка подрагивающими ногами. Побрела к выходу. Хотелось ехидно улыбнуться и шуткануть по поводу того, что у меня осталось семь жизней, но остроумие не шло на язык.

– Сколько времени прошло…с момента укуса? – обратившись к Хершелу, спросила я.